Она & Он, стр. 49

– Нет. Эта история, правдивая от первой до последней строчки, принадлежит не мне. Ее автор – женщина. Опубликовать ее под собственным именем для нее невозможно. Ее родители, семья, а главное, ее возлюбленный – все они живут в Северной Корее и заплатили бы за это своими жизнями.

По этой причине я никогда не раскрою, кто она, но приписать ее труд себе я тоже не могу.

– Не понимаю! – воскликнул Дютертр. – Вы ведь опубликовали роман под собственным именем!

– Под вымышленным, это наше с ней общее решение. У настоящей Кионг была одна-единственная мечта: чтобы об истории ее родных узнало как можно больше людей, чтобы всем стало известно, какая участь их ждет. В Северной Корее нет нефти, поэтому Западу нет дела до тамошней страшной диктатуры. Я посвятил много месяцев, врастая в ее текст, оживляя ее персонажей, но все равно повторю: эта история принадлежит ей, как и премия, присужденная вчера мне. Я явился сегодня вечером на вашу передачу, чтобы сказать правду, а еще предупредить, что если режим, измывающийся над своим населением, падет, то я назову ее имя, лишь только получу на это ее разрешение. Что касается авторских прав, которые она мне уступила, то я передал их организации «Международная амнистия» и различным движениям, находящимся в оппозиции к этому кошмарному режиму. Выражаю искренние извинения своему издателю, который до этого вечера находился в полном неведении, а также членам жюри премии «Медичи». Однако награда присуждена не столько автору, чье имя стоит на обложке, сколько самому произведению. Единственное, что имеет значение, – это содержащееся в нем свидетельство. Призываю всех, кто смотрит передачу, прочесть его во имя свободы и надежды. Спасибо, и простите.

Пол встал, пожал руку Дютертру и другим гостям и покинул съемочную площадку.

Кристонели ждал его за кулисами. Вместе они молча дошли до вестибюля. Когда они остались одни, Кристонели пристально посмотрел на Пола и протянул ему руку:

– Я горд тем, что являюсь вашим издателем, хотя меня так и подмывает вцепиться вам в глотку и задушить. Книга отличная! Нет ни одной значительной книги, изданной за рубежом, над которой не потрудился бы хороший переводчик. Теперь я лучше понимаю ваше решение уехать на некоторое время в Сан-Франциско. Знайте, я буду с нетерпением ждать продолжения приключений вашей певицы. Мне очень понравились первые главы, которые вы любезно позволили мне прочесть, мне не терпится опубликовать эту вещь.

– Спасибо, Гаэтано, но вы совершенно не обязаны это делать. Боюсь, я только что лишился всех своих читателей.

– По-моему, как раз наоборот. Будущее покажет.

22

Пол и его издатель вместе спустились по ступенькам. Когда они достигли безлюдного тротуара, из тени вышел молодой человек с листком бумаги в руке.

– Вот видите, как минимум один поклонник у вас остался, – сказал Кристонели.

– Вдруг это агент Ким Чен Ыма, посланный меня пристрелить? – усмехнулся Пол.

Его издателю шутка не показалась смешной.

– Это вам, – сказал молодой человек, протягивая Полу конвертик.

Тот открыл конвертик и достал написанную по-английски от руки записку:

«Три фунта моркови, фунт муки, пакет сахара, десяток яиц и пинта молока».

– Откуда это у вас? – спросил Пол.

Молодой человек указал на смутный силуэт на противоположной стороне улицы и быстро зашагал прочь.

Женщина перешла через улицу и приблизилась к Полу.

– Я не сдержала обещания, – виновато проговорила Миа. – Я смотрела передачу.

– Ты мне ничего не обещала, – возразил Пол.

– Знаешь, почему я так быстро в тебя влюбилась?

– Даже не представляю.

– Потому что ты не умеешь притворяться.

– Разве это достоинство?

– Еще какое!

– Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, Миа. Смертельно не хватало!

– Честно?

– Кажется, я не умею притворяться?

– Может, ты перестанешь болтать и наконец меня обнимешь?

– Охотно.

И они обнялись, стоя посреди тротуара.

Кристонели немного подождал, посмотрел на часы, подошел к парочке и кашлянул.

– Вы как будто не торопитесь. Не откажетесь уступить мне ваше такси? Мое опаздывает, вы потом воспользуетесь им.

Кристонели отдал Полу его чемодан, захлопнул дверцу, опустил на ней стекло и в тот момент, когда машина отъезжала, успел крикнуть:

– Ловкач Пол!

– Куда ты едешь? – спросила Миа.

– В Руасси, переночую в аэропорту. На рассвете я улетаю в Сан-Франциско.

– Надолго?

– Да.

– Можно тебе звонить?

– Нет, но если захочешь, можно подвинуть моего соседа по ряду. В этом чемодане у меня припасены деликатесы.

Пол поставил чемодан на асфальт и поцеловал Миа.

Их поцелуй длился до тех пор, пока не раздался резкий гудок такси, заставивший обоих вздрогнуть.

Пол усадил в машину Миа и устроился с ней рядом. Прежде чем сказать водителю, куда ехать, он повернулся к ней:

– Этот раз считается или нет?

– Этот считается.