Хроники Сиалы. Трилогия (СИ), стр. 301

Халлас разразился очередной бранной тирадой, сводившейся к тому, что он в гробу видал всякие лодки, всяких виверн и всяких ослов, затащивших порядочного гнома на середину реки. Мумр попросил Счастливчика не доводить дело до беды и заткнуться, иначе наши крылатые лошадки сожрут гнома вместе с его любимой мотыгой, да и нас заодно. Халлас немного подумал, поправил съехавшую с глаза повязку и замолчал. Но нехорошо поглядывать на виверн и бормотать себе под нос гадости не перестал.

Кли-кли неприязненно наблюдала за машущими крыльями созданиями, и я стал опасаться, что она сотворит какую-нибудь глупость, дабы поддержать шутовский образ. Например, кинет в виверн чем-нибудь тяжелым — и поминай как звали. Я постарался занять ее разговором и поподробнее расспросить о Гло-гло и его планах по поводу моей столь популярной среди гоблинов персоны. Но только мы начали разговор, как к нам присоединился Мумр, а затем и Угорь. Пришлось поменять тему. Фонаршик размечтался о том, что неплохо бы было хорошенько пожрать, а в этом лесу кроме Х'сан'коров, орков и виверн ничего не водится.

Угорь на нытье Мумра лишь понимающе ухмылялся, но стоически молчал, а затем вообще взялся за приведение в порядок "брата" и "сестры". Халлас вновь вспомнил, что он ненавидит лодки, и совершил пару экскурсий к краю плота, а затем обессилено задремал на плече у Фонарщика. Эграсса и Солнечный Зайчик разговаривали на орочьем, и понять, о чем идет речь, для нас не представлялось возможным. Хотя, думаю, Кли-кли орочий язык прекрасно понимала. Она еще та хитрюга. Лишь Пушистое Облачко была занята. Дриада расположилась на "носу" плота и следила за тем, чтобы наши лошади не отклонялись от середины реки.

К полудню и так облачное небо еще сильнее затянуло, и часика через два стал накрапывать дождик. На плоту, посередине реки, да еще и вода, льющаяся с неба, — не самый приятный денек. Мы кое-как закутались в плащи, но даже это не спасало от холода и влаги.

— Последний дождь в этом году, — шмыгнула носом Кли-кли.

— С чего ты взял?

— У нас на такие вещи нюх, Мумр-бубр. Раз говорю, что последний, значит последний. Уже наступают холода.

— Холода уже давно, — возразил Кли-кли Халлас. — Я по утрам разогнуться от холода не могу.

— Это ерунда, — отмахнулась от гнома Кли-кли. — Это не холода. А вот теперь похолодает, и если с неба что-то и повалит, то только снег.

— Знаток ты у нас, Кли-кли, — усмехнулся Угорь.

— А то! — согласилась гоблинша с гарракцем и, покосившись на свинцовое небо, огорченно вздохнула.

Виверны держались середины реки, мерно взмахивали крыльями и тащили плот. Берега проносились мимо нас с такой скоростью, словно мы оседлали волшебного коня из глупой сказки доралиссцев и сунули ему в зад раскаленную кочергу.

Чувствовалось, что удовольствия от своей работы виверны не испытывают. Один раз они даже в воздухе умудрились повздорить, и быть бы вселенской драке, если бы не грозный окрик Пушистого Облачка. Виверны трудились до самого вечера и лишь в сумерках побросали веревки и, устало взмахивая крыльями, скрылись в вечернем небе.

— И как понимать такое вот самоуправство? — ожил Халлас. — А кто дальше потащит?

— Привык к удобствам, морячок? — хохотнул Мумр.

— Не стоит утруждать виверн больше, чем требуется, гном. — Волосы Пушистого Облачка были мокрыми от дождя, но, похоже, это ее нисколько не смущало. — Они сделали свое дело и теперь спешат в гнездо.

— Нам тоже надо во что-то вроде гнезда. Авендумом кличут, — зло буркнул гном.

— Мы почти приплыли, Халлас. Это уже границы Заграбы. Завтра к утру будем в Валиостре, — успокоил гнома эльф.

— Будем, если не потонем, — недовольно пробурчал гном. — А с веревками что делать? Их же теперь из воды по такой холодрыге придется доставать!

— Да ладно тебе, Халлас, не так уж и холодно, — пискнула Кли-кли.

— Веревки нам больше не нужны, можете их обрубить, — сказала Солнечный Зайчик.

— А костер здесь нельзя разжечь, а? — просяще заканючила гоблинша. Нам ведь еще целую ночь плыть!

— Какой костер, Кли-кли? — удивился Мумр. — При таком-то дожде! Да и к берегу придется грести, тут дров нету. Или ты собираешься разжигать огонь с помощью своего плаща?

— Нет! С помощью твоей головы! — рассвирепела Кли-кли и до самой ночи больше ни с кем не разговаривала.

Глава 18

Маргендская подкова

— Ты уверен, что здесь нет орков, Эграсса? — спросил Фонарщик у эльфа.

— Да, — ответил эльф, но лука из рук не выпускал.

Это меня немного нервировало, впрочем, как и других. Мы привыкли доверять чутью темного. Сейчас Эграсса был напряжен и собран, словно на нас вот-вот должны были напасть.

— С чего такая уверенность? — поинтересовалась Кли-кли.

— Ведь ты сам слышал, как флини говорил о том, что возле Мойцига орков нет.

— Когда это было! От Майдинга до Мойцига пять конных дней пути. Орки лошадок недолюбливают, но вполне способны преодолеть такое расстояние за этот срок. Флини мы видели давненько, так что я не удивлюсь, если все успело десять раз измениться и эти земли кишат Первыми.

— Не каркай, — беззлобно бросил гоблинше Халлас, семенящий впереди меня.

— А я и не каркаю, просто немного тревожусь.

— Бери пример с Угря.

— Он всегда спокоен. Я так не могу.

— Тогда хотя бы не ной, а то я не услышу, когда к тебе орк подкрадется, — посоветовал гном гоблинше.

— Я спокоен, Кли-кли, потому что склонен доверять словам дриад. Раз они нас сюда вывели, значит, здесь более-менее безопасно, — произнес молчавший все утро Угорь.

— Вывести-то вывели, но с нами не пошли! — проворчал Халлас, все еще не забывший, как Солнечный Зайчик напоследок напоила его каким-то горьким настоем.

— Они Дочери леса. Вне Заграбы у них нет сил. Да и люди их скорее примут за девчонок, чем за владычиц Королевства лесов, — вступилась за дриад Кли-кли.

В отряде надолго повисла тишина. Все были слишком заняты выискиванием возможной опасности, и разговор сам собой прекратился…

Ранним утром этого дня наш плот пристал к левому берегу Иселины. Отсюда до границы Заграбы было не более трехсот метров. Дриады первыми покинули плот, затем дождались, когда мы окажемся на берегу, и повели отряд вперед. В начале ночи дождь кончился, а уже к середине ударил легкий морозец, и теперь земля и стволы деревьев были покрыты тонкой пленкой инея. Редкие лужи затянулись ледяной корочкой.

Спустя несколько минут мы вышли из Заграбы. Впереди, покуда хватало глаз, раскинулась холмистая равнина, заросшая редким серым редколесьем. Отряд оказался на южной границе Валиостра.

Дриады вновь перешли на орочий и обменялись с Эграссой несколькими фразами. Затем молча кивнули нам, на миг задержали взгляд на сумке, в которой был спрятан Рог, и скрылись в лесу. Казалось, что кусты и черные, лишившиеся листьев деревья расступились перед Дочерьми леса.

Эграсса поправил серебряный обруч и молча повел нас прочь от Заграбы. Метров через пятьсот я не удержался и оглянулся. Вряд ли когда-нибудь еще придется увидеть легендарный лес.

Заграба темной молчаливой стеной застыла позади нас. Она слишком сильно отличалась от кипучей зеленой страны, что я видел со стены Кукушки, да и на золотое королевство осени сейчас нисколько не походила. Обычный, пускай и огромный лес. Ноябрь съел все краски. Недаром эльфы и орки называют его Серым месяцем.

Но это все лирика, а правда жизни состояла в том, что была вполне реальной вероятность нарваться на якобы не существующих в этой местности Первых. Заграбу мы покинули два часа назад, местность пока была мирной. Не заметно, что здесь проходила тысячная армия — на земле никаких следов, кроме наших. Эграсса вел отряд вдоль реки, и, по его расчетам, скоро мы должны были выйти к Мойцигу, раскинувшемуся на левом берегу Иселины. Обходить стороной этот город не стоило, нам нужны лошади (представляю, как должны взлететь на них цены из-за начавшейся войны) и новости о том, что творится на рубежах королевства.