Двенадцатая ночь, или Что угодно, стр. 20

ШУТ

Эх, кабы оно было так, сударь!

МАЛЬВОЛИО

Это так, клянусь своей рукой! Ради всего святого, шут, немножко чернил, бумаги и огарок свечи – и отнеси потом мою записку госпоже: ты получишь на чай столько, сколько в жизни не получал ни за одно письмо.

ШУТ

Так и быть, помогу вам. Только скажите по совести, вы и впрямь сумасшедший или только прикидываетесь?

МАЛЬВОЛИО

Да нет же, истинная правда, нет!

ШУТ

В жизни не поверю помешанному, пока не увижу его мозгов.

МАЛЬВОЛИО

Шут, я ничего не пожалею, чтобы отблагодарить тебя. Только прошу тебя, поскорее.

ШУТ

(поет)

Иду, бегу

И помогу

Тебя поднять на смех.

Болвану спесь

Собьем мы здесь,

Как делает старый Грех,

Когда меч он берет

И от злости орет:

«Ко всем чертям ступай!»

И лукавому вмиг

Когти режет старик:

«Почтенный черт, прощай!»

(Уходит.)

СЦЕНА 3

Сад Оливии. Входит Себастьян.

СЕБАСТЬЯН

Вот небеса, вот царственное солнце,

Жемчужина – ее подарок мне...

Со мною чудеса тут происходят,

И все же я не поврежден в уме!

Но где Антонио? Он был в «Слоне»,

И мы с ним разминулись. Мне сказали,

Что в город он пошел искать меня.

Его совет мне был бы драгоценен.

Хотя мой разум, несогласный с чувством,

Здесь видит не безумье, а ошибку,

Но все же этот дивный поворот

В моей судьбе так странен, так немыслим,

Что, разуму не веря, я твержу:

«Она безумна, или я помешан».

Но будь она действительно безумна,

Ей было б не по силам дом вести

И так спокойно, твердо, неприметно

Распоряжаться и делами править.

Тут что-то непонятное таится...

Но вот она сама сюда идет.

Входят Оливия и священник.

ОЛИВИЯ

Прошу, не осуждай мою поспешность,

Но если ты в своем решенье тверд,

Святой отец нас отведет в часовню:

Там под священной кровлей перед ним

Ты поклянешься соблюдать мне верность,

Чтоб наконец нашла успокоенье

Ревнивая, тревожная душа.

Помолвку нашу сохранит он в тайне,

Пока ты сам не скажешь, что пора

Нам обвенчаться, как пристало мне

И сану моему. Ведь ты согласен?

СЕБАСТЬЯН

Да, я готов произнести обет

И быть вам верным до скончанья лет.

ОЛИВИЯ

Идемте, отче. Небеса так ясны,

Как будто нас благословить согласны.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Перед домом Оливии. Входят шут и Фабиан.

ФАБИАН

Прошу тебя, сделай милость, покажи мне его письмо.

ШУТ

Почтеннейший Фабиан, тогда и ты исполни мою просьбу.

ФАБИАН

Ну конечно, с удовольствием!

ШУТ

Не проси, чтобы я показал тебе это письмо.

ФАБИАН

Это называется – возьми мою собаку, а взамен отдай мне ее назад.

Входят герцог, Виола, Курио и придворные.

ГЕРЦОГ

Вы служите графине Оливии, друзья?

ШУТ

Да, государь: мы вроде как ее парадная амуниция.

ГЕРЦОГ

А, старый знакомый! Как дела, приятель?

ШУТ

Правду сказать, государь, хорошо по милости врагов, худо по милости друзей.

ГЕРЦОГ

Наоборот: хорошо по милости друзей.

ШУТ

Нет, государь, худо.

ГЕРЦОГ

Как же это может быть?

ШУТ

Очень просто, государь: друзья так меня расхваливают, что превращают в осла, а враги прямо говорят, что я осел; стало быть, враги помогают мне познать самого себя, а друзья морочат голову; ну, а так как выводы подобны поцелуям и четыре «нет» дают в итоге два «да», то и получается, что хорошо по милости врагов и худо по милости друзей.

ГЕРЦОГ

Восхитительное рассуждение!

ШУТ

Вот уж нет, государь, хотя вы, видать, решили удостоить меня великой чести и вступить в число моих друзей.

ГЕРЦОГ

Ну, от моей дружбы тебе худо не будет: на, возьми золотой.

ШУТ

Пожалуйста, государь, станьте двурушником и удвойте левой рукой дело правой.

ГЕРЦОГ

В твоем совете мало благородства.

ШУТ

Я только советую, чтобы ваше благородство посоветовало вашей плоти и крови слазить в карман.

ГЕРЦОГ

Что ж, придется согрешить и стать двурушником: на тебе еще один.

ШУТ

Раз, два, три – вот это действительно круглый счет. Недаром говорят, что без третьего раза как без глаза, а на третий раз ноги сами пускаются в пляс; если вы мне не верите, прислушайтесь к колоколу святого Бенедикта: раз, два, три.

ГЕРЦОГ

Ну нет, больше ты меня не одурачишь и денег из меня не вытянешь. Вот если ты скажешь своей госпоже, что мне нужно побеседовать с ней, и приведешь ее сюда, тогда, может быть, моя щедрость снова проснется.

ШУТ

В таком случае, государь, побаюкайте вашу щедрость, пока я не вернусь. Я иду, государь, только не думайте, что если я чего-то хочу от вас, так, значит, я и впрямь впал в грех похоти. А покамест, государь, пусть ваша щедрость действительно вздремнет, я ее сию минуточку разбужу. (Уходит.)

ВИОЛА

А вот и мой спаситель, ваша светлость.

Входят Антонио и приставы.

ГЕРЦОГ

О, мы уже встречались с ним! Я помню,

Он был тогда в грязи и, как Вулкан,

Весь черен от порохового дыма.

Он – капитан суденышка дрянного,

Осадки и вместимости ничтожной,

И все же причинил такой ущерб

Сильнейшему из наших кораблей,

Что даже гнев и зависть побежденных

Ему воздали должное. – В чем дело?