Наперекор стихии, стр. 38
Селена в белом шелковом вечернем платье беспокойно ожидала возвращения возлюбленного. Ее только что закончили одевать. Вивьен уложила волосы и болтала, всеми силами желая поднять настроение хозяйки.
— О, сегодня будет великолепный вечер, мадам! — Глаза горничной блестели. — Вечера у Сервени — основная тема разговоров в Париже. Она правит балом как королева, и ее драгоценности не уступают драгоценностям императрицы.
Селена взвесила на пальце золотую цепь, украшенную лишь одной жемчужиной. Она была в восторге от подарка — цепочка чудесной работы говорила о хорошем вкусе. Но сейчас, при разговоре о драгоценностях Жизель Сервени… Но она все равно не будет выглядеть серой птичкой рядом с Брайном.
Словно угадав ее мысли, Вивьен рассуждала:
— О да. Жизель Сервени знает, как выудить драгоценности из мужчины. Так же, как и Нора Перл. И Ла Пев. Эти знаменитые подстилки… — увидев измученный вид хозяйки, служанка захихикала. — Так их называют… Они сделали свою карьеру, лежа на спинах и раздвигая ноги, естественно, перед нужными джентльменами.
Ничего не ответив, Селена подошла к окну посмотреть, не едет ли Брайн. Вивьен продолжала стрекотать:
— К тому же у них нет вашего происхождения, мадам. О, это правда. Жизель Сервени — дочь французского солдата и маркитантки алжирского лагеря. В четырнадцать она танцевала в кафе «Аужер» и продавала свои прелести легионерам за пару франков.
— Неужели, Вивьен?!
— Возможно, и сегодня она даст представление, чтобы развлечь гостей…
— Я с трудом верю, чтобы она…
— Почему нет? Нора Перл иногда приказывает подавать себя на обеденный стол. Двое лакеев выносят ее на подносе, совершенно голую…
— Вивьен, но откуда ты все это знаешь?..
— Газеты. Эти журналисты знают и не такое.
Селена знала, что служанка запоем читала желтую бульварную прессу.
— Совершенно голую, — повторила Вивьен с удовольствием. — Не считая густого соуса, которым ее поливают.
Селена больше не слушала, так как в эту минуту из подъехавшей кареты вышел тот, кого она уже устала ждать.
— Капитан Маккорд наконец-то приехал, — обратилась она к служанке. — Ты можешь идти.
Но когда через несколько минут Брайн вошел в комнату, озабоченность и отчуждение сквозили в каждой черточке его лица. Налив большой стакан бренди, он быстро выпил.
— У тебя мокрый китель…
— Я гулял. А на улице дождь…
— Ты, должно быть, промерз до костей! Как же так?!
— Не суетись, Селена! — нетерпеливо оборвал он.
— Мое платье… Оно подходит? Служащая Ворта, мисс Мэри, хотела, чтобы я выбрала что-нибудь более замысловатое: со шлейфом из брюссельского кружева…
Отставив стакан, Брайн привлек девушку к себе.
— Ты великолепна! И платье под стать тебе.
Брайн нагнулся, желая поцеловать лицо девушки.
— Прошу прощения, месье. Портье говорит, что пришел за вашим дорожным сундуком…
Брайн отстранился от Селены и бросил через плечо:
— Да, Вивьен. Он в моей комнате. Все упаковано. Скажи, чтобы он сейчас же отвез его на станцию.
— Брайн… ты не говорил…
— Я не знал точно, когда уеду, пока не поговорил с Джоном Слайдлом. Кроме того…
Ему не пришлось закончить: она знала, что он имел в виду. Боясь, что в ответ она закатит сцену, он сделал все, чтобы избежать этого. В какую-то минуту ей захотелось броситься в объятия любимого человека, вцепиться в грудь и умолять остаться. Бесполезно! Это только рассердит его!
— Когда ты едешь? — спросила она спокойно.
— Завтра. Рано утром.
— Так мало времени… Мы должны идти на бал? Может быть, проведем эту ночь вдвоем? Пожалуйста, дорогой. Я прошу немного…
— Милая, мне удалось переиграть герцога де Морни и заполучить обещание в поддержке. Я не могу обидеть его сейчас. Ты должна понимать.
— Да, я понимаю. — Отчаянная надежда неожиданно кольнула внутри. — Если ты убедишь герцога поддерживать Конфедерацию, ты был бы полезен здесь, в Париже. Мистер Слайдл сам говорил это.
— Я собираюсь в море, и ничто не изменит моего решения. Ни сейчас, ни потом…
Он умолк, и Селена подумала, что рассердила его. Но, взглянув в серые глаза, увидела в них горе, уязвимость, которых никогда раньше не было.
— Сегодня я получил известие… Майкл Дюран был убит в Антитамине.
— Антитамин?.. — Слово ничего не значило для растерянной девушки.
— Поздним сентябрем в этом местечке состоялась одна из самых кровавых битв за всю войну. Я не думаю, что он… Человек его возраста мог не ходить… Но в битве при Шелоне он потерял сына… Чарльза.
— О, Брайн. Я сочувствую…
— Майкл Дюран умер достойной смертью: за дело, в которое верил! — Блестящими от слез глазами Брайн смотрел на девушку и не видел ее. «После гибели Чарльза у меня есть еще один сын, сражающийся за наше дело…»
Отвернувшись, Брайн подошел к окну.
— Дорогой, тебе нужно поторапливаться… Ты ведь не хочешь, чтобы мы опоздали на вечер?
Но едва Брайн ушел, несчастная девушка в отчаянье упала на кровать. До этого момента война казалась такой далекой… Но Майкл Дюран и его сын убиты. А теперь Брайн собирается участвовать в этой войне.
17
Расписной дворец Жизель Сервени выглядел весьма внушительно.
К вечеру от ворот до ступеней дворца расстелили розовый ковер, чтобы юбки дам не волочились по грязи: хотя дождь кончился и по небу высыпали редкие звезды, земля оставалась влажной. Лакей в напудренном парике, бриджах и сюртуке, расписанном золотой тесьмой, почтительно склонился перед красивой парой.
Сотни свечей в огромных хрустальных люстрах освещали расписной потолок: легко одетые нимфы, резво убегающие от сатиров; покоящиеся на скалах сирены, укрытые лишь длинными волосами и заманивающие в свои сети неосторожных рыбаков; Леда, соблазненная Юпитером, прикинувшимся гигантским лебедем.
Воздух отяжелел от смешанных запахов женской парфюмерии и благоухания оранжерейных цветов. Селена и Брайн, наряду с другими гостями, продвигались по огромной мраморной лестнице на второй этаж, откуда сквозь открытые двери танцевальной залы доносились мелодии вальса. Потом Селена, с группой других дам, по маленькой лестнице отправилась в комнату для гостей, где они оставили верхнюю одежду; некоторые задержались перед зеркалами, поправляя сложные прически и крася губы. Но Селена пренебрегла этой процедурой, не желая тратить драгоценные минуты последнего вечера попусту.
Сопровождая девушку до танцевальной залы, Брайн равнодушно взирал на окружавшую его роскошь, думая о чем-то своем.
«Будь проклята эта война, — думала Селена. — Будь прокляты Конфедерация и Брайн с его собачьей преданностью делу!» Неожиданно она представила, как окровавленный Брайн лежит на палубе «Ариадны», едва сдерживая крик боли. Девушка вздрогнула от ужаса.
— С тобой все в порядке? — сочувственно поинтересовался Брайн.
— Да, все хорошо. — Они провели так мало времени вместе, нельзя позволить страхам испортить сегодняшний вечер.
Девушка страстно желала вернуться со своим любимым в апартаменты, почувствовать его руки на своем теле, поцелуи, крепкое тело, сливающееся с ней в едином экстазе. Но, в конце концов, разве они сейчас не вместе? Под звуки популярного вальса Оффенбаха плавно вальсировали пары.
Жизель Сервени, сидя на золоченой софе, обитой бархатом, мило улыбнулась Брайну.
— Вот тот — герцог де Морни, — тихо сообщил капитан Селене, кивнув в сторону мужчины средних лет с тяжелым, хитрым взглядом и саркастической ухмылкой на губах. — Один из влиятельнейших людей в империи. А если верить слухам, влиятельнее, чем сам император.
Когда Брайн представил Селену герцогу, тот окинул ее оценивающим взглядом и одобрительно улыбнулся, представляя, в свою очередь, любовницу, облаченную в зеленое с позолотой парчовое платье. Изумруды сверкали на белой груди Жизель и в ее черных волосах; свет канделябров играл в больших изумрудных серьгах. «Вульгарный показ драгоценностей, — подумала девушка. — И похоже, большинство присутствующих дам занимаются тем же».