Плюс на минус, стр. 42

Санина просьба поставила меня в тупик. Что ему рассказать-то? О матклассе и законченной на одни пятерки школе? Об учебе в институте и веселых студенческих гулянках, с которых домашняя девочка Леночка уходила в десять часов вечера, чтобы не волновать маму? О родителях, всю жизнь проработавших технологами на заводе «Атлант»? Об умершей от рака бабушке, оставившей мне квартиру, фамильное кольцо и острое чувство стыда — последние годы я так редко ее навещала?.. О первом, который напыщенно предложил мне остаться друзьями, или последнем, чьи рубашки так красиво порхали над двором, — я нарочно, с мстительным удовлетворением, вышвыривала их по одной? Этого Сане уж точно знать не стоит.

— А что тебя интересует?

— Ты на гитаре играть умеешь?

— Нет, — растерялась я. — Только стихи пишу.

— Серьезно? — удивился парень. — Ну почитай чего-нибудь.

— Тебе?! — с неподдельным ужасом вырвалось у меня, и доверительная атмосфера лопнула, как мыльный пузырь. Саня резко помрачнел и отвернулся; даже в кухне, кажется, похолодало.

Вот идиотка! Я же совсем не то имела в виду… Ну не умею я стихи декламировать, путаюсь и запинаюсь. К тому же побывавший на войне, повидавший смерть и настоящие страдания парень наверняка высмеет мои «девичье-романтичные бредни», как выразился Вадим, когда я сдуру решила устроить ему литературный вечер при свечах…

— Сань…

— Ладно, замнем, — перебил он меня. — Не хочешь, значит, не хочешь, и точка! Давай лучше план на завтра прикинем.

— Давай, — с облегчением согласилась я. — Может, я с утречка позвоню этой Ире и выдурю у нее адрес Игоря?

— Как вариант, — кивнул Саня. — А что ты ей скажешь?

Я задумалась. Нет, сыщики тут не годятся — если это та самая горе-студентка, она не захочет распространяться о своей двуличной жизни.

— Представлюсь корреспонденткой… ну, допустим, «Комсомольской правды». Совру, что старая знакомая Толика, хочу написать статью о ролевом движении в Беларуси, и попрошу свести меня с известным мастером Игорем.

— Надеюсь, — пробормотал Саня, — она не разругалась с этим «эльфом» до такой степени, что стерла на фиг телефон и забыла дорогу к дому.

— Ну тогда ты ей попозже позвонишь и скажешь, что он должен тебе пять штук баксов, которые нужны уже к вечеру, — нашлась я.

— А чё, — голос у Сани вдруг стал раза в два противнее обычного, — мне этот лох, в натуре, не пять, а десять штук должен! Так? — уже нормальным тоном спросил он.

— Ага, — рассмеялась я. — Она тебе не только адрес даст, но и до подъезда за ручку доведет, чтоб, не дай бог, не заблудился!

Саня начал смеяться почти одновременно со мной.

— Во-во. Еще цепь от сарая желтой краской покрасить — и на шею, для колорита. Ну и там на пальцы пару гаек.

Продолжая хихикать, он встал и потащил тарелки в раковину.

— Ладно. План объявляю принятым, детальную разработку будем проводить завтра, уже после звонка. Вопросы у гарнизона есть?

— Есть. Сань, большущее тебе спасибо за ужин, но… давай ты больше не будешь по чужим сараям лазить, а? — взмолилась я.

— Хорошо, по сараям — не буду. А насчет других построек, — быстро добавил напарник, прежде чем я успела вставить хоть слово, — будем смотреть на текущую производственную необходимость. Еще вопросы? Нет? Тогда пресс-конференция окончена, всем спасибо, все свободны и могут идти спать к себе на второй этаж.

Я замялась.

— Сань, там так холодно… где бы еще парочку одеял достать?

— А грелку не хочешь? — деловито поинтересовался парень.

— Какую? — настороженно уточнила я, прикидывая, не собирается ли он предложить в этом качестве себя.

— Самопальную, — усмехнулся Саня. — Горячей воды в бутылку из-под минералки залить, на полночи ноги в тепле.

— Давай, — обрадовалась я. — А бутылка у нас есть?

— В подвале целый мешок стоит, дачники народ запасливый. Принести?

— Две… нет, три штуки!

Глава 7

Дорога была хуже, чем никакая — Урал подпрыгивал, не успев толком приземлиться с прошлого скачка. Но водила упорно давил на газ, определенно решив: от полета кувырком через кювет его сберегут Господь Бог или Аллах, а от шальной очереди — только скорость.

Я-то, дурень, надеялся, что в машине будет хотя бы теплее. Ага, три раза — справа от кабины в тенте зияла прореха. Зимний ветер хлестал в нее, как вода в «Титаник», жалил колючими снежинками, явно собираясь превратить в ледышки всех набившихся в кузов. Псы войны, блин, — шавки дворовые, черные от усталости и грязи, голодные, продрогшие до костей… за котелок горячего супа или пять минут сна любому глотку перегрызем.

Только бы не уснуть. Каких-то полчаса езды, и мы уже на базе, и можно будет расслабиться, а задремлешь сейчас — и взводный тебе отвесит по полной программе, живо станешь бодреньким огурчиком… Не спать, твою мать, не спать!

…но глаза уже закрылись, отяжелевшая голова пошла вниз, я выронил автомат, и он беззвучно отлетел к борту, а когда попытался его поднять, пальцы хватанули пустоту… Ну все…

— А?! Чего?! Где?!

Автомата под рукой не было — как, впрочем, и в комнате. Вместо него имелся Федька, с перепугу шарахнувшийся в угол.

— Трясу тебя, трясу, — опасливо косясь, сообщил домовой, — а ты все не просыпаешься и не просыпаешься. Уж и одеялы с тебя стянул…

— Я хоть не орал?

— Бормотал только.

— И то хорошо.

— Федь, кончай возиться с этим засоней! — донесся из кухни веселый Ленкин голос. — Давай лучше на него ведро выльем.

— О, неблагода-а-а-арная! — Подкативший к горлу зевок не дал мне выдержать гамлетовский пафос. — Накормил ее, а-а-а-богрел, а она — ведро! Змея, как есть змея. Кобра очкастая то есть…

— …гадюка подколодная, — договорила за меня фифа, заглядывая в комнату. — Экс-чемпионка Беларуси по ядовитым плевкам. Короче, герой, хорош стонать и дрыхнуть: я уже душ принять успела, кофе стынет, и вообще, дел на сегодня у нас вагон и маленькая тележка, а времени уже пол-одиннадцатого.

— Сколько?! — Остатки сна махом вымело из моей головы. — А какого леш… тьфу, в смысле, фиг ли вы меня не будили?

— Я Федьку полчаса назад послала, — принялась оправдываться Лена. — И потом, ты вчера про время ничего не сказал.

— Ну а самой подумать? Прикинь: пока до города доедем, пока Ире позвоним…

— Сначала денег на счет надо закинуть, — быстро вставила фифа. — Вчера мне уже пиликнуло, что кредит на исходе.

— Тем более. — Я оглядел комнату, пытаясь сообразить, куда задевался второй ботинок. — Ну чего стоишь? Мужика в трусах, майке и одном носке давно не видела?

— Сань, от дерганья твоего, — Леночка аккуратно выпихнула ногой из коридора разыскиваемую обувь, — быстрее не будет. Одевайся, допьем кофе и спокойно поедем. Кстати, — обернулась она, — это ты вчера догадался в дождь оставить машину снаружи?

— Ну я. А что не так?

— Вообще-то, — задумчиво сказала девушка, — я поблагодарить хотела. Потому что сама не сообразила, зато «гольфик» дождем вымыло.

— А-а… — смущенно протянул я, — да не за что. В смысле, извини.

Фифа гордо вскинула носик и прошествовала на кухню. Я почесал затылок, но никаких умных мыслей оттуда не вычесалось — если не считать таковой пригрезившийся рык взводного: «Х… расселись, а ну, попрыгали в темпе вальса!»

Именно в этом темпе я и принялся действовать: умылся, сиречь плеснул на морду водой и полюбовался на двухдневную щетину, оделся, залпом выдул безнадежно холодный кофе и поскакал к машине, около которой нетерпеливо переминалась Лена. Пятнадцать минут на все про все — чи я не герой? Да я сейчас горы одним локтем… и вообще, жизнь прекрасна и удивительна.