Проклятье Победителя (ЛП), стр. 35
Он дернул плечом.
— Или это может смело дать всем знать то, что известно нам обоим: тебе нечего скрывать.
*
Нерил, жена губернатора, замялась лишь на краткое мгновение, когда увидела Кестрел среди выстроившихся в очередь гостей бала. Но губернатор высоко ставил генерала Траяна и, более того, полагался на него. Это делало мужчин союзниками, что означало следующее: Нерил придется вести себя с дочерью генерала учтиво. Кестрел это понимала.
— Моя дорогая! — воскликнула Нерил. — Выглядите великолепно.
Однако ее глаза на Кестрел не остановились. Они метнулись за плечо девушки туда, где стоял Арин.
— Благодарю Вас, — ответила Кестрел.
Улыбка Нерил была натянутой. Женщина не отрывала взгляда от лица Арина.
— Леди Кестрел, я могу попросить Вас об услуге? Видите ли, половина моих рабов сегодня заболела.
— Так много?
— Разумеется, они притворяются. Но, если выбить из них ложь, от этого у меня сейчас не станет больше рабочих рук. Высеченный раб едва ли сможет прислуживать моим гостям, по крайней мере, не с необходимой ловкостью и умением.
Кестрел не понравилось, к чему это шло.
— Леди Нерил…
— Могу я на сегодняшний вечер позаимствовать Вашего раба?
Кестрел почувствовала напряжение Арина также ясно, как если бы он стоял не позади нее, вне поля ее зрения, а рядом, и касался плечом ее плеча.
— Он может мне понадобиться.
— Понадобиться? — Нерил стала говорить тише: — Кестрел, я оказываю Вам услугу. Отправьте его на кухни сейчас, перед тем как бал начнется по-настоящему и его заметят больше человек. Не думаю, что он будет возражать.
Кестрел наблюдала за Арином, пока разыгрывала спектакль перевода слов Нерил с валорианского. Она подумала, что он, несомненно, станет возражать. Однако, когда он заговорил, в его голосе прозвучало почтение. Он говорил по-валориански, будто больше не беспокоился, кому было известно, насколько хорошо он знает язык империи.
— Миледи, — сказал он Нерил. — Я не знаю, как пройти на Ваши кухни, и легко потеряюсь в столь большом доме. Один из Ваших рабов мог бы провести меня, но, как я вижу, они все заняты…
— Да, отлично. — Нерил нетерпеливо махнула рукой. — Я отправлю за тобой раба. Скоро, — добавила она, адресуя последнее слово Кестрел. Затем она обратила свое внимание на следующего гостя.
Дом губернатора был построен после завоевания, поэтому приемная зала вела в зал щитов, где на стенах висели щиты с рельефными изображениями. Гости вели беседы и пили.
Домашний раб подал Кестрел бокал с вином. Она подняла напиток к губам.
Бокал вылетел из ее руки. Он разбился у ее ног, и вино едва не залило ее туфли. Люди прервали свои разговоры и обернулись к Кестрел.
— Прошу прощения, — пробормотал Арин. — Я споткнулся.
Кестрел почувствовала пламя, с которым все посмотрели на нее. На него. На нее, стоявшую рядом с ним. Она увидела на пороге между приемной залой и залом щитов Нерил, которая обернулась, чтобы оглядеть разыгравшуюся сцену. Женщина закатила глаза. Она схватила за локоть одного из своих рабов и толкнула его в сторону Кестрел и Арина.
— Кестрел, не пей сегодня вина, — сказал Арин.
— Что? Почему?
Раб Нерил был уже близко.
— Тебе следует сохранить ясность сознания, — произнес Арин.
— Я мыслю совершенно ясно, — прошипела она ему, стараясь, чтобы не услышала бормотавшая толпа. — Что с тобой происходит, Арин? Ты выказываешь желание сопровождать меня на праздник, на который, по твоему мнению, мне вообще не стоило идти. В экипаже ты всю дорогу молчишь, а сейчас…
— Просто пообещай мне, что не будешь пить.
— Хорошо, не буду, раз для тебя это так важно. — Неужели в этом моменте, как на званом ужине у Айрекса, скрывалась какая-то трагедия прошлого Арина, которую Кестрел не видела? — Но что..?
— Арин. — Это был раб Нерил. Мужчина казался удивленным тем, что увидел Арина, но также и обрадованным. — Ты должен следовать за мной.
***
Когда Арин вошел на кухни, геранцы замолчали. Он увидел, как изменились их лица, и оттого, как на него смотрели, ему показалось, будто по его коже размазали что-то липкое.
На него смотрели так, будто он был героем.
Он проигнорировал всех и протолкался мимо лакеев и служанок к повару, который поджаривал на вертеле над огнем поросенка. Арин развернул мужчину к себе.
— Которое вино? — требовательно спросил он. Как только яд подадут, ни один валорианец в этом доме не сможет избежать кары.
— Арин, — улыбнулся повар. — Я думал, предполагалось, что ты сегодня останешься в имении генерала.
— Которое вино?
Повар моргнул, уловив наконец серьезность в голосе Арина.
— Охлажденное яблочное, очень сладкое; настолько сладкое, что яд будет незаметен.
— Когда?
— Когда его вынесут? Сразу после третьего танца.
Глава 26
Бальная зала звенела смехом и громкими голосами. Через порог в холл, где стояла Кестрел, выкатывались волны жара.
Она крепко сплела пальцы от волнения.
Ее волнение было очевидным.
Никто не должен знать, что она чувствует.
Кестрел разняла руки и сделала шаг в бальную залу.
Внезапно все обратилось в молчание. Если бы окна были открыты и через них врывался ветер, Кестрел бы услышала, как звенят подвески канделябров.
Лица охладели. По одному они стали отворачиваться.
Кестрел оглядывала залу в поисках друзей и сумела перевести дух только тогда, когда увидела Беникса. Она улыбнулась и направилась к нему.
Он увидел ее. Она заметила это. Но его глаза не смотрели на нее. Будто она была прозрачной. Как лед, или стекло, или что-то настолько же хрупкое.
Она остановилась.
Беникс отвернулся и отошел к другому концу помещения.
Начали раздаваться шепотки. Айрекс, который стоял в отдалении, но недостаточно далеко, рассмеялся и сказал что-то на ухо леди Фарис. Щеки Кестрел зарделись от стыда, но она не могла отступить.
Сначала она увидела улыбку, а затем лицо: взмахнув рукой поверх голов, ей на помощь пришел капитан Венсан. Он пригласит ее на первый танец, и ее выход будет спасен, хотя бы пока, пусть репутация ее и уничтожена. И она скажет «да», потому что у нее нет другого выхода, кроме как принять жалость капитана.
Жалость. Эта мысль согнала краску с ее лица.
Она осмотрела толпу. Перед тем, как капитан смог приблизиться к ней, она подошла к стоявшему в одиночестве сенатору. Сенатор Каран был вдвое старше Кестрел. Он обладал редкими волосами и худым лицом. Его репутация была безупречной, однако, как правило, он вел себя слишком несмело, чтобы выделиться в обществе.
— Пригласите меня на танец, — тихо сказала Кестрел.
— Прошу прощения?
По крайней мере, он с ней говорил.
— Пригласите меня на танец, — повторила Кестрел, — иначе я всем расскажу то, что знаю о Вас.
Его широко раскрытый рот захлопнулся.
Кестрел не знала ни одного секрета Карана. Возможно, у него их и не было. Однако она рассчитывала на то, что он не станет рисковать.
Он пригласил ее на танец.
Очевидно, он не был лучшим выбором. Но Ронан еще не прибыл, а Беникс по-прежнему не встречался с ней взглядом. Либо после дуэли он изменил свое мнение о ней, либо в отсутствие Ронана и Джесс мужество покинуло его. Или же, возможно, он просто не хотел больше расставаться со своей репутацией ради Кестрел.
Начался танец. За все его время Каран не проронил ни слова.
Когда инструменты замедлили свое звучание и замолчали последней нотой лютни, Кестрел отстранилась. Каран неуклюже поклонился ей и отошел.
— Что же, это не показалось мне особенно веселым, — сказал голос за спиной Кестрел. Девушка обернулась, и ее окатило радостью.
Это был Ронан.
— Мне стыдно, — произнес он. — Ужасно стыдно, что я так опоздал и тебе пришлось танцевать с настолько скучным партнером, как Каран. Как это произошло?