Бессонница (др.перевод), стр. 139

Что-то внутри мешка светилось ярким золотистым светом.

Ральф собрал все силы и попытался развести пальцы для еще одного надреза. Сначала ему показалось, что он просто не сможет этого сделать – пальцы как будто склеили суперклеем, – но потом они все-таки разошлись в стороны, расширяя надрез. Теперь он почти видел предмет внутри: что-то маленькое, круглое и светящееся. Это может быть только одно, подумал он, и сердце бешено заколотилось в груди. Синие лезвия стали неровно мерцать.

[Луиза! Помоги мне!]

Она схватила его за запястье. Он зачарованно наблюдал за тем, как лезвия снова становятся плотными. Только теперь одно из них было синим. Другое – жемчужно-серым.

Луиза кричала у него в голове:

[Режь! Режь немедленно!]

Он снова свел пальцы вместе, и на этот раз лезвия вскрыли мешок. Он издал последний пронзительный крик, на миг сделался абсолютно красным и вдруг исчез. Как и лезвия, растущие из пальцев Ральфа. Он на мгновение закрыл глаза и только тогда понял, что крупные капли пота стекают по его щекам, как слезы. В темном пространстве за закрытыми веками мелькали остаточные изображения, которые были похожи на пляшущие лезвия ножниц.

[Луиза? Ты как, нормально?]

[Да, но меня как будто выжали. Понятия не имею, как я буду подниматься обратно по этим ступенькам под деревом, не говоря уже о том, чтобы карабкаться вверх по корням. Я не уверена, что смогу сейчас встать.]

Ральф открыл глаза и снова наклонился вперед. На полу, где раньше был мешок смерти, лежало мужское обручальное кольцо. Он легко прочел надпись, выгравированную на его поверхности. ЭД – ЭД 8-5-87.

Элен Дипно и Эдвард Дипно. Поженились пятого августа 1987 года.

Это и было то, за чем они с Луизой пришли сюда. Символ Эда, его опознавательный знак. Теперь надо было поднять его… положить в карман… найти серьги Луизы… и убираться отсюда к едрене фене.

7

Когда Ральф потянулся к кольцу, у него в голове снова возникли стихи – на этот раз не Стивен Добинс, а Д.Р.Р. Толкиен, придумавший хоббитов, о которых Ральф всегда вспоминал в уютной квартирке Луизы. Прошло почти тридцать лет с тех пор, как он прочел «Властелина Колец», историю о Фродо и Гэндальфе и Сауроне, Темном Властелине – историю, в которой тоже был символ-кольцо, – но стихи вспомнились слово в слово. Они буквально горели у него перед глазами, как лезвия ножниц из света за минуту до этого:

Я не смогу его взять, подумал он. Оно так же прочно привязано к колесу ка, как и мы с Луизой, и я не смогу его взять. Просто не сумею поднять, или меня шибанет чем-то вроде разряда высокого напряжения, и я буду мертвым раньше, чем успею сообразить, что это было.

Только он почему-то не верил, что такое случится. Если кольцо нельзя взять, зачем было его защищать мешком смерти?! Если его нельзя взять, тогда зачем силы, что стояли за Клото с Лахесисом – и Доррансом, как он мог забыть про Дорранса, – послали их с Луизой сюда?!

Чтобы всех отыскать, воедино созвать, подумал Ральф и обхватил пальцами обручальное кольцо Эда. На мгновение его пронзила острая стеклянная боль, она прошла по ладони, запястью и локтю, и в эту секунду мягкое пение голосов всех вещей со страшного склада Атропоса переросло в громкий, но гармоничный крик.

Ральф издал непонятный звук – не то крик, не то стон – и поднял кольцо, крепко зажав его в правой руке. Пьянящее чувство победы пело у него в крови, как вино или как…

[Ральф.]

Он проследил глазами за взглядом Луизы, которая смотрела на пол со смесью страха и удивления.

Она смотрела туда, где раньше лежало кольцо Эда; туда, где оно все еще лежало. Золотое обручальное кольцо с надписью ЭД – ЭД 8-5-87, выгравированной на внутренней стороне.

У Ральфа закружилась голова от тошнотворного ощущения полной дезориентации в пространстве и времени. Он попытался взять себя в руки. Он разжал ладонь, почти уверенный, что кольцо оттуда исчезло, несмотря на то что говорили ему его чувства, но оно все еще лежало у него на ладони, на пересечении линии любви с линией жизни, и густой красный свет, которым было пропитано это кошмарное место, отражался от его гладкой поверхности. ЭД – ЭД 8-5-87.

Два кольца были полностью идентичными.

8

Одно у Ральфа в руке; другое на полу. Совершенно одинаковые. По крайней мере Ральф не заметил никакой разницы.

Луиза потянулась к кольцу на полу, секунду подумала и подняла его, крепко зажав в руке. И в тот же миг – буквально у них на глазах – на полу возникло золотистое сияние, которое вскоре сгустилось и стало третьим обручальным кольцом. Как и на двух предыдущих, на нем была гравировка: ЭД – ЭД 8-5-87.

Ральф поймал себя на том, что думает о совсем другой истории – не о «Властелине колец», а о коротком рассказе доктора Сьюса, который он читал какому-то из детей одной из сестер Каролины. Давно, еще в пятидесятые годы. Он так и не смог забыть этот рассказ, который был куда интереснее и мрачнее, чем обычная ерунда доктора Сьюса про крыс, летучих мышей и котов. Рассказ назывался «Пять сотен шляп Бартоломью Куббинса», и Ральф подумал, что в том, что он вспомнил этот рассказ, нет ничего удивительного.

Бедняга Бартоломью был деревенским дурачком, которому не повезло: он оказался в городе в то время, когда мимо проезжал Король. В присутствии августейшей особы полагалось снимать шляпу, и Бартоломью, разумеется, так и поступил, но вот незадача – каждый раз, когда он снимал шляпу, у него на голове появлялась другая, точно такая же.

[Ральф, что происходит? Что это значит?]

Он не знал, что ответить. Он лишь покачал головой, глядя то на кольцо у себя на ладони, то на кольцо, которое взяла Луиза, то на кольцо, что лежало на полу. Три кольца, абсолютно одинаковые, как шляпы Бартоломью Куббинса. Бедный парень лишился жизни, пытаясь доказать свое уважение к Королю, Ральф это помнил, и даже когда палач вел его на эшафот, он продолжал снимать шляпу… но у него на голове появлялась точно такая же. И еще, и еще.

То есть даже не так. Сначала новые шляпы были таким же, как и первая, а потом они начали становиться все более вычурными и причудливыми, они стали меняться.

А кольца действительно те же самые, Ральф? Ты уверен?

Нет, наверное, не совсем те же самые. Когда он взял первое кольцо, резкая моментальная боль пронзила его руку, как острый приступ ревматизма, а Луизе вроде бы не было больно, когда она подняла с пола второе кольцо.

И голоса… я не слышал, чтобы они кричали, когда она поднимала кольцо.

Ральф наклонился и поднял третье кольцо. Не было ни боли, ни криков вещей, из которых были построены стены этой ужасной комнаты; они продолжали тихонько петь. Между тем на месте предыдущих трех колец появилось четвертое – точно как шляпа на голове беспомощного Бартоломью Куббинса, – но Ральф даже не взглянул на него. Он смотрел на первое кольцо, которое лежало у него на ладони на пересечении линии жизни и линии любви.

Чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою черною волей связать, снова подумал он. Мне кажется, это именно ты, моя прелесссть. Мне кажется, что другие – это всего лишь искусная подделка.

Вероятно, это даже можно проверить. Ральф прижал оба кольца к ушам. То, что было в левой руке, молчало; в том, что было в правой руке, в том, что лежало в черном мешке смерти, еще звучало эхо последнего крика кокона смерти.