Британские сказки. Домовой из Хилтона, стр. 13
Однако сын вдовы оказался прекрасным воином, и вскоре стало ясно, что шетландский правитель ему уступает.
И тут Черный Родерик, словно забыв о своих тайных планах, закричал:
— Убей, убей его! Он заслужил смерть!
И в то же мгновение голова правителя Шетландских островов упала на песчаный берег. Только тогда сын вдовы вдруг опомнился. Ему стал отвратителен поступок, который он совершил в пылу боя. Он совсем не хотел убивать своего благородного противника: он собирался только ранить его в честном поединке.
В гневе обернулся он к своему господину.
— О низкий Макнейл! — воскликнул он. — Смотри, что ты заставил меня совершить! Это твоя вина, что я убил невинного человека. Убирайся отсюда или, даю слово, я убью тебя! Теперь я шетландский лорд, и ты не получишь с моих островов ни пенни, ни травинки, ни самой худой овцы!
Черный Родерик обратился было за помощью к своим воинам, но те тоже отступились от него. И ему не оставалось ничего больше, как бежать к своей галере. Вот как опозорил он славное имя Макнейлов.
Домовой из Хилтона
Давным-давно жил в Хилтон-Холле один брауни, то есть домовой, — самый проказливый из всех домовых на свете. По ночам, когда слуги расходились спать, он все переворачивал вверх дном. Сахар насыпал в солонки, в пиво бросал перец, опрокидывал стулья, столы ставил ножками вверх, выгребал горячие угли из каминов — словом, пакостил, как мог. Но порой он приходил в хорошее расположение духа, и вот тут-то!..
— Постойте, а кто это — домовой! — спросите вы.
Домовой, он вроде нечистого духа, только не такой коварный, как черт… Да неужто вы не знаете, что такое «нечистый дух» и «черт»? О господи! Чего только не творится на белом свете! Так знайте же, домовой — это смешное крохотное существо, получеловек, полуэльф, весь волосатый и с острыми ушками.
На чем же я остановился? Ах да, я начал рассказывать, как домовой из Хилтон-Холла вытворял бог знает что. Но если служанки оставляли ему миску сливок или медовую лепешку, домовой в благодарность убирал за них со стола и приводил в порядок всю кухню.
Вот как-то поздно ночью служанки долго не ложились спать и вдруг услышали шум в кухне. Заглянули туда, видят — домовой раскачивается на цепочке вертела и приговаривает:
Служанки сжалились над беднягой и спросили птичницу, как им «уволить» брауни, то есть сделать так, чтобы он смог уйти из этого дома.
— Проще простого, — ответила птичница. — Подарите домовому за труды что-нибудь добротное, прочное, и он тут же исчезнет.
Вот сшили служанки из лучшего зеленого сукна плащ с капюшоном и положили его у камина, а сами стали ждать, что будет. И вдруг смотрят: подошел домовой к камину, увидел плащ с капюшоном, надел его на себя да как примется скакать по комнате на одной ножке. Сам скачет, сам приговаривает:
Сказал это домовой и пропал. И больше его никогда не видели.
Синяя шапочка
Жил на полуострове Кинтайр в Арделве рыбак по имени Эйн Макрэй. В один зимний денек, когда надежд на удачный улов не было никаких, потому как на море гулял шторм, Эйн надумал запасти для своей лодки новый киль и отправился в лес, что лежит между Тотэгом и Гленелгом, надеясь там найти дерево как раз нужной ему длины.
Но только он присмотрел подходящее дерево, как с гор спустился густой туман и в лесу стало темно, хоть глаз выколи. Место это, куда забрел Эйн, было далеко от его дома, и как только туман спустился, первым желанием незадачливого рыбака было поскорее вернуться назад. Ему совсем не хотелось заблудиться в незнакомом лесу и провести холодную зимнюю ночь под открытым небом.
И он пошел по тропинке, которую едва мог различать, думая, что это та самая, по какой он пришел в лес, и что она уж наверное доведет его до Арделва. Но очень скоро он понял, что ошибся, так как тропинка вывела его из леса на какое-то незнакомое место у подножия холма, и к тому времени, когда сгустились сумерки, он окончательно сбился с пути.
Бедняга хотел уж закутаться поплотнее в плед и провести остаток ночи, спрятавшись в вересковых зарослях, как вдруг заметил вдали мерцающий огонек. Он поспешил на огонек и, подойдя поближе, увидел, что это горит свет в окошке полуразвалившейся каменной хижины, какими пользуются пастухи, когда выгоняют скотину на летнее пастбище.
«Кажется, мне повезло, — подумал Эйн. — Здесь можно будет и переночевать, и у горящего очага погреться».
И он громко постучал в покосившуюся дверь.
К его удивлению, никто не ответил.
«Кто-нибудь же там должен быть, — рассуждал Эйн. — Ведь сама по себе свеча не горит».
И он еще раз постучал в дверь. И опять ему никто не ответил, хотя на этот раз он явственно расслышал в хижине чьи-то приглушенные голоса.
Тут Эйн рассердился и крикнул:
— Что вы за люди, коли не хотите впустить усталого путника погреться у очага в такую холодную ночь?
В доме послышались шаркающие шаги, дверь приоткрылась — ровно настолько, чтобы пропустить кота, — и высунулась голова дряхлой старушонки, которая внимательно оглядела рыбака.
— Так и быть, можешь остаться здесь на ночь, — пробурчала она недовольно. — Поблизости нет другого жилья. Заходи и устраивайся у огня.
Она пошире открыла дверь, впустила Эйна, а потом захлопнула за ним покрепче. Посреди тесной хижины в очаге жарко горел торф, а по обе стороны от огня сидели еще две старухи. Старухи ни слова не сказали Эйну. Та, которая открыла ему дверь, показала рукой на очаг, и он, закутавшись в плед, лег у огня.
Однако заснуть Эйн не мог. Что-то странное почудилось ему в самом воздухе этого убогого дома, и он решил, что, пожалуй, здесь надо держать ухо востро.
Немного погодя старухи поглядели на него и, видно, решив, что их незваный гость уснул, остались очень довольны. Одна старуха поднялась тогда и направилась к большому деревянному сундуку, стоявшему в углу хижины. Эйн лежал не шелохнувшись и смотрел, как старуха приподняла тяжелую крышку сундука, достала из него синюю шапочку и очень торжественно надела ее себе на голову. А затем проквакала скрипучим голосом:
— В Карлайл!
И прямо на глазах у изумленного рыбака исчезла, словно ее и не было.
Следом за ней и другие две старухи подошли к сундуку, достали каждая по синей шапочке, надели их себе на голову, прокричали:
— В Карлайл! — и были таковы.
Не успела третья старуха исчезнуть, как Эйн вскочил со своего жесткого ложа и тоже подошел к сундуку. Приподняв крышку, он увидел на дне еще одну синюю шапочку. Легко представить себе, как разбирало бедного рыбака любопытство. Ему до смерти захотелось узнать, куда же девались три старые ведьмы.