Вопрос любви, стр. 53
— На какие качества нужно опираться в выборе животного, если речь идет о покупке карликовых коз? — спросила я.
— Ну, самые популярные — фалухи, — объяснила она. — Это кастрированные самцы. Мне Польше нравится, когда они кастрированные, — продолжила она, а я украдкой бросила взгляд на Люка, — потому что, когда они прекращают тумать о сексе все фремя, у них расвивается ум и, не знаю… — Она неопределенно пожала плечами. — Личность, что ли.
— Козличность, — елейно вставил Люк.
— Лич-ность, — поправила она его с улыбкой. — И видите ли, когда у них снишается уровень тестостерона, они предпочитают общаться с людьми, а не со сфоими четфероногими собратьями.
— Правда? — воскликнула я.
— О да! Наши малышки фсюду ходят са нами как сопаки, правда, Джессика?
Джессика кивнула.
— Особенно Свити.
— Блеют, когта слышат наши голоса. Люпят сидеть на коленях.
— Какая прелесть!
— И мы не посфоляем им сабираться на диван или тахту, правда, дорогая?
— Да, — сказала Джессика с серьезным видом. — И на стол.
— Ну, это… замечательно. А что они едят?
Магда улыбнулась:
— Ну, это когда как. Мы зовем Хайди «кощей» из-за ее неуемного аппетита, правда, Джесс?
Джессика кивнула:
— Она ест что угодно.
— А фот другие не станут есть что попало. Но фсем карликовым косам необходимо сено.
— С люцерной! — выкрикнула я, вспомнив, как однажды Люк рассказывал мне об этом, и желая, как прилежная ученица, вставить этот факт в разговор.
— Да-да, с люцерной, вы правы. — Магда очаровательно улыбнулась мне, обнажая ряд совершенных с точки зрения ортодонтии белых зубов. — Но проблема с таким сеном в том…
— Да?
— Что в нем слишком много сахара.
— Подумать только.
— Это может прифести к лишнему фесу, даже оширению, и впоследствии к камням в почках. А еще им нужен брусок для лисания с минералами и соли. Это очччень фажно, — закончила она.
Джессика кивала с понимающим видом.
— Вот почему Фиби недавно болела? — услужливо поинтересовалась я.
— Да. Минеральная недостаточность. Она болела лихорадкой, но теперь ей корааздо лучше.
— А где они спят? — спросила я. — Мне всегда было интересно.
— Ну, им, конечно, требуется какое-нипуть местечко. У меня в Чизвике есть дфе куполообрасные сопачьи конуры. Они могут запираться на крышу и играть ф царя горы. Это их люпимое расвлечение.
— А еще они могут спать внутри, — радостно добавила Джессика.
— Или просто полешать днем, — сказала Магда. — Но они отправляются на поковую достаточно рано.
— С хорошей книжкой? — шутливо предположила я.
Озадаченность моментально отразилась на миловидном личике Магды.
— Нет, Лора. Карликовые косы не умеют читать. Просто я хочу скасать, что у них свои привычки. Они ложатся с наступлением сумерек, а фстают с перфыми лучами.
— Им не нравится, когда дождь, — добавила Джессика.
— О, очень не нрафится, дорогая. Мошно подумать, они поятся растаять! — Мы все дружно засмеялись. — Но их мошно водить на верефочке гулять, представляете?
— А вы выгуливаете своих?
— Да, потому что я выставляю их, и это часть тренирофки.
— А они получают призы?
— О да, Лора! Очень мноко. — Затем она огласила целый список наград, которые получили Свити и Йоги на ярмарке графства в Суррее, на королевском шоу и в Виндзоре. Фиби должна пыла всять солото на шоу в Южной Англии, — добавила она. — Она была самой лучшей в своем классе, но допыла только бронсу.
— Да? — Я поймала себя на том, что искренне разочарована.
— Но между нами — все пыло подстроено.
— Подстроено?
Они с Джессикой закивали.
— Боюсь, что мир козлиного шоу-бизнеса очень коррумпирован, — продолжала Магда и поджала свои очаровательные губки. — Но мои косы пыли просто великолепны. Йоги стал кослом месяца на сайте клупа карликофых кос.
— Вы, наверное, очень им гордитесь.
— О да! Они такие замечательные и очень умные.
— Не уверен, — сказал Люк. — Давай посмотрим правде в глаза, Магда: коэффициент интеллекта у коз тридцать пять процентов. — Еще один вопрос готов для викторины, подумала я. Каков коэффициент интеллекта у средней карликовой козы? (Тридцать пять.)
— Нет! Они очччень умные, — настаивала Магда. Она взглянула на часы. — О Боже, я должна идти! Пора дафать малышкам ушин, а потом мы со Стифом идем на фечеринку. Так что надо надеть мои колесные потинки.
— Роликовые коньки, — коротко поправил ее Люк.
Она улыбнулась ему:
— Да, конечно. В опщем, пыло очень приятно поснакомиться с вами. — Она дружески обняла меня, и я надеялась, что она не учуяла аромат, который источали мои подмышки. — Пока, дорокая Джессика. — Она поцеловала дочь. — Хорошо веди сепя с папой, ангел мой. Пока, Люк.
Он проводил ее, затем вернулся в гостиную, улыбнулся и хлопнул в ладоши.
— Что ж, — сказал он. — Неплохо повеселились?
Глава одиннадцатая
— Как странно… — сказала Фелисити несколько дней спустя, когда я рассказала ей о моей встрече с Магдой. Одной грудью она кормила Оливию, а другую сцеживала. Мне вдруг представилась грудь кормящей матери в разрезе, со всеми ее молочными протоками, альвеолами и туберкулами Монтгомери. — Сначала она кромсает твою одежду, а потом улыбается тебе. Она какая-то…
— По-козлиному упертая? — сострила я, и молокоотсос зажужжал как бормашина, а поршень стал ходить туда-сюда, словно это хитроумное устройство дышит.
— Я хотела сказать «своеобразная». Может, у нее биполярное расстройство или как там. Потому что обычно у таких людей настроение скачет постоянно. Две половины мозга не могут договориться друг с другом.
— Она была такой обходительной, — сказала я с недоумением. Бутылочка с молоком заполнилась уже на две трети. Интересно, какую траву ест Флисс, чтобы повысить удой?.. — Но все равно было ясно, что она не в себе.
— Безумная Магда, — сказала Флисс. — Люк, наверное, был вне себя от радости, что она хотя бы вела себя цивилизованно.
— Да.
— А она извинилась за то, что сотворила с твоей одеждой?
— Нет. Напротив, у меня сложилось такое впечатление, будто это она великодушно прощает меня, любезно согласившись не обращать внимания на мое чудовищное поведение.
— Как магдатично с ее стороны!
— Думаю, что ее обходительное поведение и означало нечто вроде извинения.
— Но что за кульбит? — Сестра выключила молокоотсос, затем жестом показала мне, чтобы я навинтила на бутылку желтую крышку. Когда я взяла ее в руку, она оказалась приятно теплой.
— Люк говорит, что Магда вела себя так потому, что действительно раскаялась в содеянном — поняла, что это слишком даже для нее. И еще потому, что у них с ее приятелем все хорошо. У них была какая-то проблема, когда они повздорили с его клиентом, но теперь, видимо, все пришло в норму.
— Что он в ней нашел? — спросила она, убирая левую грудь назад в бюстгальтер.
— То же, что и Люк, наверное.
— А именно?
Я представила, как дрожала рука Люка, когда он впервые рисовал ее обнаженную фигуру.
— Она просто картинка.
— Да?
— Она… красавица. От нее невозможно оторвать глаз.
— Какая досада! — сказала Флисс. Я была тронута ее преданностью.
— Точно. Хотела бы я, чтобы у нее была обыкновенная внешность, но, к сожалению, она похожа на Катрин Денёв.
— Но ведь Люк не был счастлив с ней. Разве нет, Лора?
— Да. Она вела себя настолько причудливо, что он разлюбил ее.
— И нужна ему ты.
— Он так говорит. Он сказал, что хочет, чтобы мы жили вместе.
— Отлично. Таково его намерение. А дети? — спросила она, устраивая Оливию на плече, чтобы она срыгнула. — Он не хочет иметь больше детей? — Она утерла пятно от отрыжки со своей рубашки смятой салфеткой.
— Мы об этом не говорили, но уверена, что хочет.
— Это было бы чудесно, — сказала она, сажая Оливию мне на колени. Затем она открыла морозилку и убрала туда бутылку сцеженного молока. Внутри уже стояло несколько в ряд, словно кегли. — Беременность — это такое блаженство, Лора!