Церкви и всадники, стр. 7

Однако в более определенном смысле проблематика заказа была заявлена позже, и скорее в работах иностранных исследователей. Американская исследовательница Линда Сейдел в 1981 г. [49] сосредоточила свое внимание на группе романских памятников Пуату, традиционно относимых к периоду поздней романики и значительно отличающихся по своей конструкции и особенностям декора от церквей, построенных в XI в. с подачи герцогской семьи и их приближенных. Она впервые поставила вопрос о том, что художественная специфика этих памятников может быть связана с новым кругом светских заказчиков – мелких феодалов, для которых в XII в. стала актуальной задача церковного строительства и саморепрезентация в тех или иных видах церковного декора. Тем самым под вопрос было поставлено традиционное (но по сути имплицитное) мнение о том, что эта группа памятников была выстроена с подачи церковных институций, которым они на тот момент были переданы. Эта позиция была оспорена другой американской исследовательницей, А. Чериковер, обратившей внимание на особенности светского владения церквами и момента их перехода под патронат высших церквей (монастырей и соборов): будучи разделенными между несколькими светскими владельцами, церкви, по ее мнению, только тогда обретали подлинного хозяина, способного позаботиться об их внешнем виде, когда переходили в церковное подчинение [50].

Вопрос о роли бывших владельцев-мирян и актуальных владельцев – монастырей и соборов – в отношении этой группы церквей остается спорным и, по всей видимости, не может быть разрешен однозначно. Однако проблема того, что специфика данной группы памятников должна быть связана с особой ситуацией заказа, сложившейся в регионе в тот период, была заявлена и высказывания оппонентов Л. Сейдел, отстаивающих принципиальную роль прелатов в их создании, ее никак не снимают. При этом в обоих случаях вопрос заказа опять-таки не является центральным и требует дальнейшего, более сосредоточенного рассмотрения. Такой углубленный анализ ситуации создания церкви на стыке изменения традиции заказа и одновременно архитектурной традиции был проведен С. Треффор в отношении аббатской церкви монастыря Монтьернеф, построенной по заказу герцога Ги-Жоффруа Гийома в конце XI в. [51] Согласно выводам автора, создание церкви должно было послужить зримому укреплению значимости герцогского рода и выделению его особого статуса. Проблематике светского заказа в Аквитании XII в. посвящена моя статья, которая во многом заложила основу настоящего исследования [52]. Возможность строительства церкви ее бывшим владельцем в ней рассмотрена с точки зрения канонического права и особенностей средневекового понятия собственности. Главный вывод поддерживает мнение Линды Сейдел: бывший владелец церкви после отчуждения прав собственности мог оставаться покровителем церкви и проявлять инициативу по ее перестройке.

В отношении основного корпуса памятников Пуату XII в. анализ ситуации заказа представляется довольно трудным из-за отсутствия источников, более или менее внятно указывающих на фигуру заказчика и параметры его активности. Тем не менее его нельзя считать невозможным. Во-первых, потому, что некоторыми (пусть косвенными) письменными данными, которые могут сыграть значительную роль при попытке реконструировать ситуацию, мы все-таки располагаем; во-вторых, в попытке понять логику действий заказчика мы можем опереться на другие, лучше документированные примеры того времени; в-третьих, во многих случаях мы располагаем важнейшим источником, который, собственно, стоит у истоков проблемы и способен дать ответы на многие вопросы о самом себе: это сохранившееся здание церкви.

Попытке осуществить такой анализ в отношении двух храмов Пуату XII в. – Сент-Илер в Меле и Сен-Пьер в Ольнэ – посвящено настоящее исследование. Ряд затронутых в нем проблем обсуждался мною ранее в статьях, отдельные положения и выводы которых с некоторыми коррективами вошли в данную работу или предварили сделанные в ней умозаключения. Кроме уже названной работы о проблематике светского заказа здесь нужно упомянуть статью, посвященную феномену паломничеств в Сантьяго-да-Компостела и тому, как он влиял на стратегию заказчиков (мирян и прелатов), строивших церкви на паломнических путях [53]. Анализу здания и декора церкви (прежде всего архитектурного и скульптурного оформления входа в церковь) как исторического источника посвящено несколько статей, написанных за последние десять лет; в центре внимания всякий раз оказывались церкви Юго-Западной Франции, в том числе Мель и Ольнэ [54]. Наблюдения и выводы, сделанные в этих текстах, были систематизированы, расширены, отчасти переосмыслены на основе более тщательной работы с источниками и в попытке целостного представления проблемы.

Источники

Сведений о желаниях и предпочтениях, а также о форме их высказывания и собственно действиях заказчиков церквей интересующего нас периода не так уж много. В XI–XII вв. исключительно редок такой документ, как контракт заказчика с мастером, и процесс созидания церкви как произведения, как правило, не являлся предметом специального внимания хронистов и биографов. Тем не менее деятельность заказчиков оставила свой след в источниках разного характера, и их разнородность – при всей фрагментарности содержащихся в них сведений – все же позволяет осмыслить феномен заказа объемно, с разных точек зрения. Все письменные источники, так или иначе помогающие этому осмыслению, можно разделить на четыре группы: документальные, повествовательные, эпистолярные и эпиграфические.

Документальные источники. Наиболее массовым источником, содержащим сведения об основании и строительстве церквей, являются хартии монастырей и соборов. В монастырских и соборных картуляриях, как правило, имеется ряд документов, относящихся к основанию самой институции, строительству и реконструкциям ее главной церкви и прочих построек, а также к основанию (или присоединению) и строительству подчиненных церквей. По своему характеру это дарственные, согласно которым тот или иной человек передавал церкви часть своих владений для строительства монастыря, приората или подчиненного храма (как, например, дарение герцогом Ги-Жоффруа Гийомом леса, земель и мельниц для строительства монастырей Сен-Жан и Сент-Андре в Пуатье [55], графом Невера Гийомом бурга для основания монастыря Св. Стефана [56], сеньором Лузиньяна Гуго IV земель для строительства аббатства Бонно [57]). Нередко при этом к подаренным землям присоединялись угодья, которые должны были послужить источником материала для строительства: леса под вырубку или каменные карьеры [58]. Предметом дара могла быть и уже существующая церковь, находившаяся в частном владении. Нередко в таком случае в качестве условия ее передачи оговаривалась перестройка здания монахами и канониками, иногда с конкретизацией параметров этой перестройки (таковы хартия Гийома из Партеллана о дарении церкви монастырю Сен-Жан д’Анжели [59], Готье Шеснеля о передаче церкви Сен-Пьер монастырю Сен-Дени в Ножане [60] и др.). Таких дарственных было особенно много во второй половине XI в., то есть в период активной фазы церковной реформы. С XII в., когда начинает вступать в силу запрет на частное владение церквами, грамоты об их передаче практически исчезают. Дарственные грамоты важны как источник фактической информации о том, кто являлся волеизъявителем – мирянин или прелат; выступал ли он один или вместе с членами семьи (капитула, братии); о его мотивации (или по меньшей мере об устоявшихся формах ее выражения); о его основных действиях, иногда – о более конкретных пожеланиях в отношении исполнителей и внешнего вида будущей церкви.