Только будь со мной!, стр. 14

Тому было двадцать лет, он учился на факультете журналистики Лидского университета. Он хотел стать репортером или работать режиссером на радио. Его небольшие бледные руки были болезненно скрючены, поэтому свои эссе они печатал на компьютере при помощи стилуса, прикрепляемого к его голове.

– А ты… чем… занимаешься? – спросил Том, когда мы только познакомились.

– Ничем, – ответила я и торопливо добавила: – Раньше я изучала медицину.

Я вспомнила о Саре, оканчивающей Королевский колледж. Вдруг я совершила ошибку, забросив учебу?

Еще в нашей группе была Алекс, и она не знала, какая у нее болезнь.

– Разве тебе не хочется иногда залепить по лицу тем, кто постоянно спрашивает, что с тобой не так? Когда я слышу этот вопрос, мне хочется развернуться и спросить: «А что не так с тобой?» Что ж, я не знаю, что со мной не так. Знаю только, что это как-то связано с нервами.

Том начал что-то говорить.

– Мы… можем… определить… тебя в…

Мы все терпеливо слушали, надеясь, что концовка оправдает ожидание.

– …раздел «Другое», – закончил он и рассмеялся так сильно, что его плечи затряслись и он уронил свой бутерброд на пол.

Еще был Тревор, у которого уже двадцать лет был остеоартрит. Он страдал серьезным ожирением, в основном из-за того, что сильные боли не позволяли ему делать даже элементарную зарядку. Сегодня он надел значок с надписью «Инвалид и горжусь этим!». Тревор постоянно говорил о разных приспособлениях и устройствах. Например, вчера он рассказывал нам о разделочной доске с шипами и выемкой, на которые можно было положить огурец или другой овощ и он бы не скатился на стол или на пол.

– Я отдал за нее семьдесят фунтов! – воскликнул он и с грустью добавил: – Боюсь, я стал жертвой рекламы.

И, наконец, с нами был Эвдард. Ему было двадцать восемь, и он был младшим капралом в Королевской морской пехоте. Он рассказал мне, что в 2007 году служил в Афганистане, но после взрыва мины был отправлен домой с ранением. Ему ампутировали ногу выше колена, и теперь он был вынужден носить протез. Он мог ходить.

– Правда, с трудом, – добавил он. Когда Эдвард уставал или когда ему надо было преодолеть большое расстояние, он прикреплял свой протез к спинке инвалидного кресла. Вот и все, что я о нем знала. Вчера за ужином он вел себя тише всех, быстро отвечал на вопросы и за обедом не произнес почти ни слова. Линдси постоянно повторяла, что нашим собакам нужен друг так же, как и нам, и что мы всегда должны разговаривать с ними и побольше смеяться, чтобы собаки получали положительные эмоции. Но Эдвард всегда вел себя сдержанно и сидел опустив глаза.

После завтрака мы собрались в одном из помещений для тренировок. Настал момент истины. Я знала, что получу Тикета, но все равно нервничала, как старлетка на вручении премии «Оскар».

Когда Линдси вошла в комнату со своими записями в руках и встала в центр нашего круга, мы сидели тихо-тихо и почти не шевелились. Она выглядела эффектно даже в простых джинсах и футболке.

– Что-то вы притихли, – заметила она, поправляя волосы, хотя прекрасно знала, почему мы такие неразговорчивые.

– Мы в панике. Это называется массовая паника, – пробормотал Тревор. – Надеюсь, вы не отдадите мою собаку кому-нибудь другому. Мне нравится Пандора.

Он посмотрел на всех нас по очереди, чтобы удостовериться, что его все поняли.

– Но вы не должны слишком расстраиваться, – напомнила Линдси. – Может, вы и считаете какую-то собаку идеальной, но она может вам не подходить.

– Да-да, вы это уже говорили, – проворчал Тревор.

Линдси не собиралась прерывать нашу агонию. Она продолжила свою речь, рассказывая нам, что некоторые собаки могут тяжело переживать расставание с тренерами и организацией в целом.

– Собаки любят постоянство и стабильность. Так что за эти две недели вы должны показать им, что теперь вы их хозяева. Ладно, будем приобретать собак по очереди.

Она вышла и вернулась с Пандорой на поводке. Собака была аккуратно расчесана и одета в сиреневую попону. Я была уверена, что Линдси наслаждалась моментом. Она вела себя как судьи на шоу «Голос», которые оттягивают момент объявления имен конкурсантов, прошедших в следующий тур. Тревор начал тяжело дышать, глядя, как Пандора весело шагает рядом с Линдси. Я подумала, что ему придется расстегнуть верхнюю пуговицу брюк. Пандора завиляла хвостом, оказавшись рядом с ним.

– Хорошая девочка, – сказал Тревор, будучи уверенным, что сейчас она остановится и сядет у его ног в сандалиях, но Линдси повела ее дальше, подозрительно близко ко мне. Пандора обогнула мое кресло.

– И Пандора достается… – Линдси выдерживала драматическую паузу, не хватало лишь барабанной дроби. – Тревору!

Когда Том получил Лео, он охнул от облегчения, как будто все это время сидел, задержав дыхание.

Эдварду досталась Тинкербелл [14], миленькая девочка-лабрадор шоколадного цвета. Когда он улыбнулся, меня поразила теплота в его зеленых глазах.

Пока все получали тех собак, которые им нравились больше всего. Я могла расслабиться, поэтому Тикет уже точно был моим. Следующей была Присцилла, лабрадудель. Хотя она была гибридом пуделя и лабрадора, пуделиные гены оказались намного сильнее – у нее была удивительно кудрявая шерсть.

– Да вы шутите, – нервно хихикнула Алекс, когда Присцилла села рядом с ней.

Линдси отрицательно покачала головой, и Алекс закричала:

– Я не возьму домой пуделя! Это неприлично!

– Прости, что? – приподняла брови Линдси.

– Мои друзья будут надо мной смеяться, – пропыхтела Алекс, недовольно скрестив на груди руки.

Линдси забеспокоилась. Алекс была первая, кому досталась другая собака.

– Алекс, конечно, мы должны сделать так, чтобы ты была довольна, но…

– Мне нельзя пуделя! Я живу в Брикстоне! Да, когда я записывалась в программу, я думала, мне дадут лабрадора, а не какого-то дурацкого пуделя с кудрями и прочей лабудой!

Присцилла залаяла, услышав оскорбления в свой адрес.

– Я хочу Капитана, золотистого ретривера!

Я заметила, что Эдвард улыбается мне. Поскольку никто на меня не смотрел, я улыбнулась ему в ответ.

– Не будь такой пудлефашисткой! – перебила Линдси.

– Чем? – скривилась Алекс.

– Пудлефашисткой, – повторила Линдси, порядком раздраженная капризами Алекс. – Алекс, я понимаю, что ты разочарована, и я знаю, что тебе понравился Капитан. Но разве ты не заметила, как Присцилла помогала тебе на испытательном сроке? Когда у тебя были проблемы в лифте, она взяла ситуацию под контроль. Вот о чем я постоянно твердила. Иногда вы не замечаете того, что видят тренеры. Собака выбирает вас так же, как вы выбираете его или ее.

Лицо Алекс немного смягчилось. Она посмотрела на Присциллу.

– Ну да, она мне нравилась, – наконец призналась она. – Она правда меня выбрала?

Линдси кивнула.

– Ну что? Дашь ей шанс?

Поскольку Алекс получила другую собаку, то я могла и не получить Тикета. Он мог достаться Дженни – ей он тоже понравился. В комнату ввели Тикета.

«Пожалуйста, пожалуйста, дайте его мне! Он мой любименький щеночек», – мысленно умоляла я. Тикет положил голову мне на колено.

– Он твой, – сразу же сказала Линдси, словно иначе и быть не могло.

11

Шла вторая неделя курса тренировок. Пока нам только читали лекции о том, как правильно ухаживать за собакой: уход за шерстью, физическая нагрузка, питание, игры, правильное поведение в общественных местах, психология собак (их настроения и язык тела). Также мы выучили несколько жизненно необходимых команд. Помимо этого, мы всегда должны были обращать внимание на окружающую нас обстановку. Например, если кто-то жил в студенческом общежитии, он должен был убедиться, что у его соседей нет аллергии на собачью шерсть. Это замечание было предназначено для Тома и меня. Потому что Том как раз жил в общежитии, а у моей мамы была аллергия на собачью шерсть. Но так как мама сама меня привела в центр, то мысленно она уже смирилась, что всегда будет рядом с аллергеном, и проблема была решена. Я смотрела на Тома и восхищалась его силой воли. Каждый день для Тома – борьба. В университете есть человек, который ухаживает за ним двадцать четыре часа в сутки. В тренировочном центре тоже есть такой помощник. Когда я спросила Тома, не тяготит ли его постоянное присутствие «сиделки», он ответил, что нет. Однако потом признался, что один такой помощник постоянно издевался над ним и смеялся над его слабостью, из-за чего Том месяцами плакал по ночам и почти отказался от учебы. Но он этого не сделал, потому что самым важным для него было жить самостоятельно, вдали от дома, и после окончания университета найти хорошую работу. Помощника уволили, и Тому назначили другого, который был намного добрее предыдущего.