Мельницы богов, стр. 13
В Вашингтоне был вечер. Пол Эллисон сидел в Овальном кабинете. День сегодня выдался долгим. Постоянные совещания, советы, комиссии не давали ему возможности побыть наедине с собой. Не только с собой. Стэнтон Роджерс сидел напротив. Президент увидел, что у того тоже усталый вид.
– Я отрываю тебя от семьи, Стэн.
– Ничего страшного, Пол.
– Я все же хотел спросить тебя про Мэри Эшли. Как проходит проверка?
– Почти закончена. Завтра или послезавтра у нас будут все данные. Пока все идет прекрасно. Я думаю, она подойдет.
– Мы сделаем так, чтобы она подошла. Выпьешь еще?
– Нет, спасибо. Если я тебе больше не нужен, то я пойду. Мы с Барбарой сегодня идем на открытие Центра Кеннеди.
– Ладно, – кивнул Пол Эллисон. – А я сегодня встречаюсь с родственниками Алисы.
– Передавай Алисе от меня привет, – сказал Стэнтон Роджерс. Он встал.
– А ты – Барбаре.
Стэнтон Роджерс ушел, а президент стал думать о Мэри Эшли.
Когда Гарри Ланц пришел вечером к Неусе, чтобы пойти с ней поужинать, на стук в дверь никто не ответил. Сначала он испугался, что она ушла.
Он толкнул дверь. Она была незаперта. Может, Ангел ждет его? Может, он решил лично обсудить с ним условия контракта? Гарри принял деловой вид и вошел.
В комнате было пусто.
– Есть здесь кто-нибудь?
Ответом было лишь эхо. Он прошел в спальню. Поперек кровати лежала Неуса. Она была пьяна.
– Ах ты, тварь… – Он вовремя остановился. Не надо забывать, что эта глупая пьяная стерва была для него источником богатства. Он взял ее за плечи и попытался приподнять.
Она открыла глаза:
– Что случилось?
– Я так беспокоился о тебе, – сказал Ланц. Он постарался, чтобы его голос звучал как можно искреннее. – Мне больно смотреть, какая ты несчастная, что ты пьешь потому, что кто-то делает тебя несчастной. Я твой друг. Ты можешь рассказать мне все. Это ведь из-за Ангела, правда?
– Из-за Ангела, – пробормотала она.
– Я уверен, что он прекрасный парень, – успокаивающим тоном сказал Ланц. – Вы, наверно, поссорились из-за какого-нибудь пустяка.
Он попытался посадить ее. Это было все равно что стараться перевернуть кита. Он сел рядом с ней.
– Расскажи мне про Ангела. Что он тебе сделал?
Неуса посмотрела на него мутными глазами.
– Давай потрахаемся.
Господи! Ему предстояло пережить еще одну нескончаемую ночь.
– Конечно. Прекрасная мысль. – Нехотя Ланц принялся раздеваться.
Когда утром Гарри Ланц проснулся, воспоминания нахлынули на него, и его чуть не вырвало.
Неуса разбудила его посреди ночи.
– Я хочу, чтобы ты мне сделал вот что, – пробормотала она. Она объяснила ему, что именно ей хотелось.
Он не поверил своим ушам. Но ему пришлось сделать то, о чем она просила. Он не мог позволить, чтобы она рассердилась на него. Желание было настолько извращенным, что Ланц подумал: «Неужели и Ангел делал ей то же самое?» Вспомнив, что ему пришлось сделать, Ланц почувствовал тошноту.
Он слышал, как Неуса напевает в ванной. Он не знал, как посмотрит ей в глаза. «Хватит, – подумал Ланц. – Если она сегодня не скажет мне, где Ангел, придется отправиться к портному».
Он встал и прошел в ванную комнату. Она стояла перед зеркалом, накручивая бигуди. Она выглядела еще омерзительнее, если это, конечно, было возможно.
– Нам надо с тобой поговорить, – твердо сказал Ланц.
– Ладно. – Неуса указала ему на ванну с водой: – Это я для тебя приготовила. Пока ты будешь мыться, я сделаю завтрак.
Ланцу не терпелось поговорить с ней, но он понимал, что нельзя быть слишком настойчивым.
– Ты любишь омлет?
У него совсем не было аппетита.
– Еще бы.
– Я хорошо готовлю омлет. Меня Ангел научил.
Он залез в ванну.
Неуса взяла фен и стала сушить волосы.
Лежа в теплой ванне, Ланц размышлял: «Может, мне лучше достать пистолет и самому прихлопнуть Ангела? Потому что, если это сделают израильтяне, могут возникнуть сложности с выплатой награды. А так не будет никаких проблем. Я просто скажу, где они могут найти его тело». Неуса что-то сказала, но из-за шума работающего фена Гарри не расслышал ее слов.
– Что ты говоришь? – переспросил он.
Неуса подошла к ванне:
– У меня для тебя подарок от Ангела.
Она бросила фен в воду, наблюдая, как Ланц корчится в смертельных конвульсиях.
Глава 7
Президент Пол Эллисон положил на стол последнее донесение службы безопасности, касающееся Мэри Эшли:
– Все чисто, Стэн.
– Я знаю. Думаю, что она – самая удачная кандидатура. Хотя вряд ли госдепартамент будет в восторге.
– Поплачут и перестанут. Самое главное, чтобы нас поддержал сенат.
Университетский кабинет Мэри Эшли был небольшим и уютным. Книжные шкафы ломились от справочных изданий по странам Восточной Европы. Мебели было немного: старый письменный стол, два кресла, столик у окна, заваленный экзаменационными работами, настольная лампа. На стене над письменным столом висела карта Балкан, а рядом – старая фотография дедушки Мэри. Она была сделана в начале века, и фигура на карточке застыла в неестественной позе. Мэри очень дорожила этой фотографией. Ведь именно дедушка пробудил в ней интерес к Румынии. Он рассказывал ей романтические истории о королеве Марии, баронессах, принцессах, об английском принце Альберте, русском царе Александре II и о других исторических персонажах.
«В наших жилах есть немного королевской крови, – говорил он. – Если бы не произошла революция, ты была бы принцессой».
Она часто мечтала об этом.
Мэри проверяла экзаменационные работы, когда дверь открылась и вошел декан Хантер.
– Доброе утро, миссис Эшли. Я бы хотел поговорить с вами. – Впервые за все время декан зашел к ней в кабинет. Мэри охватил восторг. Причина могла быть только одна – ее оставляют в должности на следующий срок. И декан сам решил сообщить ей об этом.
– Проходите, – сказала она. – Присаживайтесь.
Он сел в кресло.
– Как идут занятия?
– Хорошо. – Ей не терпелось скорее рассказать о приятной новости Эдварду. Он будет гордиться ею. Никогда таких молодых преподавателей, как она, не удостаивали такой чести.
Декан Хантер, казалось, чувствовал себя неловко.
– У вас какие-то неприятности, миссис Эшли?
Вопрос был настолько неожиданным, что она растерялась.
– Неприятности? У меня? Нет. Почему вы об этом спрашиваете?
– Ко мне приходили люди из Вашингтона и расспрашивали про вас.
В голове у Мэри эхом раздались слова Флоренс Шайфер: «Федеральный агент из Вашингтона… задавал разные вопросы про Мэри… Такое впечатление, что речь шла о международной шпионке… Лояльная ли она американка? Хорошая ли она жена и мать? Употребляет ли наркотики?»
Значит, речь вовсе не о профессорской должности. Она почувствовала ком в горле.
– Что… что они хотели про меня знать?
– Их интересовала ваша профессиональная подготовка. Они также задавали вопросы, касающиеся вашей личной жизни.
– Не понимаю. Я действительно не знаю, что происходит. У меня нет никаких неприятностей. Насколько я знаю, – тихо добавила она.
Он смотрел на нее с явным недоверием.
– Они сказали, почему они задают вам такие вопросы?
– Нет. Кстати, меня предупредили, чтобы я никому об этом не говорил. Но я доверяю своим сотрудникам и думаю, что вы должны об этом знать. Если у вас что-то произошло, я хочу услышать об этом от вас. Скандал, в котором замешаны наши преподаватели, может бросить тень на университет.
Она беспомощно покачала головой:
– Я… я действительно не знаю, в чем дело.
Он посмотрел на нее, как будто собирался что-то сказать, а затем кивнул:
– Ну что ж, миссис Эшли.
Глядя, как он выходит из кабинета, она подумала: «Господи, что же я могла сделать?»
За ужином Мэри почти не разговаривала. Она ждала, пока Эдвард поест, чтобы потом рассказать неприятную новость. Они постараются придумать что-то вместе. Дети снова вели себя просто невыносимо. Бет отказалась прикасаться к ужину: