Нежные листья, ядовитые корни, стр. 27
Анна нахмурилась.
– Что? – не поняла Маша. – Что-то не так?
– Да нет, все так… – Анна не совсем была уверена, что это правда. – Просто…
«Просто мне Рогозина сказала совсем другое».
В дверях показались Ира Коваль в джинсах и рубахе, роковая Белла с губами вампирши и Савушкина, одетая до такой степени скромно, что это выглядело бесстыдством. Маша никогда не могла понять, как у Любки так получается, но самое длинное платье на ней развязно намекало, что под ним игривое кружевное белье с секретиками.
Подошла молчаливая Мотя, избегавшая встречаться взглядом с кем-либо, включая Машу. Саша Стриж выступила из темноты, по-прежнему бледная, как утопленница. И последней в маленький, тускло освещенный зал влетела, дробно стуча каблуками, Анжела Лосина.
– Что пьете, девочки? Кто угощает?
Круглые глазки без малейшего смущения оглядели собравшихся.
Ей не ответили. Все напряженно ждали.
В половине седьмого Анна демонстративно взглянула на часы. Без двадцати семь Савушкина позвонила в номер Рогозиной, но ей никто не ответил.
– А зачем мы вообще ее ждем? – спросила Саша, ни к кому конкретно не обращаясь.
– За бизнес перетереть! – радостно сообщила Анжела.
Все уставились на нее.
– Какой еще бизнес? – хмыкнула Коваль.
– А я не знаю, мне откуда знать-то! Я вообще-то в бассейн пойти хотела, а то тут у некоторых приступы случаются… – Анжела покосилась на Машу. – Припадки лечить надо, между прочим!
– А вот глупость неизлечима, – пробормотала Савушкина.
Но Лосину это не смутило.
– Короче, я уже купальник напялила. А тут звонит Светка, говорит, бизнес решила забабахать, без меня ей никак. Ну, я и прискакала. Человека-то хорошего всегда выручить надо!
– Слушай, Лось, – страдальчески сказала Любка, потирая лоб. – Ты, конечно, индивидуум той еще альтернативной одаренности. Но даже тебе должно быть понятно, что никаких бизнесов Рогозина с тобой вести не будет.
– А это мы еще посмотрим. Завидуешь, Сова, что не пригласили в дело?
– Нет никакого дела.
– Мне Света сказала, что хочет извиниться, – подала голос Маша. – Хотя извиняться стоило бы мне. Я б уехала, честно говоря… Но она так просила…
– Непривычно как-то, – промямлила Мотя.
– В каком смысле? – обернулась к ней Саша.
– Ну, как будто в ней совесть прорезалась.
– Вот уж в самом деле непривычно, – усмехнулась Анна. – Лично меня заманили сюда обещанием удивительного сюрприза.
– Может, сюрприз в том, что она не придет?
– Мне обещали кое-что показать, – буркнула Ирка. И она, и Савушкина сидели с такими сумрачными лицами, что на их фоне Белла Шверник выглядела сияющей Белоснежкой.
– В общем, каждую из нас сюда заманили чем-то притягательным, – подытожила Маша. – Я купилась как дура.
– Все купились, – бросила Сова.
Женщины замолчали. Маша следила за минутной стрелкой огромных часов в виде головы Чеширского кота, висевших сбоку от бармена. Кот многозначительно ухмылялся.
– Короче, так! – Коваль стукнула по столу ладонью – чашки подпрыгнули и шарахнулись от нее. – Я пошла отсюда.
– Я, пожалуй, тоже.
Маша поднялась.
– Зайду к Светке на всякий случай, мало ли, может, она проспала, а телефон отключен.
– Можно я с тобой? – Мотя опасливо покосилась на Кувалду с Совой. Любка послала ей самую сладкую улыбку, от которой даже Машу передернуло.
– Пойдем, конечно!
– Давайте все пойдем, – предложила Анна. – Глупо здесь сидеть.
В конце концов в баре осталась одна лишь Анжела. Похоже, она верила, что обскачет всех, если дождется Рогозину в условленном месте.
– Двести один, – вслух отсчитывала Мотя номера на двери, – двести три, двести четыре… Двести шесть!
– Абырвалг, – зло бросила Любка. – Ты еще на заборе надписи прочитай!
Мотя немедленно спряталась за тонкую спину Саши, а Маша удивленно взглянула на Савушкину. Что это с ней? Или в этом отеле водятся духи дрязг, которые заставляют людей кидаться друг на друга на ровном месте?
Она постучала, но никто не отозвался. Еще раз – с тем же результатом.
– Возможно, Света принимает ванну! – обвиняюще заметила Белла.
– Возможно, у Светы реактивный понос, – злобно буркнула Коваль.
– Тебе, Ира, в принципе доступно понимание эвфемизмов? – поинтересовалась Шверник.
– Встречный вопрос: а тебе, Шверник, в принципе доступно, когда чужой кулак в твоем родном носу?
Белла на всякий случай отодвинулась. Как и все остальные, она не верила всерьез, что Коваль действительно может ее стукнуть, но перестраховаться не мешало.
– Ну что, давайте расходиться… – вслух сказала Маша. – Света нас покинула.
Мотя, которая до этого времени старалась скрыться за Сашей, внезапно высунула шею, как черепаха из слишком маленького панциря:
– А если дверь открыта?
И тут же спряталась обратно.
– Открыта? – задумчиво переспросила Маша. – С чего бы это…
Она нажала на ручку двери, и та с тихим скрипом подалась.
– Ой! – Маша по инерции сделала шаг через порог. – Света! Ты тут? Извини, мы стучали!..
– Это вообще-то номер люкс! – строго сообщила всем Шверник.
– Да ладно! А мы-то думали, сортир типа «придорожный».
– Твое чувство юмора хромает, Ира.
– Щас ты сама у меня хромать будешь.
– Да замолчите вы обе!
Машу подтолкнули в спину, и вся компания, гомоня и переругиваясь, ввалилась в двести шестой номер. Несколько секунд все оглядывались…
А затем шум как будто отсекли ножом. На срезе мерзлой тишины заструился единственный звук: Стриж втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
Японский воин, про которого Маша и думать забыла, сжал ей горло железной рукой, пресекая тошноту, и жестко приказал: соберись! Она автоматически вскинула запястье с часами к глазам: шесть пятьдесят восемь.
Страха не было. Только неожиданное понимание, что сейчас она главная и должна решить, что делать.
– Всем выйти из комнаты, – одними губами проговорила Маша. – Ничего не трогать.
Кувалда внезапно рванулась к Рогозиной, лежавшей на кровати, но ее перехватили Маша и Анна.
– Я сказала, ничего не трогать! – осипшим голосом повторила Маша. – Быстро все на выход. Ира, ты ей не поможешь.
Они вытащили Коваль, которая осела в коридоре у стены, бессмысленно глядя перед собой. Матильда начала всхлипывать. Саша схватилась ледяными пальцами за Машину руку:
– Нам нужно вызвать врача!
Маша невидяще взглянула на нее. Врача? Зачем? Ах да, врача.
– Сначала звоним в полицию. И еще… Мотя, спустись вниз и скажи, что в отеле убит человек.
5
Макар Илюшин и Сергей Бабкин, два частных сыщика, ввалились в квартиру, обвешанные с ног до головы пакетами с провизией. За окном быстро темнело, закатное небо собиралось в складки: полоса густо-синяя, полоса голубая.
– А Костя где? – осмотрелся Макар.
– В лагере. У него какие-то сборы для умных.
– Все-то тебя бросили…
С этими словами Илюшин бессильно опустил пакет с мясом на пол.
– Угу. Живу беззаботной холостяцкой жизнью, – хмыкнул Сергей. – Тапочки в шкафу.
– Оно и видно по твоему осунувшемуся лицу.
– Издеваешься? Машки всего второй день нет.
– Ну и что? Ты создан для счастливой семейной жизни, как свекла для борща.
– Свекла без борща не чахнет.
– Значит, как гуппи для аквариума.
Бабкин фыркнул.
– Харч пошли сварганим, гуппи!
На кухне Макар запрыгнул на подоконник, с которого Маша ради него давным-давно убрала все цветы, и стал наблюдать, как его друг занимается ужином.
Бабкин готовил вдохновенно. Остро наточенный нож мелькал в его огромных лапах. Кусочки мяса бойко подпрыгивали на разделочной доске. На плите упревала гречка, из кружки пахло сушеными грибами, которые Сергей успел размолоть в труху.
Скорость и организованность Бабкина поражала даже Илюшина. Макар и сам делал все быстро, но за это время он успел бы в лучшем случае раскрошить сушеный гриб.