Love etc, стр. 46

Я считаю, что это очень глупый термин. Профессиональная жертва.

Оливер: (отказывается отвечать на дальнейшие вопросы)

Стюарт: Я рад, что вы спросили. Лично я беру карнароли – это по-милански. Или виалоне нано [110]. Это уже по-венециански. Позвольте дать вам совет. Если это весеннее ризотто, спаржа, или, скажем, primavera, то тогда в самом конце я добавляю не чайную ложку сливочного масло, как обычно делают, а crme fraiche [111]. Получается воздушнее. Просто совет.

20. А вы что думаете?

Джиллиан: Я вам кое-что не сказала. Кое-что о том, что сказал Стюарт.

Когда мы занимались любовью, нет, когда он меня насиловал, нет, скажем так – когда мы занимались сексом и я пыталась его остановить, я хотела сказать об Оливере, но почему-то не могла произнести его имени. Так что я поймала себя на том, что говорю, я знаю, это должно быть звучало странно, что-то вроде «мой муж спит наверху».

«Нет», – ответил Стюарт. Он остановился на мгновение и посмотрел на меня совершенно серьезно, но еще и зло – «Это я твой муж. Я и есть твой муж. А ты моя жена».

«Стюарт, послушай», – сказала я. То есть, он же не какой-то старый бородатый фундаменталист. Это же мы, здесь и сейчас. «Я твой муж», – повторил он. «Оливер твой любовник, но я твой муж». Потом он продолжил. Вы не находите, что в этом есть что-то пугающее?

Оливер: План А (прошу прощения за то, что скатился до уровня Стюарта). Жениться на Миссис Дайр. Из почтения к ней взять фамилию Дайр. Окружить ее всяческой заботой, пока, как тот плод, черенок не отделится от ветки. Унаследовать ее дом. Жить через дорогу от воссоединившейся четы Хьюзов. Стараться вести себя прилично. Благородное самоустранение, достойное Ронсенвала-ла-ла. Да здравствует реверсия! – помните, это был мой девиз.

Посадить новую араукарию. Ухаживать за ней и пусть она заслоняет от меня внешний мир, пока мне, как мушмуле, не выйдет срок.

Стюарт: Ты встречаешь кого-то, вы узнаете друг друга получше, он или она вам понравились, ты им нравишься и вы решаете переспать. Потом – в какой-то момент, или на следующее утро, или как следует все взвесив – все встает на свои места, согласны? Встретитесь ли вы еще раз из вежливости или любопытства с той и другой стороны, или больше никогда не встретитесь – из вежливости с той и другой стороны, или эти отношения продлятся некоторое время, или – а вдруг? – они будут продолжаться и продолжаться. Обычно все встает на свои места.

Я полагаю, можно сказать, что данная ситуация не вполне нормальна. Да, можно так сказать.

Джиллиан: Мне кажется, аборт это неправильно. То есть, оставив за скобками то, что происходит в зонах военных конфликтов и тому подобное, я думаю что в большинстве случаев аборт это неправильно. Я не оспариваю права женщин, но я оспариваю идею. Дать жизнь ребенку – много значит, но отнять эту жизнь – значит еще больше. Я знаю все за и против, но, как мне кажется, не это влияет на решение. Тоже самое в том что касается любви или веры.

Так что если все будет складываться нормально, – ведь у меня уже не тот возраст – то я оставлю ребенка Стюарта. Начало этого предложения и конец не вполне увязываются вместе.

Нет, как можно скорее лечь в постель с Оливером и сказать ему, что ребенок от него – это не решение.

Может сказать, что у меня была связь с кем-то или с кеми-то, кого он не знает? Свалить все на то, что мы перестали спать вместе? Только вот я работаю дома, а Оливер последнее время не выходит из дома. Он в курсе моих дел. Я ему все рассказываю.

Конечно он легко догадается. И я не стану ничего отрицать.

Оливер: План Б. Оливер Ронсенвала-ла-ла не был, насколько я могу припомнить, не был знаменит своим смирением. Это долг чести! Протрубите в раковину и вперед – на врага. Смерть неверным! (Кстати до сих пор мы этого не касались. Странно, что вы не поинтересовались этим в прошлый раз. Стюарт – сохранил ли он свой священный нимб, свою крайнюю плоть, или нет? Роялист или Круглоголовый? Как по-вашему? ( Me? Moi? Но, как я уже говорил, вы упустили свой шанс. Хотя, если желаете, а в последнее время Оливер столь плачевно ограничен в средствах, то мы могли бы встретиться после и за соответствующую мзду я бы вам показал. Да, выложил бы свой колышек на блюдце. Снимите это на поларойд. Назовем это – Что Почем). Ну так как – на врага? Сражаться за то, что принадлежит мне по праву, понятиям чести и скреплено соединением рук? Вновь добиться ее и победить? Встать на защиту своего дома? Что скажете?

Стюарт: Что я говорил о том, что я хочу?

Я сказал– «Сейчас я знаю, чего я хочу и не теряю времени на то, чего я не хочу». Это прозвучало очень четко, не так ли? И по большому счету так оно и есть, или так оно и было. Но, как я теперь понимаю, только применительно к простым вещам, неважным вещам. Ты хочешь это, ты это получаешь. Или не получаешь.

Тогда как с важными вещами… «Хочу» может привести к тому, что вы это получите, но получить – еще не конец. Это лишь ставит перед тобой новые вопросы. Помните, Оливер сказал, что его бизнес план состоит в том, чтобы получить Нобелевскую премию? Думаю вы согласитесь, что у него больше шансов на то, чтобы три раза подряд выиграть в лотерею. Но лишь на секунду, вообразите, что он получит то, чего желает. Вы думаете это решит его проблемы и он заживет счастливо? Я так не думаю. Можно сказать, что легче никогда не получить, а лишь желать. Правда жизнь, в которой только хочешь и не получаешь, может быть невероятно горькой. Уж поверьте мне.

Или я просто ухожу от темы? Рассуждать о том, чего я хочу и даже не упомянуть имени Джиллиан.

Софи: Стюарт – мой папа, а папа – папа Мэри, вот почему папа стал как не от мира сего. (Нет, мы еще не знаем как это называется у взрослых).

Так что может быть решение для папы и мамы – завести еще одного ребенка? Тогда получается два к одному.

По-моему это блестящая идея! Просто блестящая. А вы как думаете?

Джиллиан: Ничего не вышло. Вот в чем правда. Десять лет назад я разыграла сцену, в результате которой я надеялась Стюарт почувствует себя свободным. Но похоже это привело к обратному результату. Я надеялась, что он увидит, что моему браку с Оливером не стоит завидовать и это снимет его в крючка. Знаете, когда он в первый раз уехал в Америку, он посылал мне огромные охапки цветов. Анонимно. Я поговорила кое с кем в службе доставки, придумала историю о предполагаемом сексуальном маньяке и они заверили меня, что все заказы были сделаны через Вашингтон. И нет нужны говорить, что Стюарт – единственный, кого я там знаю. И конечно Оливер тоже знал. Просто мы никогда не касались этой темы. Потом мы переехали во Францию, но и там он нас выследил. Поэтому я устроила это представление посреди улицы, зная, что Стюарт будет наблюдать за нами. Но я сильно просчиталась – потому что в результате Стюарт должно быть вбил себе в голову, что он должен меня спасти. Все эти годы я думала, что с ним все в порядке, что у него своя жизнь, что все наладилось и он залечил раны. Если бы вместо этого он увидел бы правду – что Оливер и я были счастливы вместе, а так оно тогда и было, может это его бы освободило? Может тогда его жизнь сложилась бы совершенно иначе? Может он бы никогда не вернулся? Это вопрос без ответа, вопрос, на который не может быть ответа. Жизни, которые можно было прожить, но которые остались не прожиты. Неиспользованные возможности, позабытые выборы. Что вы думаете?