Ничто не вечно, стр. 41
— Все будет в порядке. Я прослежу, чтобы о вас позаботились.
Через пять минут Хони уже была в кабинете доктора Уоллиса. Он обрадовался ее приходу, гадая про себя, что же она принесла с собой на этот раз. Каждый раз она пользовалась новым средством: теплый мед, горячая вода, жидкий шоколад и — что ему нравилось больше всего — кленовый сироп. Ее изобретательность не знала границ.
— Запри дверь, детка.
— Я не могу остаться, Бен. Мне надо вернуться. Она рассказала ему о пациентке.
— Ты должна сообщить в полицию, — потребовал Уоллис. — Так предписывает закон.
— Но закон не защитит ее. Послушай, все, что ей нужно, так это уйти от мужа. Она работала секретаршей. Разве ты не говорил, что тебе нужен работник в регистратуру?
— Что ж, да, но…, подожди минутку!
— Спасибо, — поблагодарила Хони. — Мы поставим ее на ноги, я найду ей жилье, и у нее будет новая работа!
Уоллис вздохнул.
— Я посмотрю, что можно сделать.
— Не сомневаюсь.
Утром Хони снова навестила миссис Овенс.
— Как вы себя чувствуете сегодня? — спросила она.
— Лучше, спасибо. Когда я смогу пойти домой? Мой муж не любит, когда…
— Ваш муж больше не будет беспокоить вас, — решительно заявила Хони. — Вы останетесь здесь, пока мы не подыщем вам и детям жилье, а когда поправитесь, будете работать в этой больнице.
Миссис Овенс недоуменно уставилась на нее.
— Вы…, вы…, серьезно?
— Абсолютно. У вас с детьми будет своя квартира. Забудьте тот ужас, который испытывали до этого. У вас будет приличная работа.
Миссис Овенс схватила Хони за руку.
— Не знаю, как благодарить вас. — Она всхлипнула. — Вы даже не представляете себе, какой это был кошмар.
— Могу представить, — ответила Хони. — У вас все будет в порядке.
Женщина благодарно закивала, слишком взволнованная, чтобы говорить.
На следующий день, когда Хони зашла в палату миссис Овенс, ее там не оказалось.
— Где она? — спросила Хони.
— Ох, ушла утром со своим мужем, — ответила медсестра.
Хони услышала свою фамилию.
— Доктор Тафт…, палата 215… Доктор Тафт…, палата 215.
В коридоре она столкнулась с Кэт.
— Как дела? — поинтересовалась та.
— Ты не поверишь! — И Хони рассказала ей о миссис Овенс.
В палате 215 Хони ожидал доктор Риттер. На кровати лежал индус лет тридцати.
— Это ваш пациент? — спросил доктор Риттер.
— Да.
— В карте указано, что он не говорит по-английски, правильно?
— Да.
Доктор Риттер сунул ей под нос карту.
— А это вы писали? Рвота, судороги, жажда, обезвоживание…
— Совершенно верно.
— …отсутствие периферического пульса…
— Да.
— И какой вы поставили диагноз?
— Желудочная инфлюэнца.
— Брали кал на анализ?
— Нет. Для чего?
— Для того, что у вашего пациента холера, вот для чего! — Доктор Риттер сорвался на крик. — Надо закрывать эту гребанную больницу!
Глава 20
— Холера? Ты говоришь, что в нашей больнице находится пациент с холерой? — вскричал Бенджамин Уоллис.
— Боюсь, что так.
— Ты абсолютно уверен?
— Разумеется, — ответил доктор Риттер. — Его кал кишит холерными вибрионами, пониженное кровяное давление, тахикардия, синюшность.
По закону о каждом случае холеры и других инфекционных заболеваний следовало немедленно сообщать в Комиссию по здравоохранению штата и в Центр по контролю заболеваний в Атланте.
— Нам следует сообщить об этом, Бен.
— Но они закроют нас! — Уоллис вскочил и принялся расхаживать по кабинету. — Мы не можем этого допустить. Да меня со света сживут, если для каждого пациента придется устанавливать карантин. — Он остановился на секунду. — Пациент знает, что у него?
— Нет. Он не говорит по-английски. Он из Индии.
— Кто контактировал с ним?
— Две медсестры и доктор Тафт.
— А доктор Тафт поставила диагноз желудочная инфлюэнца?
— Вот именно. Надеюсь, ты уволишь ее за это.
— Нет, — возразил Уоллис. — Любой может ошибиться. Не будем жестокими. Значит, в карте написано желудочная инфлюэнца?
— Да.
Уоллис принял решение.
— Давай сделаем вот как. И этим займешься ты. Внутривенно раствор Рингера и еще давай ему тетрациклин. Если мы сможем быстро восстановить количество крови и жидкости, он через несколько часов сможет прийти почти в норму.
— И не будем об этом докладывать? — спросил доктор Риттер.
Уоллис посмотрел ему в глаза.
— Докладывать о случае желудочной инфлюэнцы?
— А как насчет сестер и доктора Тафт?
— Им тоже дай тетрациклин. Как зовут пациента?
— Пандит Явах.
— Его в карантин на сорок восемь часов. За это время он или поправится, или умрет.
Хони пребывала в панике. Она разыскала Пейдж.
— Мне нужна твоя помощь.
— В чем дело? Хони все рассказала.
— Я хочу, чтобы ты поговорила с ним. Он не говорит по-английски, а ты говоришь на индийском.
— На хинди.
— Какая разница. Так ты поговоришь с ним?
— Конечно.
Спустя десять минут Пейдж уже разговаривала с Пандитом Явахом.
— Аар ki tabyat kaisi hai?
— Karab hai.
— Aapjald acha ko hum kardenge.
— Bhagwan aap ki soney ga.
— Aap ka ilaj humjald shuroo kardenge.
— Shukria.
— Dost kiss Hay ham?
Пейдж вывела Хони в коридор.
— Что он сказал?
— Чувствует себя очень плохо. Я сказала ему, что он поправится. Он попросил передать эти слова Богу. Я сказала, что мы немедленно приступаем к лечению. Он поблагодарил меня.
— И я тебя благодарю.
— Для чего же тогда друзья?
Холера является болезнью, которая может в течение двадцати четырех часов вызвать смерть от обезвоживания, но ее можно и вылечить за несколько часов.
Через пять часов после начала лечения Пандит Явах почти пришел в норму.
Пейдж отправилась навестить Джимми Форда. Когда он увидел ее, его лицо засветилось радостью.
— Привет. — Голос у него был еще очень слабым, но общее состояние значительно улучшилось.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Пейдж.
— Прекрасно. Вы слышали анекдот, как доктор говорит пациенту: «Самое лучшее для вас бросить курить, пить и спать с женщинами». Пациент отвечает:
«Я не достоин самого лучшего. Мне бы чего-нибудь похуже».
И Пейдж поняла, что с Джимми Фордом все будет в порядке.
Кен Мэллори сменился с дежурства и собирался на свидание с Кэт, когда услышал по селектору свою фамилию. Он остановился в нерешительности, думая о том, что можно было бы просто улизнуть. Вызов повторили еще раз. Кен неохотно снял трубку телефона и набрал номер.
— Доктор Мэллори. Что там у вас?
— Доктор, вы не могли бы зайти во вторую неотложку? У нас здесь пациент…
— Извините, но я только что сменился с дежурства. Найдите кого-нибудь еще.
— Никого нет, кто мог бы справиться с этим. У пациента язвенное кровотечение, состояние критическое. Боюсь, мы можем потерять его, если…
«Проклятье!»
— Хорошо. Сейчас иду. — «Надо позвонить Кэт и сказать, что я задержусь».
Пациент оказался мужчиной лет шестидесяти. Он был в полуобморочном состоянии, бледный как мел, тяжело дышал и явно страдал от сильной боли. Едва бросив на него взгляд, Мэллори приказал:
— В операционную! Stat!
Через пятнадцать минут больной уже лежал на операционном столе. Анестезиолог следил за артериальным давлением.
— Давление быстро падает.
— Сделайте переливание крови.
Кен Мэллори приступил к операции, работал он быстро. Разрезал кожу, слой жира, соединительно-тканную оболочку, мышцы и, наконец, гладкую, прозрачную брюшину. Кровь потекла в желудок.