Парк грез, стр. 23

Он протянул руку и легонько потрепал ее по левой щеке, а затем повернулся и пошел прочь.

Акация смотрела, как он уходил. Ее рот был приоткрыт, а подбородок двигался, как будто она пыталась что-то сказать. Слова не приходили.

Гвен потянула ее за рукав.

— Пойдем, Кас, посмотрим, где нам предстоит ночевать.

Акация молча кивнула и последовала за ней. Одна из женщин показала им хижину. Гвен, Акация и Мэри-Эм положили свои спальные мешки на одну сторону сплетенного из стеблей тростника пола. Джина и Фелиция устроились с другой стороны. Акация молча наблюдала, как надувается ее матрас. Крепкая рука участливо похлопала ее но спине.

— У тебя проблемы с парнем? — добродушно загудела Мэри-Эм. — Не беспокойся о нем, милая. Просто это впечатления первого дня. Найди его, когда стемнеет, и немножко приласкай — и все образуется.

Маленькая женщина потрепала Акацию по подбородку и шутливо ткнула локтем, так что девушка чуть не упала.

— Хорошо, Мэри, — выдавила из себя улыбку Акация.

— Хорошо? Конечно, я права. Мэри-Эм все видит, все знает. От меня ничего не скроешь.

Мэри-Эм заковыляла прочь, напевая себе под нос куплет из «Эскимоски Нелл», в котором расхваливались преимущества шестимесячной полярной ночи.

Акация невольно улыбнулась и растянулась на постели, разглядывая потолок и ожидая окончания игрового дня.

Секунд через тридцать стоящие снаружи туземцы стали прозрачными и беззвучно растворились в ночи.

Глава 9. УБИЙСТВО

Альберт Райс отпер дверь исследовательского корпуса и отступил в сторону. На часах было 21-15, и жить Райсу оставалось двадцать две минуты.

Он вежливо улыбался, но ни миссис Метески, ни Лопесы этого не заметили. В голосе Ричарда слышалось недовольство.

— Вы, наверное, не отдаете себе отчет, к каким последствиям может привести задержка в три десятых секунды. Что это значит для игры, игроков и для меня.

— Уэллс и Чикон отличные специалисты, — спокойно ответила Метески. — Они устранят неполадки задолго до утра.

— Им лучше поторопиться. Этого не было в моей программе, Метески. Та птица не должна была промахнуться, и Пентесилея лишилась бы ноги в самом разгаре сражения! А Бован должен был вызвать пламя только со второй попытки…

Они вышли наружу. Миссис Метески поблагодарила Раиса и последовала за Лопесами, поправляя очки в металлической оправе. Ее худые руки немного дрожали — на улице было прохладно. Райс запер за ними дверь.

Когда дверь закрылась, улыбка мгновенно сошла с его лица.

Он думал.

«Как можно так волноваться из-за трех десятых долей секунды? Лопес всегда был нахальной маленькой козявкой, любящей давать указания. И так смешно выражается. Особенно, когда злится. Вот так: „Прошу прощения, вас не затруднит помочь мне?.. “. Или: „Могу я попросить ваш пропуск? Мне бы хотелось немного прогуляться, но я не хочу никого беспокоить“. Всегда с фальшивой вежливостью. Фальшивой, потому что единственным ответом на его вопросы может быть: „Да, сэр“.

Время начинать обход. Райс направил лифт на третий этаж и прижал большой палец к часам-табелю.

На третьем этаже располагались экспериментальные мастерские. Здесь волшебники Парка Грез из стали, алюминия, дерева, оргстекла, пенопласта, пластика и других материалов создавали макеты будущих аттракционов. Поначалу модели существовали в виде нарисованных при помощи компьютера голограмм, а затем постепенно превращались в конструкции из покрытой пластиком стали или из тонких и казавшихся такими непрочными углеводородных нитей. Райс любил работать в дневную смену, когда у него была возможность заглянуть в мастерские, услышать и почувствовать шум и вибрацию прессов, токарных и сверлильных станков, ощутить запах расплавленной пластмассы — наблюдать, как фантазии становятся реальностью.

Но сейчас мастерские опустели. Во всем здании никого не было, за исключением нескольких техников в Игровом Центре на втором этаже и припозднившихся сотрудников отдела психологии или инженеров на пятом.

Он проверял каждую дверь, осматривал все коридоры, ниши, укромные уголки. Он помнил, какая история произошла с племянницей одного из токарей. Она спряталась в здании после окончания рабочего дня и проникла в литейный цех. Служба безопасности обнаружила ее пять часов спустя. Ущерб составил более двадцати тысяч долларов. Развлекаясь, она соединила самоходную тележку с анатомической моделью человека. Результаты оказались настолько интересными, что привели к созданию аттракциона «Мистер Диджестон», построенного в зоне I при поддержке компании «Бристоль-Майерс». Девочку отправили в колледж, назначив специальную стипендию. Но охранник лишился работы.

Коридоры разветвлялись, и Райс ничего не пропускал, проверяя каждый дюйм. Убедившись, что все в порядке, он прикосновением пальца сбросил часы-табель и поехал на второй этаж.

Обыскивая каждый уголок, он находил время для тренировки. Он быстро двигался из стороны в сторону, нанося удары по воображаемому противнику. «Кэк-уок», как называл Гриффин эти движения. Странный человек этот Гриффин. Жесткий, но одновременно добрый. Всегда поощрял мягкость в своих сотрудниках и хотел, чтобы они объясняли туристам необходимость соблюдения осторожности.

Райс подошел к похожей на сейф двери Игрового Центра, где Лопесы воплощали свои фантазии в жизнь. Он прижал сначала ладони, а затем щеку к ее поверхности и почувствовал прикосновение гладкого прохладного металла, вибрацию от работающей внутри аппаратуры. Райс застыл на некоторое время, а затем прошептал:

— Играющий бог.

Его лицо, смягчившееся на мгновение, опять приняло хмурое выражение, и он отошел. Дальше шли служебные помещения, где Ларри Чикон и Дуайт Уэллс следили за вводом данных в компьютер Парка Грез. Через окно из пуленепробиваемого пластика Райс видел мерцание крошечных красных и белых индикаторов.

Следующей располагалась комната, в которой Метески и другие официальные лица наблюдали за игрой, следя, чтобы все шло по правилам этой дурацкой Ассоциации.

Он дошел до следующей двери и повернул назад. Звук его шагов гулко раздавался в пустом холле. Работать днем было интересно, но Райсу нравились и ночные смены. Вокруг никого нет, и остается куча времени на воспоминания и размышления.

Если постараться, то можно вспомнить, как он десятилетним ребенком приезжал в Парк Грез. Это было так давно. Прошедшие двадцать лет казались ему вечностью. С другой стороны, его не отпускало чувство, что он может протянуть руку и погладить по голове того белокурого мальчика с вечным насморком. А сейчас он вырос и сам работал на этой «фабрике мечты».

«Пойдем, маленький Альберт, — пригласил самого себя Райс, направляясь к лифту. — Пойдем со мной и посмотрим, как делаются мечты. Увидим компьютеры и видеокамеры, аппаратуру, матерчатые декорации и пластиковые опоры конструкций. Затем осушим слезы в твоих глазах, обильно смешанные с осколками детских сказок, и попытаемся из остатков выплавить взрослого человека, умеющего постоять за себя».

На его губах появилась легкая усмешка. Он может постоять за себя настолько, что согласился на эту тяжелую неквалифицированную работу. Для него уже приготовлено местечко наверху — для всякого, кто знает правила игры, Парк Грез — ложь, а маленький Альберт знал все обо лжи. Иногда она так тесно сплеталась с действительностью, что он больше не мог различить их.

Иллюзии… Неужели именно поэтому отец привез его в Парк Грез? Папа сказал, что мама больна и должна на время уехать. Но Альберт подслушал телефонный разговор из гостиничного номера, когда отец отчаянно вскрикивал: «Эмма». Лицо матери на экране оставалось холодным и чужим, а затем исчезло, когда незнакомый мужской голос позвал ее. Отец растерянно смотрел на гаснущий экран, и слезы текли по его красивому мужественному лицу. Когда слезы высохли, он взял маленького Альберта за руку и они отправились в путешествие по Парку Грез. Это был первый день их четырехдневных каникул.