Город может спать спокойно (сборник), стр. 34
— Нет, господин обер-лейтенант! — прервал его Вейцзеккер. — Это не по моему поручению. Если бы у меня возникла необходимость следить за вами, я бы не назначил вас начальником школы. А если возникнут хоть какие-нибудь сомнения, я просто сниму вас с этого поста безо всякой слежки и подслушивания» И, как вы сами понимаете, не только сниму… Учтите это, господин Стецюк!
— Понятно, господин майор.
В тот же день у Азарова состоялся секретный разговор с Нефедовым. Майор сообщил ему, что вместо Мельникова, «по неосторожности» подорвавшегося на учебном занятии, в его отделение зачислен партизан Буранов, принятый недавно на строительство ветки и показавший образец дисциплинированности и производительности труда. Биография его тоже вполне приемлема.
— Вот и отлично! — обрадовался Азаров. — С этим, однако, следует пока повременить.
— С чем — с этим? — не понял его Нефедов.
— С подрыванием на минах «по неосторожности». Это может привлечь внимание Вейцзеккера. А нам сейчас нельзя вызывать ни малейших подозрений. У нас теперь одна цель — мост. И не позже двадцать пятого. Вернее, я ночь на двадцать пятое.
— А как?
— Вот об этом и должны быть все наши мысли. Одно пока бесспорно — с помощью паровоза, который наконец отвоевал для нас Вейцзеккер.
— А я снова спрашиваю: как?
— Нужно, видимо, использовать то обстоятельство, что дважды в сутки, выходя из депо узловой станции и возвращаясь в него, он проходит по этому мосту.
— А машиниста вы не имели в виду?…
— Нет, машинист исключается. Меня предупредили, чтобы мы и не пытались даже вступать с ним в какие-либо отношения. Он пошел на службу к немцам добровольно.
— Но ведь паровоз без машиниста мало чего стоит…
— А я бы этого не сказал. Во всяком случае, будьте готовы к тому, чтобы начинить его тендер взрывчаткой. К ночи на двадцать пятое она должна быть наготове.
— Вы думаете, что нам удастся использовать мину замедленного действия?
— А вот этого я как раз и не думаю. Разве рассчитаешь так точно, чтобы она сработала в тот момент, когда паровоз будет проходить через мост?
— Да, едва ли… — с сомнением покачал головой Нефедов. — Для этого нужно, чтобы паровоз, шел со специально заданной скоростью.
— В том-то и дело! Но об этом мы еще подумаем. Позаботьтесь пока о взрывчатке.
— Сколько же ее понадобится? У меня ведь нет расчетных таблиц, а память может и подвести. Я уже столько лет не занимался такими расчетами!..
— Давайте вспомним сообща, — предложил Азаров. — Насколько мне помнится, для подрывания одного пролета стального моста длиной до сорока метров требуется примерно восемьдесят — сто килограммов взрывчатки.
— Это в тех случаях, если мы будем подвязывать ее к элементам мостовой фермы, — уточнил Нефедов. — Но и тут без учета размеров сечения ее поясов, раскосов и связей. Думаю, что с поправкой на это общий вес заряда должен составить не менее двухсот килограммов тола. И тоже лишь в случае крепления взрывчатки к элементам мостовой фермы. А у нас будет лишь начиненный взрывчаткой паровоз…
— Но ведь мы взорвем и котел этого паровоза. Следовательно, четырнадцать атмосфер его пара, выпущенные на волю, тоже сделают свое дело.
— Все равно вес заряда нужно увеличить до двухсот тридцати килограммов. На это уйдет все, что есть на складе нашей школы. А как же мы потом…
— «Потом» для нас уже не будет. Как только взорвется мост, нас уже не должно быть в этой школе.
Вот уже третий день работает на учебном участке овражковской железнодорожной ветки не раз побывавший в ремонте товарный паровоз. Все это время курсанты отрабатывали на нем методы установки управляемых мир разных типов. Сегодня они будут проделывать это в ночное время.
— И вообще с сегодняшнего дня для нас будет существовать только ночь, — торжественно говорит перед строем курсантов Азаров. — Пора привыкать к жизни ночных хищников, зрение, слух и жестокость которых мы возьмем на свое вооружение. И уж только от нашего усердия будет зависеть, станем мы по ту сторону границы бесстрашными тиграми или трусливыми шакалами.
Майор Вейцзеккер, слушающий эту речь, одобрительно кивает головой.
С каждым днем он проникается все большим доверием и даже уважением к Азарову. Нравится ему и метод его практических занятий. Конечно, под паровоз кладут пока очень слабые заряды, не приносящие ему никакого вреда, но ведь взрыватели, капсюли и замыкатели срабатывают под ним безукоризненно. Значит, боевые мины, когда придет время, будут разрушать железнодорожное полотно и сбрасывать паровозы под откос безотказно.
Тревожат теперь Вейцзеккера лишь занятия по технике радиосвязи. Их проводит пока Дерюгин, но он и сам считает себя плохим специалистом по этой части. А где найти хорошего? Не приглашать же кого-нибудь из немецких связистов? Это нарушит принцип комплектования школы только из русских, пожелавших добровольно и честно служить Германии.
НОЧНЫЕ ЗАНЯТИЯ
Первые ночные занятия начинаются в двадцать два ноль-ноль. Моросит начавшийся еще с вечера мелкий, холодный, ни на минуту не перестающий дождь.
— Такой на всю ночь, — мрачно пророчит начальник полиции Дыбин, приехавший на первое ночное занятие вместе с Вейцзеккером.
— А вам-то что? — удивляется Азаров. — Вам можно и не мокнуть. Господин майор и без вас тут…
— В самом деле, Дыбин, ехали бы домой, — оборачивается к нему Вейцзеккер. — Я вас не держу.
— Как прикажете, господин майор. Домой-то мне еще рановато, но в городе есть кое-какие дела… А с вами тут Козюра побудет. Один из моих помощников.
И он с плохо скрываемым удовольствием уезжает, а Вейцзеккер в сопровождении полицейского Козюры и Азарова идет к месту ночных занятий. Черный непромокаемый плащ майора с накинутым на фуражку капюшоном делает его почти невидимым. Не видно вообще ничего — ни балластного слоя дороги, ни курсантов, распростершихся на мокрых шпалах и рельсах. Даже бараки и опушка леса растворились во тьме.
— Ну и ночка, — зябко поеживается под своим плащом Вейцзеккер.
— Самая ночка для диверсий, господин майор, — бодро отзывается Азаров. — Надо, чтобы наши ребята привыкли к тьме, дождям и прочим ненастьям. Теперь их зрение выключается полностью. Один лишь слух, а вернее, интуиция — шестое чувство сапера-подрывника. Этому нужно учиться, и я их этому научу.
— Что у них сейчас?
— Установка колесного замыкателя.
— На ощупь?
— Да, на ощупь, и притом так, чтобы охрана не смогла его обнаружить. Слышите свисток? Это Дерюгин подает сигнал охране. Она пойдет сейчас по шпалам с фонарями, и, если обнаружит мину, тем, кто устанавливал ее, придется проделать это еще раз. А может быть, и много раз, пока не научатся работать без брака. Вон охрана приступила к поискам колесного замыкателя!
Во тьме тускло поблескивают лучи двух фонарей. Слегка покачиваясь, они освещают часть песчаного балласта, темные полоски рельсов, лесенку пропитанных креозотом шпал. Овальные пятна света останавливаются на некоторое время на подозрительных местах пути и плывут дальше.
Но вот в небо взвивается ракета, освещая зеленоватым светом значительную часть железнодорожной ветки и стоящий вдалеке паровоз.
— Это сигнал машинисту, — объясняет Азаров. — Значит, охрана ничего подозрительного не обнаружила и через заминированный участок пути пройдет сейчас «поезд».
Не успевает ракета догореть, как раздается свисток паровоза, и вскоре сквозь дождевую завесу начинают просвечиваться буферные фонари локомотива. По тусклым пятнам их света теперь можно следить за движением паровоза на насыпи. Набирая скорость, он приближается к заминированному участку.
А вот и вспышка пламени под передними его колесами! Гул взрыва негромок, да и сила его невелика, так как учебная мина начинена не толом, а небольшим количеством пороха. Но не составляет большого труда представить себе, что стало бы с паровозом, если бы мина была настоящей.