Незнакомец в зеркале, стр. 59
На следующее утро Джилл записалась в салон красоты. Она была измотана и, сидя под теплым, уютно гудящим колпаком сушилки, незаметно задремала. И тут же ей начал сниться кошмар. «Она лежит в постели и спит. Вдруг слышит, как Тоби въезжает к ней в спальню в своей коляске: скри-ип… скри-ип… Он медленно выбирается из коляски, встает на ноги и приближается к ней, усмехаясь и протягивая к ее горлу костлявые, как у скелета, руки…» Джилл проснулась с диким криком, от которого в салоне произошла паника. Она быстро ушла, не дав даже расчесать волосы.
После этого случая Джилл боялась выходить из дому.
И боялась оставаться в нем.
С ее головой происходило что-то неладное. И дело теперь было не только в головных болях. Она стала очень забывчивой. Спустившись за чем-нибудь вниз, она шла на кухню и долго стояла там, не зная, зачем пришла. Память начала играть с ней странные шутки. Однажды сестра Гордон пришла к ней поговорить о чем-то; Джилл удивилась: что делает здесь медсестра? А потом вдруг вспомнила: ведь ее на съемочной площадке ждет режиссер. Она попыталась вспомнить слова своей роли. «Боюсь, не очень хорошо, доктор». Ей надо поговорить с режиссером и узнать, какая ему нужна трактовка этой роли. Сестра Гордон держала ее за руку и озабоченно спрашивала: «Миссис Темпл! Миссис Темпл! Вам нехорошо?» И Джилл очнулась в знакомой обстановке, опять в настоящем времени, настигнутая ужасом того, что с ней происходило. Она знала, что долго так не продержится. Ей непременно надо узнать, действительно ли у нее что-то неладно с головой или же Тоби каким-то образом может двигаться, нашел способ нападения и будет пытаться убить ее.
Ей надо видеть его. Она заставила себя пройти весь длинный коридор до спальни Тоби. С минуту постояла перед его дверью, собираясь с духом, потом открыла дверь и вошла.
Тоби лежал в постели, а сиделка обтирала его влажной губкой. Она подняла голову, увидела Джилл и сказала:
— Ну, вот и миссис Темпл. А мы тут как раз принимаем чудесную ванну, правда?
Джилл повернулась и посмотрела на лежащую в постели фигуру.
Руки и ноги Тоби съежились и превратились в скрюченные отростки, отходящие от его сморщенного, сведенного судорогой торса. Между ног, похожий на какую-то длинную, противную змею, лежал его бессильный пенис, дряблый и мерзкий. Желтая неподвижная маска исчезла с лица Тоби, но жуткая идиотская ухмылка была на месте. Тело было мертво, но глаза жили неистовой жизнью. Они бегали, искали, взвешивали, замышляли, ненавидели — коварные синие глаза, полные тайных планов, полные смертельной решимости. В них она видела разум Тоби. «Важно помнить, что разум его нисколько не пострадал», — так сказал ей врач. Его разум мог думать, чувствовать, ненавидеть. У этого разума не было другого занятия, кроме как вынашивать планы мести, измышлять способ, как ее погубить. Тоби хотел, чтобы она умерла, а она хотела, чтобы умер он.
Глядя в эти горящие ненавистью глаза, Джилл будто слышала, как он говорит: «Я собираюсь убить тебя» — и ощущала почти физические удары исходящих от него волн отвращения.
Пристально глядя в эти глаза, Джилл вспомнила разбитую вазу и поняла, что ни один из ее ночных кошмаров не был галлюцинацией. Он нашел-таки способ.
Ей стало теперь ясно: Тоби должен умереть, иначе умрет она!
34
Закончив обследование Тоби, доктор Каплан подошел к Джилл.
— Думаю, вам надо прекратить терапию в бассейне, — сказал он. — Пустая трата времени. Я надеялся, что удастся добиться хоть самого незначительного улучшения в состоянии мускулатуры Тоби, но ничего не получается. Я сам поговорю с физиотерапевтом.
— Нет!
Это прозвучало как резкий вскрик.
Доктор Каплан удивленно посмотрел на нее.
— Джилл, я знаю, что вы сделали для Тоби в прошлый раз. Но на этот раз надежды нет. Я…
— Мы не можем отступиться. Еще рано. — В ее голосе было отчаяние.
Доктор Каплан помолчал в нерешительности, потом пожал плечами.
— Что ж, если вам это так важно, но…
— Очень важно.
В тот момент это было самым важным на свете. Это должно было спасти Джилл жизнь.
Теперь она знала, что ей делать!..
На следующий день была пятница. Дэвид позвонил Джилл и сказал, что уезжает по делам в Мадрид.
— Возможно, я не смогу позвонить ни в субботу, ни в воскресенье.
— Мне будет не хватать тебя, — грустно сказала Джилл. — Очень.
— И мне тебя тоже. С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то странный. Устала?
Джилл с величайшим трудом держала глаза открытыми и старалась не думать о жуткой боли, от которой раскалывалась ее голова. Она не помнила, когда в последний раз ела или спала. От слабости она едва держалась на ногах. Постаравшись, чтобы голос звучал бодрее, она произнесла:
— Все нормально, Дэвид.
— Я люблю тебя, дорогая. Береги себя.
— Постараюсь, Дэвид. Я люблю тебя, не забывай об этом. Что бы ни случилось!
Она услышала, как машина физиотерапевта сворачивает на подъездную аллею, и стала спускаться по лестнице. В голове стучало, а дрожащие ноги еле держали ее. Она открыла дверь в тот момент, когда физиотерапевт собирался позвонить.
— Доброе утро, миссис Темпл.
Он сделал движение, чтобы войти, но Джилл преградила ему дорогу. Он удивленно посмотрел на нее.
— Доктор Каплан решил прекратить сеансы физиотерапии, — сказала Джилл.
Доктор нахмурился. Значит, он зря приехал сюда. Кто-нибудь должен был предупредить его заранее. При обычных обстоятельствах он выразил бы недовольство по поводу того, как с ним поступили. Но миссис Темпл такая знатная дама и у нее такие большие проблемы. Он улыбнулся ей и сказал:
— Все в порядке, миссис Темпл. Я понимаю.
И он снова сел в свою машину.
Джилл подождала, пока не услышала, как машина отъехала. Потом стала подниматься вверх по лестнице. На полпути у нее опять закружилась голова и ей пришлось вцепиться в перила и подождать, пока все пройдет. Теперь ей нельзя было останавливаться. Если она остановится, то погибнет.
Она подошла к двери комнаты Тоби, повернула ручку и вошла. Сестра Галлахер сидела в кресле с каким-то рукоделием. Заметив стоящую в дверях Джилл, она удивленно вскинула голову.
— Ах, вот вы и пришли навестить нас, — обрадовалась она. — Как это чудесно, правда?
Она обернулась к кровати.
— Я знаю, что мистер Темпл доволен. Ведь мы довольны, мистер Темпл, не так ли?
Тоби сидел в постели, подпираемый подушками. В его взгляде Джилл читала обращенное к ней послание: «Я намерен тебя убить».
Джилл отвела глаза и подошла к сестре Галлахер.
— Я пришла к выводу, что уделяла мужу недостаточно внимания.
— Вы знаете, вообще-то мне тоже так казалось, — защебетала сестра Галлахер. — Но ведь я видела, что вы сами больны, и поэтому сказала себе…
— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — перебила ее Джилл. — Я хотела бы остаться наедине с мистером Темплом.
Сестра собрала свои рукодельные принадлежности и встала.
— Да, разумеется, — сказала она. — Я уверена, что ему это понравится.
Она повернулась к сидящей в постели ухмыляющейся фигуре.
— Не правда ли, мистер Темпл?
И добавила, обращаясь к Джилл:
— Я пойду пока на кухню и приготовлю себе чашку чая.
— Нет. Через полчаса кончается ваше дежурство. Вы можете уйти прямо сейчас. Я посижу здесь до прихода сестры Гордон.
Джилл ободряюще улыбнулась ей.
— Не беспокойтесь. Я побуду здесь с ним.
— Действительно, я могла бы пойти кое-что купить и…
— Вот и чудесно, — перебила ее Джилл. — Отправляйтесь.
Джилл стояла не двигаясь, опока не услышала, как хлопнула парадная дверь и отъехала машина сестры Галлахер. Когда звук мотора замер в летнем воздухе, Джилл повернулась и посмотрела на Тоби.
Пристальный, немигающий взгляд его глаз был прикован к ее лицу. Заставив себя подойти ближе к постели, она отвернула покрывало и посмотрела на истощенное, парализованное тело, на бессильные, высохшие ноги.