Миллион открытых дверей, стр. 66

Наступила мертвая тишина. В конце концов Пол испустил протяжный свист.

— То есть либо он добровольно попадает в расставленные вами капканы, либо вы просто-напросто захватываете власть?

— Да, либо одно, либо другое, — улыбаясь одними губами, кивнул Шэн. — Если повезет, может быть, удастся убедить всех, за исключением самых твердолобых фанатиков, в том, что непримиримость не пройдет. Естественно, мало-помалу исчезнет и сама причина существования режима Сальтини, и он скорее всего падет, поскольку держится у власти исключительно за счет насилия. А любым новым властям придется пойти на сделку с оппозицией… и тут у нас есть целый ряд предложений, включая, к примеру, такое, чтобы общины были представлены в местном Совете пропорционально числу прихожан…

— А это означает, что в Совете Рационализаторов будут преобладать прихожане Кларити Питерборо, — добавил Каррузерс.

Аймерик кивнул.

— Просто из любопытства, скажите, посол, а Сальтини уже знает о том, что вы на коне?

— Он узнал об этом тогда же, когда узнали мы в Посольстве, поскольку вопрос рассматривался в суде Гуманитарного Совета. Решение должно было быть разослано обеим сторонам одновременно.

— И когда это произошло? — спросил Аймерик, который, казалось, был готов в следующее мгновение вскочить со стула.

— Дайте подумать… решение мы получили ровно в четырнадцать часов…

Аймерик прищелкнул пальцами.

— Вот оно! Все ясно. А они удовлетворили наш запрос о разрешении проведения экспедиции в пятнадцать тридцать. — Он обвел взглядом наши озадаченные лица и спросил:

— Неужели не понимаете? Мы заполучили недостающий кусочек головоломки. Теперь мы точно знаем, что Сальтини желает внести раскол в наше руководство. Ему нужно, чтобы большая часть лидеров оппозиции поскорее оказалась за пределами города. Когда Сальтини объявит народу о решении суда Гуманитарного Совета, поднимется жуткий шум, но при том, что мы будем расколоты, шум будут производить большей частью ярые сальтинисты. Если у него все пойдет, как задумано, он сумеет обеспечить себе почти единогласную поддержку. А насколько я помню по тем судебным процессам с участием аристократии, на которых мне доводилось присутствовать в Новой Аквитании, если речь идет о почти единогласной поддержке населения…

Шэн ошеломленно уставился на Аймерика.

— Что ж… да, тогда он сумеет добиться отмены решения. Но одна из причин, по которой мы обратились в суд именно сейчас, состояла в том, что в Каледонии сформировалась многочисленная и сильная оппозиция.

Аймерик покачал головой.

— Если все получится так, как задумал Сальтини, всю оппозицию будет легко запереть в гардеробе. Маргарет, ты была совершенно права: нам крайне необходимо обзавестись независимым каналом связи между теми, кто отправится в экспедицию, и теми, кто останется здесь. Иначе Сальтини изобразит из себя героя, защитника независимости Каледонии и останется у власти навсегда.

Глава 5

К тому времени, когда экспедиция стартовала, таких каналов было три для связи из Утилитопии, и два — для связи экспедиции с Утилитопией, Мы надеялись, что этого хватит.

Был заключен контракт на дальнюю аудиосвязь с Землей Святого Михаила, так что теоретически мы могли держать контакт по интеркому через Новоархангельск. В связи с тем, что официально я являлся сотрудником Гуманитарного Совета, Шэн имел полное право установить рацию для прямой аудиосвязи с Посольством на том «коте», который мне предстояло вести. И наконец, мы ухитрились тайком оплатить возможность воспользоваться широкоохватной видеоантенной, установленной на синхронном спутнике, вещавшем на нужную нам территорию. Абонентами этого спутника являлись жители самых отдаленных ферм Ниневийской и Гоморрской котловин, и он обеспечивал им доступ к общей телесети, но мы сумели арендовать незадействованный, свободный канал. Разрешение, правда, было получено со скрипом, но все-таки получено. Охват вещания был достаточно широк — до самых Пессималей.

Нам не удалось придумать ничего такого, что помогло бы нам со стопроцентной надежностью зарезервировать видео, стерео-видео и голографические каналы как на прием, так и на передачу, но если бы Сальтини перекрыл нам доступ к ним, мы все равно смогли бы при необходимости сделать любое официальное заявление в аудиоформате, пусть и без «картинки». Оставалось только надеяться, что этого хватит.

Хотя мы загрузили все четыре «кота» с вечера, решили дождаться, пока утихнет утренняя буря, и тем самым дать время всем в Центре позавтракать и сказать друг дружке что-нибудь неизбежное типа «я чуть не забыл». В экспедицию отправлялись не то двадцать семь, не то двадцать восемь человек — в зависимости от того, как рассматривать Валери-Бетси. Маргарет несколько дней мучилась, но в конце концов решила, что ей лучше отправиться с нами.

Полу ехать нужно было так или иначе, да он и не собирался упустить такого случая, а Торвальд, пожалуй, не поехал бы ни при каких обстоятельствах. Сама идея экспедиции его интересовала постольку, поскольку представляла собой возможность вставить лишнюю палку в колеса «псипам». Аймерик пожимал плечами и говорил, что в поход бы он не отправился ни при каких обстоятельствах, но по слухам, он хотел остаться из-за Кларити, а Кларити по-прежнему держали под домашним арестом.

Самым удивительным во многом было то, что с нами не пожелала отправиться Биерис, но она начала новую серию картин, и потому ей нужно было остаться в Содомской котловине.

Наконец все вышли на улицу. Взошло солнце. С крыши Центра стекали последние струйки ледяной воды. Все время, пока я жил в Утилитопии, я не уставал любоваться тем, как по изящным изгибам стен Центра скользила вода, отбрасывая повсюду солнечные зайчики. При сильном ветре тучи быстро рассеивались и обнажалась темная синева небес. Я глубоко вдохнул морозный утренний воздух и вдруг понял, что впервые отправляюсь в дальнюю вылазку не с похмелья с тех пор, как… ну ладно — если быть честным до конца, то с тех пор, как стал жить отдельно от родителей. Да и не так часто я совершал походы, перебравшись в Молодежный Квартал.

— Привези их всех обратно живыми и невредимыми, Ольде Вудес Ханде, — проговорил Аймерик, положив руки мне на плечи и необычайно крепко обняв.

— Постараюсь, — улыбнулся я.

— Ну и толпища, — покачал головой Торвальд. — Можно подумать, что вы отправляетесь на неисследованную планету.

Он был прав. Друзья и родственники участников экспедиции собрались у вездеходов, на каждом из которых на ярко-оранжевом фоне красовалась синяя эмблема новорожденной фирмы «ОБОРУДОВАНИЕ И ОБСЛУЖИВАНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ ПОЛА ПАРТОНА» Пока каледонцы с трудом постигали науку сочетания цветов. Им она давалась не легче, чем искусство оценки качества вина трезвеннику, который резко стал алкоголиком. Люди обнимались, обменивались дружескими шутками, порой смеялись — но так, что было видно: не то нервничают, не то немного завидуют тем, кто отправляется в поход.

— Мне кажется, что для каледонцев это значит больше, чем они сами думают, — сказал я и только потом подумал, что фраза могла прозвучать оскорбительно.

Но вроде бы никто и не подумал на меня обидеться.

— Просто мы так ведем себя, когда счастливы, когда нам весело, — сказал Торвальд. — Минимализм. Что бы ни случилось теперь, когда минимализм, нестяжательство — дозволенное движение, есть хоть какая-то надежда на то, что в жизни людей появится что-то помимо работы, молитвы и здравого смысла. А я сейчас смотрю на все это и думаю, что мы уже победили. Погляди на детишек, которые бегают вокруг «котов», на транспаранты, на флаги на вездеходах. Эти дети запомнят сегодняшний день на всю жизнь, и никто не сможет доказать им, что они тянулись к не правильным ценностям и что внешнее впечатление ничего не значит. И я думаю: а знает ли Сальтини о том, что он уже проиграл? Ведь теперь ему остается только… как это говорит майор «Железная рука»… ага, «утереться»!