Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала, стр. 10

Как мы теперь знаем из воспоминаний современников, в самом эпицентре открытия – в селе Ямщикове – создание крыльев не вызвало большого шума. Это и понятно: в селе этом Алексей Возможный был своим человеком, его считали добрым малым, слегка чудаковатым, и изобретение им крыльев восприняли как проявление безвредной (но и бесполезной) чудаковатости.

Но затем, хоть Алексей никак не рекламировал своих крыльев, слухи о них кругами пошли от его родного села к соседним сёлам, к городкам, к городам. И чем дальше уходили слухи, тем более они видоизменялись. Через несколько дней распространилась легенда о некоем летающем человеке, который похитил из райпо и унёс под крыльями ящик хлебного вина. По другому варианту, этот летающий человек был вовсе и не человек, а морально разложившийся десантник-инопланетник с летающей тарелки, и похищал он не спиртные напитки, а деньги чистоганом. Были и иные варианты, ещё более странные. Но у всех этих слухов было нечто общее: всюду указывалось конкретное место, где происходят чудеса, – село Ямщикове.

Поэтому вскоре из одного небольшого города, отстоящего недалеко от Ямщикова, в село это был направлен многосторонний журналист Леонид Могилан, чтобы выяснить всё на месте и опубликовать в газете корреспонденцию, разъясняющую суть дела и пресекающую ложные домыслы.

Когда-то Леонид Могилан сотрудничал в одной центральной газете, но оттуда был за что-то уволен и переехал работать в ту небольшую газету, о которой идёт речь. Здесь редактор полюбил его за свежесть стиля. Так, Могилан никогда не употреблял слова «нефть», а всегда писал «наше чёрное золото»; никогда не говорил «хлопок», а всегда – «наше белое золото»; а вульгарное слово «пушнина» он заменял образным выражением «наше мягкое золото». Кроме того, хоть жил он всегда в городах, но считался знатоком сельского хозяйства и иногда даже сочинял стихи и песни на сельхозтему. В поэзии он почему-то подражал дореволюционной поэтессе Мирре Лохвицкой. Об этом свидетельствует хотя бы его «Сельская вакхическая»:

Так как Ямщикове было селом и находилось в сельской местности, то туда был направлен именно Могилан. Через два дня в газете появилась его статья, которая называлась «За крыло да на солнышко!» Она начиналась так:

"В то время как крепнет добыча мягкого золота, множится вывоз удобрений и свершается ряд иных свершений и мероприятий, есть у нас ещё тёмные пятна, есть и отдельные носители этих тёмных пятен.

Некий А. Возможный, отклонившись от дружного коллектива работников связи, вместо того чтобы заботиться о срочной доставке писем сельским труженикам, занялся бесцельным прожектёрством и вздумал летать на крыльях.

Эти антинаучные полёты, не подкреплённые выводами и доводами науки, невольно наводят на мысль о том, что А. Возможный хочет противопоставить себя рядовым труженикам села Ямщикова и возбудить в них религиозные суеверия в своих личных целях…"

В таком духе был написан целый подвал. Кончалась статья возгласом: «А не пора ли ударить по крыльям гр. А. Возможного!»

Вскоре эта отрицательная статья сделала своё положительное дело. В самом деле, напиши Могилан статью хвалебную – она могла бы пройти незамеченной. Положительная статья не требует ответа, а отрицательная требует. Она немедленно была обсуждена на районном собрании почтовых работников и признана грубо заушательской и искажающей факты. В одну из центральных газет было послано письмо за многими подписями. Вскоре в Ямщикове прибыл столичный корреспондент, а через три дня в его газете появилась не очень большая, но весомая заметка, которая называлась «Оглоблей по крыльям». В ней рассказывалось о том, что периферийный изобретатель-практик, сконструировавший крылья для письмоносцев, подвергся грубым нападкам в местной печати. Вместо того чтобы морально поддержать Алексея Возможного, Л. Могилан, не разобравшись в сути дела, обрушился на него с нелепыми придирками в своей технически неграмотной статье.

Вслед за тем в Ямщикове приехала известная журналистка Нина Антитезова. В толковой и дружественной статье она поведала широкому читателю об Алексее Возможном и его изобретении. Статья называлась «Сельский Дедал».

В Ямщикове потянулись корреспонденты, фотографы, репортёры, телевизионщики и киношники.

Представитель массового научно-популярного журнала «Техника-каждому» уговорил Алексея послать чертежи и техническое описание крыльев в Бюро изобретений. Алексей последовал доброму совету и вскоре получил авторское свидетельство.

Затем Алексей Возможный сделал вторую пару крыльев. Эти крылья он принёс в своё почтовое отделение, чтобы ими могли пользоваться письмоносцы. Крылья вполне оправдали себя. Пошли осенние дожди, дороги к некоторым отдалённым деревням стали труднопроходимыми, но доставка почты шла без помех. Почтальон, отправлявшийся в дальнюю деревню, брал крылья и летел над дорожной грязью и болотами. Иногда ими пользовались и врачи, а также лекторы, летавшие в глубинку. Эти крылья лежали, всегда готовые к употреблению, на специальной полке в почтовой конторе. Их прозвали «дежурными крыльями».

Вскоре, зайдя в сельский клуб, Алексей увидал там свежий номер стенгазеты, где помещён был новый рисунок Андрея Прокушева. Рисунок тот изображал сельского письмоносца. Он бодро летел на крыльях, а на шее у него висела сумка, из которой торчали письма и газеты. Внизу можно было прочесть четверостишие уже известного нам сельского поэта:

Однако нужно заметить, что мать Алексея, отправляясь на разноску почты, крыльями никогда не пользовалась. Впрочем, скоро она вышла на пенсию.