Остров Локк, стр. 51
– Куда как вовремя, – кивнул Бэнсон. – Я до того уже не чувствовал руку, что боялся, как бы сундучок не вылетел из неё. И вдруг – как с неба – шпага! Мои приятели сразу умерили пыл, затоптались, и я хоть свободно вздохнул пару раз.
– Да, небо, – задумчиво проговорил Давид. – С неба, скорее, свалился этот лысый старик. А, джентльмены? Вы видели, что он натворил? Бульдог, поймавший крыс во время их ночной охоты!
– Охоты на кого? – вдруг сонно спросил, приподняв голову, Оллиройс.
– На носорожиков, – с комичной серьёзностью ответил Давид, положив руку Бэнсону на плечо.
– А носорожики, похоже, были с зубами! – громко и пьяно выкрикнул я, и мы, выплёскивая остатки напряжения, оглушительно расхохотались.
С трёх сторон поддерживая, втащили наши дамы громадную горячую сковородку, в которой, как в вулкане, что-то красновато-багровое шипело и щёлкало. Запахло чесноком и укропом. Уворачиваясь от горячих брызг, Алис, орудуя большим черпаком, наполнила судочки этим багровым соусом, а наши тарелки – чем-то незнакомым, и ароматным, и действительно острым. Спаржа, фасоль, сладкий перец, маленькие шарики голландской капусты, морковь, чеснок, травы… Как это они успели заготовить столько провизии? Но удивляться не было времени. Прав Давид: острое и горячее – вот то, что нужно. Ничто другое не помогло бы расправиться моему желудку, судорожно стиснутому, спёкшемуся, затвердевшему. Да, именно так. Знаю теперь, как ведут себя внутренности, когда на них дышит смерть.
ГЛАВА 18. КЛАУС
Омут той ночи выпустил нас только к полудню. Мы стянулись в кают-компанию измученные, тихие, хмурые. Наши раненые друзья всё ещё спали. На столике лежало письмо.
“Добрые люди, покидаю вас, не попрощавшись, простите за неучтивость! Мы купили участок землицы в недалёком аббатстве и увозим туда вашего товарища, чтобы он был похоронен по-христиански. Адрес аббатства прилагаю. Всем вам – любви и добра. Прощайте”.
БОЦМАН БАРИЛЬ
Интересное дело, – пробормотал я, дочитав написанное. – Так это вот взял и сам, без меня, распорядился.
– А по-моему, – сказал Давид, – он молодец. Хорошо, толково распорядился.
– Ах, мистер Том, мистер Том, – шёпотом произнесла склонившаяся ко мне, как будто занятая подаванием кофе, Эвелин, – укусила-таки вас эта ядовитая мушка.
– Какая мушка? – растерянно и радостно шептал я в ответ, вдыхая аромат её волос. – Никто меня не кусал.
– Ну да, ну да. А кто это здесь распищался: “Без меня распорядились, без меня, Сэра Томаса, без меня, Великого!”
И упорхнула, отправилась к кофе и Алис. Ай, как было стыдно! Кровь прилила к лицу. И тут очень, очень вовремя послышался осторожный стук в дверь.
– Входите! – обрадованно крикнул я, – кто там?
Дверь распахнулась, вошёл Бариль, аккуратно прикрыл дверь, выпрямился по-военному. (Мы с Дёдли переглянулись: “ого!”.)
– Бариль, матрос “Дуката”, с известиями для капитана или мистера Тома.
– А почему “или”? – заинтересовался я.
– Имею сообщение, что капитан Стоун может спать от лекарств.
– Давай свои известия.
– За ночь дважды отправлял шлюпку к берегу – по просьбе вашего гостя, для дела, вам известного. Утром посетил “Африку”…
– Что?! – воскликнул Давид, испуганно вскинув брови, но тут же взял себя в руки: – Прошу прощения, джентльмены. Ты не сказал детям, Бариль?
– Ничего о случившемся. Наоборот, для того и посетил их, чтобы предупредить их возможное желание прибыть сюда. Сказал, что вы, мистер Дёдли, скоро пожалуете сами. Будьте уверены, на “Африке” полное спокойствие, никто ничего не знает. На палубу поднимался я один. Когда уходил, дети играли с человечками на клетках.
Давид откинулся к спинке дивана, вытер пот, а Бариль продолжил:
– Матросов вместе со мной десять, сейчас отдыхают. Кормлены дважды. На завтрак и ланч израсходовано: мяса – три фунта…
– Момент, Бариль, – остановил я его. – Это доложишь капитану. Что матросы сыты – замечательно. Что работал всю ночь и нас не тревожил – молодец. Да, молодец. А скажи-ка ты вот что. Откуда у тебя повадки военного моряка?
– Был матросом на английском военном судне. Пять лет назад. Потом был казнён.
– Что-что?!
– Именно так. Был сечён до крови, привязан к пустой бочке и брошен в море в акульем месте. Прошу прощения у дам.
– Что же ты натворил?
– Схватил за руку и оттолкнул офицера.
– Почему?
– Он избивал юнгу и впал в исступление. Ещё немного – и убил бы.
– Как же ты спасся? Акул не было?
– Сам-то я не помню. Но, как мне сказали, акулы были. Подобрала меня пиратская посудина. Сняли с бочки, а вокруг неё уже рисовали круги два или три плавника. Но – видно, не судьба.
– И сколько ты уже в Мадрасе?
– Два года, – он вскинул глаза кверху и быстренько подсчитал. – Столько же, сколько и Стоун. – И тут же поспешно поправился: – Капитан Стоун.
– Что же, по морскому делу скучал?
– А то нет! – его лицо озарилось ясной, почти детской улыбкой. – Очень скучал. По вечерам мы с капитаном только о море и толковали!
– “Бариль” – это что, бочка?
– Ну да. Это слегка искажённое баррель, то есть бочка.
– Да, брат, – покачал я головой, – подивил ты нас рассказом. Как-нибудь надо сесть, да выпить, да поболтать с тобой и капитаном о морских делах. Что, просьбы у тебя есть?
– Просьб не имею. Есть ещё поручение.
– Да? Какое?
– Ваш серый гость просил передать для леди Эвелин, в которой, как он объяснил, есть несомненный дар целительства, одну его книгу, за которой я и плавал к причалу ещё раз. Он сказал, что за эту книгу некий Пантелеус отдал бы своего плешивого кота. Я не понял, но переспрашивать не стал.
– Что за книга, где она?
– Книгу охраняет Каталука, он здесь, за дверью. Прикажете внести?
– Приказываю, – рассмеялся я.
Бариль внёс книгу, и мы примолкли. Громадный, с тиснением, с золотым обрезом атлас. Тяжело отпахнулась обложка.
– Травник! – ахнула Эвелин.
Да, травник. Лондонское издание, из последних. Полная картография Старого и Нового Света, подробная флора континентов. Эскизы гербариев, портреты трав, их подробное описание, на латинском и английском. Болезни, рецепты.
Да, вот так подарок. Пока все сгрудились вокруг книги, я отвёл Бариля в сторонку и тихо спросил:
– Он не называл тебе своего имени?
– Нет, он даже лица не открывал.
– Хорошо. Если где-то когда-то увидишь его или похожего на него человека, немедленно сообщи.
– Исполню тотчас.
– Теперь. На время отсутствия Стоуна назначаю тебя начальником палубной команды. Вечером прими с берега всех матросов, подсчитай, сколько чего приготовить на ужин, сообщи миссис Бигль. Ну а до вечера – облазь весь корабль, то есть абсолютно весь, от марса до киля. Проверь, всё ли готово к дальнему плаванию и нет ли где подвоха. Корабль новенький, из чужих рук. Понял ли?
– О да, понял!
– Такелаж посчитай. Нужно взять с собой полтора, нет, два комплекта.
– Исполню всё. Позвольте идти, капитан?
– Иди, боцман, – я улыбнулся ему.
Он по-военному повернулся и вышел.