Дворец на троих, или Признание холостяка, стр. 17

Тем временем моя нога шла на поправку. Я теперь снова мог ходить и даже бегать, правда, не очень быстро. Мы с Лидой часто бродили по бесконечным парадным залам подземного дворца и вели задушевные беседы. А иногда мы принимались играть в прятки. Лида очень ловко умела прятаться, но у нее не было терпения: если я долго не мог ее найти, ей становилось жалко меня и она со смехом выбегала из какого-нибудь закоулка. Потом мы шли в фонтанный зал, садились на скамью возле самого фонтана, и я под шум воды рассказывал Лиде различные происшествия из своей жизни. Она слушала, широко раскрыв свои серые глаза.

Однако шла уже третья неделя моего подземного гостеванья, и я понимал, что пора и честь знать, что скоро надо мне возвращаться на земную поверхность. Надо сказать, что этот подземный рай, несмотря на всю его роскошь, мне не очень-то нравился. Мне здесь было не по себе. Я тосковал по своей трудовой жизни, по Лиговке и по верному другу Гоше. Под землей я чувствовал себя нетрудовым элементом и даже паразитом.

Единственное, что мне здесь нравилось, – это Лида. Я мог смотреть на нее часами, не отрывая взгляда. А вскоре я заметил, что и Лида относится ко мне с симпатией и что жизнь в подземном раю совсем ей не нравится.

И вот однажды случилось то, что должно было случиться. Не подумайте чего-нибудь там такого. Просто мы объяснились c Лидой в любви. Вернее, объяснение начал я, а она продолжила его и сказала, что тоже полюбила меня. Этот светлый факт произошел на моей квартире, когда Лида пришла за мной, чтобы позвать меня на обед. Помню как сейчас; сперва мы поговорили о том о сем, а потом вышли в прихожую, и здесь, возле медведя, я набрался смелости и сделал робкое признанье, на которое получил тихий, но положительный ответ. Здесь же я нежно обнял Лиду, и у нас произошел первый поцелуй.

После этого события я весь день чувствовал себя ошеломленным от счастья. В моей голове плодились и множились счастливые планы нашего прекрасного будущего. Я представлял себе, как Лида поселится в Ленинграде, устроится на работу, как мы выхлопочем себе комнату и будем жить скромной семейной жизнью и по выходным дням вместе ходить в музеи. Впереди мне маячила радостная судьба, и небо казалось ясным и безоблачным. Увы, маяк надежды мигнул мне и погас, и корабль мой так и не пристал к счастливому берегу.

На следующий день Лида сообщила мне радостную весть. Вернее сказать, эта весть показалась мне радостной, а потом выяснилось, что не такая уж она и радостная.

– Я сказала родителям о нашей взаимной симпатии, и они отнеслись к этому положительно! – вот что заявила мне Лида. А уж потом добавила: – Мой отец вызывает тебя в свой кабинет для личного разговора.

Я поспешил в кабинет Творителя, где он ждал меня, сидя в кресле. Он и мне предложил сесть и дал закурить папиросу «Северная Пальмира», а затем приступил к собеседованию.

– У меня к вам имеется серьезный разговор, – начал он. – Я заметил, что вам нравится Лида, а недавно я от нее лично узнал, что и вы ей нравитесь. Я даже извещен о том, что у вас произошло внезапное объяснение, где обе стороны пришли к соглашению о женитьбе. Так это или не так?

– Это именно так, гражданин Творитель, – подтвердил я. – Я полюбил вашу симпатичную дочь с первого взгляда и до гробовой доски.

– Мы с женой не возражаем против этого брака, – заявил Творитель. – Я, за время недолгого общения с вами, пришел к выводу, что хотя культурный ваш уровень не очень высок, но характер у вас неплохой и что человек вы порядочный и зла моей дочери не причините. А так как Лида полюбила вас, то я не буду ей противодействовать и даю согласие на брак. Рады вы?

– Еще как рад, гражданин Творитель! Я теперь самый счастливый человек! – воскликнул я.

– Но я ставлю одно непременное условие, – продолжал свою речь Творитель. – Вы не должны отбирать у нас единственную дочь и уводить ее отсюда в верхний мир, где ее ждут мелкие и крупные бытовые невзгоды и печали. Вы должны остаться здесь и навсегда исчезнуть для верхнего мира в интересах нашего и вашего покоя и безопасности. С этого момента вы должны забыть о поверхности земли и не подавать туда ни единой вести, чтобы и о вас там забыли. Устраивает вас это?

Я промолчал. Хоть я и был глубоко влюблен в Лиду, но не мог себе представить, как я проживу с ней здесь, под землей, всю жизнь. Заметив это мое замешательство, Творитель нахмурился. Видно, он не ожидал, что я буду оказывать ему моральное сопротивление.

– Неужели вам нравится жить там, наверху? – с удивлением спросил он меня.

– Здесь я обеспечу вас всем необходимым, вы ни в чем не будете нуждаться. Пусть там, на земле, люди ссорятся, воюют, спорят, работают в поте лица, а вы с Лидой будете жить здесь как бог с богиней, и каждое ваше желание будет моментально исполняться без всякого труда для вас! Ну, решайте!

Я стал поспешно соображать, как мне быть. Прожить здесь всю жизнь мне не улыбалось. Да и Лида, я понимал, не будет счастлива здесь, как бы я ни старался сделать ее счастливой. Да и вообще – жизнь все-таки там, наверху, а не под землей. К тому же мне не хотелось навсегда терять своего друга Гошу, не подав ему никакой вести о себе. Я знал, что если я не вернусь, то он будет думать, будто я покончил с собой, чтобы не мешать ему в его ухаживаниях за Тосей Табуреткой. Он будет мучиться совестью, начнет с горя пить, утеряет свой талант и досрочно окончит жизнь под забором… А нельзя ли мне как-нибудь обхитрить Творителя и увести Лиду с собой, чтобы навсегда остаться с ней в верхнем мире?

– В принципе я с вами согласен, – с убедительностью в голосе сказах я Творителю. – Но прежде мне надо закончить наверху свои земные дела: взять расчет, отдать кое-какие долги, перевести лицевой счет на друга Гошу… Да и Лиде надо побывать на земле: ведь здесь, в подземном дворце, не имеется загса. Ведь Лида не шкица какая-нибудь, а порядочная девушка, да и я не шкет и не трепач с барахолки, и наш брак должен быть оформлен через загс. Не так ли, гражданин Творитель?

– Нет, не так! – строго возразил мой собеседник. – Загс – это формальность. Вы просто хитрите, молодой человек, я вас насквозь вижу! Решайте: или Лида здесь – или вы расстанетесь с ней навсегда.