Дни барабанного боя, стр. 51

Она содрогнулась и прижалась к нему:

— Слушай, Эндрю, ты очень мускулистый. Тренируешься?

— Когда есть время.

Пастор стал рассказывать, как живется преуспевающему торговцу недвижимостью в Лагуна-Нигуэль. Запрокинул голову так, что подбородок касался волос Бобби Сью. Воротник его куртки был поднят, и лица нельзя было разглядеть даже в телескоп ночного видения.

Если бы Холленд Тайло погибла, как было задумано, Пастору не понадобилась бы эта проститутка.

Он подумал, что Палмер вряд ли рассказала ей то, что выдала ему. Еще более сомнительно, что Тайло смогла бы найти ключ к разгадке и убедить серьезно раненного Джонсона действовать.

«Нет, — решил он, — все оборачивается в мою пользу».

И все же Пастор старался уменьшить риск. Он подошел к Кэпитол-Хиллз-апартментс со стороны Е-стрит, потому что окна Джудит Траск выходили на передний газон. Если у одного из них затаился снайпер, Пастор смог бы разглядеть его. Площадь была освещена так ярко, что в каменных блоках блестела слюда. Углублений, где мог бы спрятаться человек с винтовкой, не было. Главное — крыши окружающих построек были очень пологими. Между крышами и стенами имелись небольшие рабочие помостки, но винтовку спрятать было негде. Ствол торчал бы.

Пастор медлил, ерошил волосы Бобби Сью, а сам неторопливо озирался по сторонам. Бобби смеялась и заигрывала, а он водил взглядом по крышам.

Порядок.

Улица была очень тихой. При домах вдоль Третьей и Четвертой улиц были подземные гаражи, так что снаружи машин стояло немного. Несмотря на усиленные наряды полиции, мало кто из жителей хотел рисковать, чтобы у него разбили стекла или сняли с колес колпаки. Тем не менее Пастор осмотрел каждую, высматривая, нет ли чего-то необычного. Если бы Джонсон вздумал выставить наблюдение, то прислал бы фургон, где могут спрятаться по меньшей мере два человека.

— Холодно становится, малыш, — жеманно улыбнулась Бобби Сью. — Не надышался свежим воздухом?

Пастор повел ее по бетонной дорожке к парадной двери, отыскал на втором этаже слева от вестибюля окна квартиры Джудит Траск. Казалось, она спит с ночником.

— Это уже лучше! — сказала Сью, оживленно потирая руки.

Пастор провел ее по вестибюлю в небольшой лифт. Они поднялись на второй этаж, и Пастор поцеловал Бобби в шею пониже уха.

— Да ты и вправду романтик! — хихикнула она.

Пастор приложил палец к ее губам, и она умолкла.

От лифта налево, шесть квартир по каждой стороне коридора, в торце еще две. Квартира Траск находилась там, справа.

Пастор все еще подозрительно, напряженно оглядывался и прислушивался. Легкий шелест сквозняка; гудение флюоресцентных ламп; пыхтение старой отопительной системы; смех — по телевизору показывают комедию.

Порядок.

У самого конца коридора находился чулан для мусора. Пастор, джентльмен до мозга костей, пропустил Бобби Сью впереди себя. Какое-то время разглядывал ее красивые длинные ноги. Она сослужила ему хорошую службу, создала прикрытие. Джонсон велел бы своим людям сосредоточиться на одиноком мужчине; на обнимающуюся, хихикающую парочку они не обратили бы внимания.

— Было замечательно, голубушка.

— А?

Бобби Сью с улыбкой стала поворачиваться. Она думала об уютной, мягкой постели, об этом крепком, хорошо сложенном мужчине с полным карманом сотенных купюр, и вдруг ее пронзило что-то раскаленное. Когда женщина стала падать, Пастор подхватил ее. Его дыхание касалось ее щеки, словно он предавался с ней любви, но, Господи, это было так больно.

Удар оказался точным. Лезвие ножа прошло сквозь мякоть, не задев ребер, кончик его едва касался сердца. Пока Пастор не сделал последнего легкого нажима.

Потом он распахнул дверь мусорного чулана и усадил Бобби Сью на пластиковую урну. Позаботился, чтобы она не упала и не наделала суматохи до его ухода. Пять шагов, и он оказался у квартиры Джудит Траск.

От этой двери ключа у Пастора не было, поэтому он напряженно прислушался. Слабые голоса... это не телевизор. Кто-то говорит, разговаривают двое...

Из калорифера на его шею струился горячий воздух. Пастор стал различать слова, обрывки разговора.

«Уэстборн сказал вам так? Он... именно этими словами...»

«Это правда!.. Не хотел знать... когда я сказала, что люблю его...»

«...не могу поверить... все, что еще помните... нужно знать...»

Пастор отступил назад и глубоко вдохнул ртом. Траск не только не спала; у нее кто-то был. Подруга? Ночной разговор о неразделенной любви?

«...все, что еще помните... нужно знать...»

Там была Тайло! Открытие так поразило Пастора, что он зажмурился. Когда открыл глаза, в руке у него был пистолет с глушителем.

Наблюдения снаружи не было, он в этом не сомневался. Значит, она явилась сюда безо всякой поддержки?

Она явилась без поддержки к Палмер.

А теперь ей потребовались те же сведения, что и ему. Она без прикрытия, и, когда с ней будет покончено, у Траск душа уйдет в пятки. Тайло, видимо, решила, что опасаться его уже не нужно. Когда она последний раз видела его, он бежал. И не думает, что он появится так быстро, если появится вообще.

Удовлетворенный собственной логикой, Пастор успокоился. Объяснение было обоснованным, без неувязок и выдачи желаемого за действительное — того, что Тайло в себе смертельную опасность.

Выстрел расщепил тонкую дверную ручку; нажав плечом, Пастор выдернул дверную цепочку из стены. Комната была залита розовым светом, который он видел с улицы, на ковер падали тени.

— Да?

— Как я сказала, Чарльз никогда не читал Уэбстера...

Пастор в недоумении стремглав проскочил через маленькую столовую. Что-то было неладно, но он не мог понять, что.

Почему они все еще разговаривают?

Второй раз он выстрелил неумышленно, в панике. Пуля вошла в стену рядом со стереосистемой.

Как я сказала, Чарльз никогда не читал Уэбстера...

Голоса были записаны на пленку. На антикварном комоде стоял кассетный плейер, глядя красным огоньком в глаза Пастору.

Пастор ощутил неземной покой, словно нежился в теплой воде. Иногда в праздные минуты он задумывался, какой конец уготован ему. Но такого внезапного и представить не мог.

Пастор нажимал на спуск, даже когда его развернуло. Грохота моссберговской двустволки Брайента он так и не услышал. Но ощутил ожог, а затем силу, оторвавшую его от пола и швырнувшую на книжный шкаф. Второй выстрел, поразивший его чуть повыше шеи, снес ему лицо и опалил волосы.

28

Холленд вздрогнула, услышав выстрелы брайентовского «моссберга». Она была в квартире напротив и в наступившей оглушительной тишине не услышала, как скулит зажмурившаяся, стиснувшая кулаки Джудит.

Расстояние между ними составляло пятнадцать футов, примерно столько же, на взгляд Холленд, разделяло Брайента и Пастора. После двух выстрелов из «моссберга» с такого расстояния остаться в живых было невозможно.

Холленд подошла к Траск, стараясь не оказаться на линии огня у Дэвида Кобба. Дэвид стоял лицом к двери, держа «узи» на уровне пояса.

— Джудит... Послушайте. — Холленд мягко разжала ее пальцы. — Послушайте. Все хорошо. Все кончено. Теперь вам некого бояться.

Траск вцепилась в нее, Холленд успела повернуться, чтобы оставить правую руку свободной.

— Вы уверены, что он мертв? — прошептала Джудит.

Холленд кивнула:

— Теперь мне нужно пойти в вашу квартиру. Кое-что сделать. — Ногти Джудит впились ей в кожу. — С вами останется Дэвид. Вы не будете одна ни секунды. Когда я вернусь, уйдем все вместе. Хорошо?

Холленд вырвалась из рук Джудит и отвернулась от ее ошеломленного, безумного лица.

Кобб посторонился, дав ей пройти, и прикрыл ее, когда она выходила.

В коридоре не было никого, кроме Марианны Дженкинс с двустволкой. Двери других квартир были закрыты, жильцы эвакуированы.