Укрощение строптивой, стр. 23
Бьонделло уходит.
Прошу, синьор Баптиста. К сожаленью,
Могу вам предложить одно лишь блюдо;
Все в Пизе наверстаем.
Я за вами.
Транио, учитель и Баптиста уходят.
Возвращается Бьонделло.
Ну, Камбио?
Что скажешь мне, Бьонделло?
Как Транио подмигивал, видали?
Что ж из того, Бьонделло?
Ровно ничего; но он оставил меня здесь, чтобы объяснить вам смысл его кивков и подмигиваний.
Прошу тебя, объясни.
Дело обстоит так. Баптиста не опасен, он сейчас разговаривает с поддельным отцом поддельного сына.
Ну и что же?
Вы должны привести его дочь к ужину.
А потом?
Старый священник из церкви святого Луки в любой час готов к вашим услугам.
Что же из того?
Не знаю. Только, пока они там возятся с подложным обеспечением, обеспечьте девушкой себя — cum privilegio ad imprimendum solum. Спешите в церковь, да прихватите с собой священника, причетника и нескольких честных свидетелей.
А если вы не к этому стремитесь,
Смолкаю я, но Бьянки вы лишитесь.
Но послушай, Бьонделло…
Мне некогда. Я знал одну девушку, которая успела обвенчаться в полдень, когда бегала на огород за петрушкой для начинки кролика. Так же можете сделать и вы, синьор; а засим до свиданья. Мой хозяин приказал мне отправиться в церковь святого Луки и сказать, чтобы священник был готов принять вас, когда вы появитесь со своим довеском. (Уходит.)
На все согласен я, но вот она…
Да нет, она согласна — прочь сомненья!
Ну, будь что будет! Побегу скорей,
И горе мне, коль не вернусь я с ней.
(Уходит.)
СЦЕНА 5
Проезжая дорога.
Входят Петруччо, Катарина, Гортензио и слуги.
Скорей, скорей, скорее — едем к тестю!
Вот дьявол, как сияет солнце ярко!
Какое солнце? — На небе луна.
А я сказал, что солнце ярко светит.
Иль это не луна? Иль я ослепла?
Клянусь я сыном матери родной,
Короче говоря, самим собою,
Светить мне будет то, что я назвал.
Сказал я — солнце, значит, будет солнце.
Эй, поворачивайте лошадей!
Все спорит, спорит, только бы ей спорить!
(Катарине)
Не спорьте с ним, а то мы не доедем.
Прошу, поедем, раз уж мы в пути,
Ну, пусть луна, пусть солнце — что хотите;
А назовете свечкою, клянусь,
Что это тем же будет для меня.
Я говорю, что солнце.
Да, конечно.
Нет, то волшебница-луна. Ты лжешь.
Луна, конечно же, царица ночи.
А скажете, что солнце — будет солнце.
Подобны вы изменчивой луне,
Но, как бы ни назвали, — так и есть,
И так всегда для Катарины будет.
Ты выиграл сражение, Петруччо.
Вперед, вперед! Катиться должен шар
По склону вниз, а не взбираться в гору.
Но тише! Кто-то к нам сюда идет.
Входит Винченцио.
Синьора, добрый день! Куда спешите? —
Кет, милая, по совести скажи,
Не правда ли, прелестная девица?
Румянец спорит с белизной на щечках!
Какие звезды озаряют небо
Такою красотой, как эти глазки —
Ее прелестнейший и юный лик?
Еще раз добрый день, моя синьора!
Кет, поцелуй красотку молодую.
С ума сойдет старик от этих шуток.
Привет прекрасной, нежной, юной деве!
Куда идешь ты? Где твоя обитель?
Как счастливы родители, имея
Такое дивное дитя! Счастливец
Тот, кто, веленьем благосклонных звезд,
Тебя женою назовет своей.
Опомнись, Кет! В своем ли ты уме?
Ведь это же мужчина, дряхлый старец,
А вовсе не прелестная девица.
Достойнейший отец, прости ошибку.
Глаза мои так ослепило солнцем,
Что до сих пор все кажется зеленым.
Теперь я вижу — ты почтенный старец.
Прости мне эту глупую оплошность.
Синьор, ее простите и ответьте —
Куда вы? Нам, быть может, по пути, —