Проект «Барсум», стр. 24

Земля продолжала дрожать, и из ее недр доносились глухие трубные звуки. Расщелина немного увеличилась, ее края осыпались, и из нее, к неописуемому ужасу игроков, появилась огромная косматая слоновая голова. С помощью хобота существо расширило расщелину, и в считанные минуты на поверхности вырос настоящий мамонт. Его бурая шерсть свисала до самой земли, а круто закрученные бивни были едва ли короче хобота.

Отряхнувшись и что-то протрубив, мамонт двинулся на Эвиану. Женщина встретила доисторическое животное плотным огнем. Не обращая внимания на выстрелы, животное продолжало упрямо идти вперед.

В последний момент, сообразив, что карабин не поможет, Эвиана бросилась бежать. Однако ей не удалось сделать и пятнадцати шагов, когда мамонт ее настиг. Через мгновение Эвиана исчезла в пыли под толстыми слоновьими ногами.

Две или три секунды мамонт топтал бедную женщину, а затем, победно протрубив, погнался за следующей жертвой.

Выбора не было. Макс зашел к мамонту с левого бока и со всей силы швырнул в него гарпун, метясь в самое сердце. К всеобщему удивлению, гарпун пронзил тело животного насквозь и вылетел наружу. Мамонт закачался и вдруг, словно потеряв остатки разума, завертелся на месте.

Подоспевший Боулз изо всей силы огрел животное по ноге своей булавой. Мамонт покачнулся, упал на колени, и вскоре многотонная туша медленно завалилась на бок.

Через пару секунд мамонт на глазах игроков стал разлагаться, превращаясь в кости и труху. Через какую-то минуту-другую от огромного жителя тундры осталась только пыль.

Исчезло все, что хоть как-то напоминало бы о странном событии. Не осталось следов и от Эвианы.

— Проклятый рок, — прошептала Снежная Лебедь. — Она мертва.

— Что? — Макс не мог смириться с происшедшим. — А где же следы?

— Да, она мертва, — Лебедь печально посмотрела на игроков. — Когухпук призвал ее к себе. Нам предстоит оплакивать ее всю сегодняшнюю ночь. Я думаю, что здесь надо разбить лагерь. Теперь мы в безопасности.

Неожиданно раздался голос гвардейца:

— Нет, это переходит все границы. Как мы умудрились ее потерять?

Макс пристально взглянул на гвардейца. Актер он или нет? Наверное, нет, решил Макс: выражение скорби и досады на лице гвардейца было самым настоящим.

Со смертью Эвианы в душе Макса Сэндса что-то оборвалось. Что за странная смерть… Слишком уж мрачно началась эта игра. Что же все-таки произошло: несчастный случай, сбой в компьютерной программе, или все подстроено специально?

Как бы там ни было, актеры и проводники были потрясены случившимся почему-то больше, чем сами игроки.

ГЛАВА 10

СТРАННАЯ СМЕРТЬ

Космическую черноту оживляли немногочисленные огоньки. Самый яркий, в левом верхнем углу, — это, должно быть, Солнце. Мало что радовало глаз. Разве еще одна мерцающая точка и несколько ледяных шаров, испещренных черными трещинами. На стенном видеоэкране в апартаментах Алекса Гриффина открылся захватывающий мир протокомет.

Звездно-кометное царство было вовсе не беззвучным. Каждая комета имела свой неповторимый голос. Здесь, на экране, было особенно хорошо видно, что облако Оорта, где рождаются кометы, такое же разреженное, как и окружающее межзвездное пространство.

Изображение на экране пришло в движение, и вскоре в окружении слабеньких далеких звезд осталась только Немезида, гигантская планета с сильно вытянутой эллиптической орбитой. Масса планеты была настолько велика, что она с легкостью зашвыривала кометы в Солнечную систему. В общем-то Немезида — чистая выдумка. Но астрономы уже давно сошлись во мнении, что эта планета должна существовать. Ее не может не быть, просто она разгуливает так далеко от Земли, что невидима ни в один телескоп.

Презентация игры «Облако Оорта», без сомнения, была этим утром самым значительным событием на игровом поле «А». Даже рекламная голографическая видеозапись представляла собой такое впечатляющее зрелище, что Алекс и Миллисент полчаса без устали смотрели на огромный экран. Впрочем, захватывающая картина не мешала Миллисент время от времени подносить ко рту аппетитных лобстеров с той периодичностью, с какой на переднем плане появлялись новые кометы.

Алекс изредка поглядывал на профиль женщины. Он легко узнавал в ее лице африканские, испанские и англосаксонские черты — причудливую смесь, неизменно приводившую его в восторг.

К реальности Алекса вернул голос комментатора.

— … Корабли и зонды полетят во Вселенную с помощью солнечных парусов, «надуют» которые лазерные лучи с лунных установок…

— Это-то меня и смущает, — заметил Алекс.

— Что? Паруса и лазеры? — поинтересовалась Миллисент. — Почему?

— Я устроил подслушивание наших гостей. Они почти ничего не говорили, но я видел их лица. Некоторым арабам и бразильцам наплевать на все эти кометы и звезды. Они хотят дорваться до лунных суперлазеров. Представь, что произойдет, если какой-нибудь маньяк захватит один из таких агрегатов огромной мощности. Да мы не успеем послать корабль, как этот мерзавец сожжет Париж или Лондон.

— Но как можно вычислить террориста?

— Можно. Несмотря на то, что некоторые из них закончили по два университета, что их дети пристроены в лучших колледжах, а сами они порой похожи на безукоризненных английских джентльменов. Самое неприятное, Миллисент, то, что фанатизм часто уживается рядом с интеллектом, и жизнь — это не шкала, где на одном конце сосредоточенно абсолютное зло, а на другом христианская доброта.

— Послушай, Алекс, мы управляем движением астероидов уже тридцать лет, и ни один еще не свалился на наши головы.

— Тридцать лет… Астероиды… — пробормотал Алекс. — К чему это ты? Ах, да… Под контролем «Падших ангелов» шестнадцать астероидов. Это не так много. Но один удар маленького астероида о Землю… Вспомни историю падения астероида в Сибири, кажется, в 1908 году. Да… Один такой удар, и настроение испорчено, как минимум, на день.

— Ну и юморок у тебя, Алекс.

— Ладно, — шеф Службы Безопасности вздохнул и нежно взял Миллисент за руку. — Извини. Все работа, и некогда даже отвести душу.

— И это говорит мой Алекс? — улыбнулась Миллисент.

— Если бы я в свое время не привел юную красавицу в свою скромную обитель, то никогда не утолил бы своей печали, а отдел Безопасности не получил бы прекрасного счетовода, — лицо Гриффина приняло самое искреннее выражение. — Знаешь, самая отвратительная сторона власти и высокой должности вообще — это то, что телефоны разрываются у тебя в ушах двадцать четыре часа в сутки. А если вокруг тебя собрались толковые подчиненные, то они дают поспать своему шефу хотя бы с двух до шести ночи.

Миллисент отпила глоток вина и озорно взглянула на Гриффина сквозь бокал.

— Будем надеяться, не так ли? — спросила она.

Алекс недоуменно посмотрел на Миллисент, не поняв смысла ее слов, но переспросить постеснялся.

— А что сейчас поделывает Марти? — сменила Миллисент тему.

— Все так же работает. На том же месте. Сейчас он участвует в одной ответственной экспедиции на Крайнем Севере. Похоже, там он не затерялся. Представь, ему дали кремниевое ружье времен Людовика Шестнадцатого. На всякий случай.

— Ох, Алекс… Иногда мне гораздо легче затеряться в бухгалтерских книгах и компьютерных файлах, чем… Нет, все-таки у тебя сумасшедшая работа.

— Да… Но у тебя недюжинный талант. И как мы его вовремя не рассмотрели?

Миллисент воздохнула.

— Значит, Марти решил поиграть?

— Это же Марти.

Миллисент задумчиво стала водить вилкой по тарелке с картофелем.

Долгое молчание нарушил зуммер.

— Алло… Гриффин слушает.

Кометы на экране исчезли, и их место заняло круглое лицо Дуайта Уэллса. Двадцатичетырехлетний парень был главным специалистом по компьютерам в Парке. В Компьютерном Центре имени Коулза он ночевал гораздо чаще, чем в своем служебном кабинете, расположенном в здании Управления.

— Что случилось, Дуайт?

— У нас здесь проблема.