Песнь Сюзанны, стр. 2

— Мы объясним, что вы хотите, вызовем добровольцев. Из шестидесяти восьми мужчин Кра-тена Красной тропы. Я уверен, что все, кроме четырех или пяти, согласятся помочь, слить свою энергию воедино. Получится мощный кхеф. Так вы это называете? Кхеф? Участие? Все в одном?

— Да, — кивнул Роланд. — Разделить воду, говорим мы.

— Вам никогда не удастся разместить столько людей на входе в пещеру, — подал голос Джейк. — Не удастся разместить и половины, даже если они залезут друг другу на плечи.

— Нет нужды, — ответил Хенчек. — В пещеру войдут самые сильные… кого мы называем излучателями. Остальные выстроятся вдоль тропы, объединенные руками друг с другом и с отвесами.

— В любом случае, нам нужна эта ночь, чтобы подготовить магниты и отвесы, — добавил Кантаб. Он смотрел на Эдди, и во взгляде читались чувство вины и страх. Молодого человека терзала невыносимая боль, сомнений тут быть не могло. И он был стрелком. Стрелок мог ударить, а если уж стрелок наносил удар, то никогда не бил вслепую.

— Возможно, будет слишком поздно, — прошептал Эдди. Вскинул на Роланда светло-коричневые глаза. Только теперь они налились кровью и потемнели от усталости. — Завтра будет слишком поздно, даже если магия никуда не денется.

Роланд открыл рот, но Эдди поднял палец.

— Не говори, ка, Роланд. Если еще раз скажешь ка, клянусь, моя голова разорвется.

Рот Роланда закрылся. Эдди повернулся к двум бородатым мужчинам в темных, почти как у квакеров, плащах.

— Вы не можете с уверенностью утверждать, что магия продержится, не так ли? То, что можно открыть сегодня, завтра может закрыться для нас навсегда. И все магниты и отвесы, которыми владеют мэнни, не смогут это открыть.

— Ага, — кивнул Хенчек. — Но твоя женщина взяла с собой магический кристалл и, чтобы ты ни думал, оставленный им след в Срединном мире и Пограничье никуда не делся.

— Я бы продал душу, чтобы вернуть его и взять в руки, — отчеканил Эдди. Все ужаснулись, услышав эти слова, даже Джейк, и Роланд почувствовал сильное желание сказать Эдди, что тот должен взять их назад, загнать обратно, за губы и язык. Слишком уж мощные силы противились их поискам Башни, темные силы, и в Черном Тринадцатом силы эти в полной мере проявляли себя. Все, что могло использоваться на пользу, в той же мере могло пойти и во вред, и магические кристаллы радуги Мейрлина умели творить зло, особенно Черный Тринадцатый. Возможно, злобы в нем было столько же, что и во всех остальных вместе взятых. Даже если бы кристалл по-прежнему находился у них, Роланду пришлось бы приложить немало усилий, чтобы не подпустить к нему Эдди Дина. В его теперешнем состоянии, когда от горя мысли блуждали и он не мог взять себя в руки, Черный Тринадцатый или уничтожил бы Эдди, или в несколько мгновений превратил в своего раба.

— Камень мог бы пить, если б у него был рот, — сухо заметила Розалита, удивив их всех. — Эдди, даже если забыть про магию, подумай о тропе, которая ведет к пещере. Потом подумай о шести десятках мужчин, многие такие же старые, как Хенчек, один или двое слепы, как летучие мыши, которым придется подниматься по ней в темноте.

— Валун, — добавил Джейк. — Не забывай о валуне, который приходится огибать с висящими над пропастью пятками. Эдди с неохотой кивнул. Роланд видел, он старается принять то, что не может изменить. Борется с охватывающим его безумием.

— Сюзанна Дин тоже стрелок, — напомнил Роланд. — Может, какое-то время она сможет позаботиться о себе.

— Я не думаю, что Сюзанна сейчас главная, — покачал головой Эдди, — и ты так не думаешь. Это ребенок Миа, в конце концов, а потому тело будет контролировать Миа, по крайней мере до того момента, как ребенок… малой… появится на свет. Но Роланду интуиция подсказывала другое и, как многократно бывало в прошлом, она не подвела его и на этот раз.

— Она, возможно, контролировала тело, когда они уходили отсюда, но потом, ей, скорее всего, пришлось отдавать бразды правления.

Вот тут заговорил Каллагэн, наконец-то оторвавшись от книги, которая ввела его в ступор.

— Почему?

— Потому что это не ее мир, — ответил Роланд. — Они перенеслись в мир Сюзанны. И могут умереть обе, если не научатся ладить друг с другом.

2

Хенчек и Кантаб отправились к мэнни клана Красной тропы, чтобы собрать старейшин (разумеется, исключительно мужчин) и рассказать им сначала о событиях этого долгого дня, потом о затребованной плате. Роланд ушел в Розалитой в ее коттедж, стоящий на склоне холма, повыше еще недавно аккуратной будки туалета, теперь превращенной в руины. А в туалете вечным, но уже бесполезным часовым застыл Энди, робот-посыльный (со многими другими функциями). Розалита медленно и полностью раздела Роланда. Когда он остался, в чем мать родила, вытянулась рядом с ним на кровати и натерла его особыми маслами: кошачьим, снимающим боль в суставах, и более густым, чуть ароматизированным, для самых нежных мест. Потом они занялись любовью. Кончили вместе (случайность, которые дураки принимают за знак судьбы), полежали, вслушиваясь в треск петард, все еще взрывающихся на Главной улице Кэлла Брин Стерджис, и радостные крики горожан, которые, крепко набравшись, никак не могли угомониться.

— Спи, — прошептала Розалита. — Завтра я больше не увижу тебя. Ни я, ни Эйзенхарт или Оуверхолсер, ни кто-либо другой в Кэлле.

— Так ты можешь видеть будущее? — спросил Роланд. В голосе слышалась расслабленность, даже веселость, но, даже в разгаре любовных утех, когда он овладел Розалитой и они вместе поднимались к вершине блаженства, Сюзанна не выходила у него из головы: пропавшая часть его ка-тета. Если бы не было других проблем, этой вполне хватало, чтобы лишить Роланда покоя.

— Нет, — ответила она, — но иногда у меня бывают предчувствия, как и у любой другой женщины, особенно, когда ее мужчина собирается уйти.

— Так вот кто я для тебя? Твой мужчина?

В ее взгляде читались смущение и уверенность.

— На то короткое время, которое ты пробыл здесь, ага, мне бы хотелось так думать. Ты считаешь, что я ошибаюсь, Роланд?

Он мотнул головой. Это приятно, когда женщина называет тебя своим мужчиной, пусть и на короткое время. Она увидела, что он не шутит, и ее лицо смягчилось. Погладила Роланда по впалой щеке.

— Хорошо, что мы встретились, Роланд, не так ли? Хорошо, что мы встретились в Кэлле.

— Ага, женщина. Она прикоснулась к изуродованной правой руке, потом к правому бедру.

— Как боль?

Ей он врать не стал.

— Ужасная.

Она кивнула, потом взялась за левую руку, которую он сумел уберечь от омароподобных чудовищ.

— А эта?

— Нормально, — ответил он, уже чувствуя, как боль собирается в глубине, тайком, выжидая момента, чтобы нанести удар. Сухой скрут, так называла эту болезнь Розалита.

— Роланд! — позвала она.

— Да?

Она встретилась с ним взглядом. Все еще держа за левую руку, вызнавая все ее секреты.

— Закончи свое дело как можно скорее.

— Это твой совет?

— Да, любимый! До того, как твое дело прикончит тебя.

3

Эдди сидел на заднем крыльце дома отца Каллагэна, когда наступила полночь и День битвы на Восточной дороге, как назвали его жители Кэллы Брин Стерджис ушел в историю (чтобы потом стать легендой… при условии, что мир просуществует достаточно долго и такое сможет случиться). В городе шум празднества прибавлял в громкости, и у Эдди даже возникли опасения, как бы горожане от избытка чувств не спалили всю Главную улицу. Он стал бы возражать? Отнюдь, я говорю, спасибо, делайте, что пожелаете. Пока Роланд, Сюзанна, Джейк, Эдди и три женщины, сестры Орисы сражались с Волками, остальные жители Кэллы прятались то ли в городе, то ли на рисовом поле у реки. Однако, через десять лет, а то и через пять, они будут говорить друг другу, как однажды осенью выпрыгнули выше головы, встав плечом к плечу со стрелками. В такой оценке горожан объективностью и не пахло, и какая-то часть Эдди прекрасно это понимала, но никогда в жизни он не чувствовал себя таким несчастным, таким потерянным, а потому его и распирало злоба. Он говорил себе, не думай о Сюзанне, не гадай, где она, родила демонское отродье или нет, но мысли эти никак не выходили из головы. Она отправилась в Нью-Йорк, хоть с этим была полная ясность. Но в какой год? Увидит освещенные газовыми фонарями улицы, по которым чинно проезжают двуколки-кэбы, или ее встретят антигравитационные такси, управляемые роботами производства «НОРД СЕНТРАЛ ПОЗИТРОНИКС»? И жива ли она? Он отшатнулся бы от этой мысли, если б имел такую возможность, но разум может быть таким жестоким. Он видел ее лежащей в канаве где-нибудь в Алфавит-Сити, [2]с вырезанной на лбу свастикой и пришпиленным к груди листком с надписью «ПРИВЕТ ОТ ДРУЗЕЙ ИЗ ГОРОДА ОКСФОРД». За его спиной открылась кухонная дверь. Послышались мягкие шаги босых ног (слух у него давно уже обострился, острота всех чувств — неотъемлемая часть снаряжения киллера) и поскребывание когтей. Джейк и Ыш. Мальчик сел рядом с ним в кресло-качалку Каллагэна. В той же одежде, с самодельной кобурой. В ней лежал «ругер», украденный Джейком у отца в тот день, когда он сбежал из дома. Сегодня он уже вышиб кровь. Нет, не кровь. Машинное масло? Эдди чуть улыбнулся. Хотя ему было не до смеха.