Девушка из дома на набережной, стр. 86

– Стас!

Он обернулся и не смог поверить тому, что видел, – так сильно Лара изменилась за этот год.

Ночью они лежали в постели его номера, курили. Стас поглаживал Ларину руку.

– Я хочу уехать с тобой, – сказала она. В её голосе чувствовались отчаяние и мольба.

– Зачем, Лара? А как же Штейн?

– А что такое Штейн? Штейн – уже прошлое. Я ушла от него.

– Как ушла? Когда?

– Сегодня вечером, когда узнала от него, что ты в Москве.

– То есть я запасной вариант?

– Это ты уехал, не я, – сказала Лара. Вспомнив слова Штейна, подумала: «А если он был прав и я не нужна Стасу там?» – Стас, я люблю тебя, – умоляюще сказала Лара. – Забери меня с собой в Америку.

– Что ты там будешь делать? – спросил Стас, намекая, что для неё там нет места.

Лара замолчала. Она рассматривала комнату и, заметив чемодан, спросила:

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра утром.

Лара упала лицом в подушку и тихо заплакала.

Утром она вернулась к Штейну. Едва она вошла в квартиру, Штейн резко схватил её за руку и притянул к себе. Лара пыталась сопротивляться, но неудачно: она лишь слегка поцарапала ему лицо ногтями. На следующий день, когда Штейн уехал, Лара собрала свои вещи из тех, что принадлежали ей, и, оставив ключи от квартиры и машины, ушла.

Лара ощущала себя виноватой перед Стасом. Но в то же время почему-то чувствовала, что Стас первым занял позицию обвинителя, а она словно не могла найти ни одного достойного оправдания своим поступкам. Но Лара знала, что всё равно любит его. Штейн – это было ничто. Его даже нельзя было назвать тем, с кем она пыталась забыть Стаса, потому что Стаса она всё равно не забывала. Штейн появился в её жизни, поставив свои условия, с которыми Лара согласилась, но в них ничего не говорилось о том, что она должна вычеркнуть Ильина из своей жизни. А поняв, что Лёва пытается перекрыть ей кислород, решилась уйти от него. Приезд Стаса только подтвердил это намерение.

Штейн ещё долго звонил Ларе, что на самом деле было для него не типично. Он умолял простить его, просил вернуться, но Лара категорически сказала: нет. Лара знала, почему он завалил проект, над которым она работала во ВГИКе, и догадывалась, что удовлетворения это Штейну не принесёт, потому что она все равно выиграла – ушла и больше не вернётся.

Лара закрыла глаза, думая, как всё в этой жизни странно. Зачем были нужны эти пятнадцать лет случайных встреч со Стасом, эти ошибки и боль расставаний? Неужели нужно было так долго ждать, чтобы окончательно понять, что он не тот мужчина, кто ей нужен? А тот, кто её по-настоящему любит, столько лет жил здесь, совсем рядом, в соседнем подъезде. Почему жизнь так часто сводит нас с людьми, которые причиняют нам боль? И почему мы продолжаем любить этих людей, несмотря ни на что? И как понять, что тот выбор, который ты сделал, будет правильным, что ни ты, ни человек, который тебя любит, не будете разочарованы друг другом? Разве можно предугадать, какими станут отношения в будущем? Лара понимала, что скорее нет, но знала, что это можно почувствовать.

Лара посмотрела в окно. Во дворе было тихо, как бывает тихо по утрам, когда жильцы уже разъехались по делам, а дворники закончили уборку. Она встала с пола и вернулась к столу на кухне, взяла подарок Ивана, зажмурила глаза и резко открыла коробку. Она знала, что увидит там кольцо. Не ожидала, что это будет именно то кольцо, о котором она мечтала ещё в юности, – из белого золота, с крупным белым бриллиантом изумрудной огранки в середине и двумя небольшими по бокам. Лара примерила кольцо. «Снимать не хочется, – подумала она. – Красивое…» Она с трудом стянула кольцо с пальца, положила обратно в коробку. И потом ещё долго смотрела на подарок: окружённое белым блестящим атласом, кольцо сверкало в свете солнечных лучей, проникающих в комнату.

Лара переоделась в свою одежду, аккуратно повесив рубашку Ивана на стул.

Потом вышла из его квартиры и, захлопнув дверь, вернулась к себе.

Он не звонил, долго. Сегодня они договорились вместе пойти в галерею, но телефон молчал. Лара сидела возле телефона. Иногда она уходила на кухню, чтобы сварить кофе. И когда кофеварка шумела, Лара бежала в коридор, думая, что звонит телефон. Но телефон молчал.

Лара сидела в гостиной, наблюдая за окнами Ивана. Там было темно и пусто.

Около полуночи она заметила, что на кухне мелькнул свет, причем быстро, и сразу же погас. Лара кинулась к телефону и стала набирать номер Ивана. «Пожалуйста, возьми трубку», – повторяла она вслух. Никто не отвечал.

Она надела туфли и выбежала из подъезда. Пересекла двор и свернула за угол. Там она увидела Ивана, садившегося в машину.

– Иван! – крикнула Лара. – Постой!

Иван обернулся. Лара заметила, что его взгляд выражает обиду, а ещё больше – непонимание.

– Да, Лариса, – сдержанно произнес Иван.

«Лариса?» – это обращение озадачило Лару.

– Почему, когда я делаю ошибку, ты всё время пытаешься уехать, словно хочешь сбежать от меня?

Иван долго смотрел на неё, думая, что ответить.

– Даже за тысячу километров отсюда я буду думать о тебе. Тебя сложно забыть, Лариса. Но чувствую, что я не тот, кто нужен тебе. Извини. Я не знаю, как быть. Но ты ясно дала мне понять свой ответ.

– Ничего я не дала понять! – в отчаянии закричала Лара. – Какой ответ я могу тебе дать? Сказать «да»? А что потом? Ты думаешь, когда я вся такая потерянная, я хочу создавать семью? Иван, ты же знаешь, что счастье не только вот это – дом, ужины, разговоры. Мне нечего дать тебе!

– Мне нужна ты сама, а не что-то от тебя.

– А меня… – Лара заговорила тихо, – пока нет… Ты не знаешь ту Лару, которой я была раньше.

– Мне нужна ты. Такая, как сейчас. Не пытайся переделать себя, Лара. Что ты хочешь возвратить?

– Иван… – Лара подошла ближе, обняла его. – Пожалуйста, не уезжай. Дай мне ещё один шанс. Я… – Лара помолчала. – Я тоже люблю тебя.

Иван посмотрел на неё, погладил её волосы, поправив выбившиеся пряди.

– Хорошо, я не уеду. Но давай ты переедешь ко мне жить?

– Иван… – Лара покачала головой. – Слишком много всего для меня. Твоя любовь, забота, внимание, которым ты меня окружаешь. Это уже так много. Поверь, никогда никто столько не делал для меня, как ты. Но мне нужно самой разобраться во всём.

– То есть ты хочешь сказать, что окончательно не решила, хочешь быть со мной или нет? – усмехнулся Иван. Он обнимал Лару, словно чувствуя, что именно это ей и нужно сейчас. Что все слова ни к чему, а его объятия значат для неё гораздо больше, что он принимает её такой, какая она есть.

– Ничего я не решила. – Лара шлёпнула его по руке, как это делают маленькие обиженные дети, когда над ними долго подтрунивают. – Скажи, у тебя есть что-нибудь поесть? Я была весь день дома, ничего не ела.

– Пойдём, я приготовлю тебе курицу в кисло-сладком соусе.

– М-м, звучит аппетитно. – Лара улыбнулась и поцеловала его в мягкие губы. – Я люблю тебя.

– Почему?

– Потому что с тобой я никогда не буду голодной, – рассмеялась она.

Иван улыбнулся в ответ и снова сжал её в объятиях, как будто не хотел никуда отпускать.

Глава 27

Июль для Кости и Юли выдался в самом прямом смысле жарким. Их отношения напоминали порывы ветра – то сильные и зашкаливающие, как во время морской бури, то спокойные, лёгкие, подобные бризу. Юля опасалась встречаться с Костей открыто, поэтому чаще всего он видел её в институте, куда Юля приезжала сдавать последние экзамены. Если куда-то и выбирались, то только в соседние кофейни, зная, что там Штейн никогда не появляется, считая их дешёвыми забегаловками для слащавых студентов театралки, у которых в кармане ни гроша. По телефону общались мало, хотя Юля иногда не удерживалась и, уйдя в ванную, звонила Косте, рыдая в трубку, говоря, как ей хочется его увидеть, а потом, резко меняя настроение, просила его больше никогда не приходить в институт и не искать с ней встречи, потому что всё это низко и мерзко и надо прекратить. В такие моменты Костя чувствовал, будто заканчивается воздух и ему нечем дышать. Он то кричал на неё, то умолял, чуть не плача, чтобы всё оставалось по-прежнему.