Схождение, стр. 18
В самую точку! Дари расцеловала бы Каллик, но с хайменопткой такие вольности чреваты неприятными последствиями.
Мнение Каллик совпадало с собственным убеждением Дари. Квинтус Блум умен, работоспособен, красноречив. Он проделал титанический труд по систематизации артефактов и проявил большую оригинальность в разработке собственной системы классификации. Единственный его грех оказался типичным для ученых многих поколений. Люди не подтасовывают данных, если только они не отпетые шарлатаны. Но когда факты не стыкуются с их теорией, возникает сильнейшее искушение найти причины, по которым эти факты можно отвергнуть, дабы провозгласить свою теорию. Так делал Птолемей. Так делал Ньютон. Так делал Дарвин. Эйнштейн совершенно определенно делал это. А теперь в эту славную компанию попал Квинтус Блум. Оставалось лишь узнать — как часто он поступал подобным образом? Не имеет ли Лабиринт опущенных в описании особенностей, которые окажутся смертельными для доверчивых исследователей?
— Надеюсь, мои скороспелые мысли принесут вам хоть какую-то пользу. — Каллик все еще стояла перед Дари, но смотрела мимо нее.
— Это именно то, что мне нужно. — Дари перехватила взгляд многочисленных глаз и с удивлением увидела, что на клавиатуре компьютера лежит наполовину съеденный бутерброд. Несмотря на голод, она совершенно забыла о еде.
— Тогда нам остается одно, — откусив большой кусок, произнесла она с набитым ртом. — Скажи Жжмерлии, что мы обязательно должны заскочить на Мир Джерома, прежде чем отправимся к Лабиринту. Надо узнать побольше о Квинтусе Блуме. Я хочу выяснить, чем он занимался до того, как приступил к работе над артефактами Строителей.
11
На Вратах Стражника садилось солнце, и Луис Ненда любовался закатом.
Восхитительно. Никаких ядовитых испарений, которых надо опасаться во время захода солнца на Стиксе. Ни ревущих штормов с крутым кипятком, как на Обжигающей, где на каждом, кто не вовремя оказался на улице, можно без колебаний ставить крест. Ни москитов величиной с ладонь, как на Перечнице, которые пикируют на тебя и вонзают трехдюймовое жало в любой клочок оголенной плоти.
А где-то вдалеке смеются люди, поют птицы и растут цветы, которые закрываются в сумерки, приберегая свои наиболее изысканные ароматы к ночи.
Теперь с минуты на минуту должна появиться Гленна Омар.
Атвар Ххсиал могла думать все, что ей угодно, но Ненда не принимал это близко к сердцу.
Чуть раньше, беседуя с Атвар Ххсиал он сильно возмущался и, пожалуй, даже немного переиграл.
— Пока я тружусь в поте лица, ты сидишь здесь и прохлаждаешься.
— Ты хочешь сказать, что в этом занятии я могу сравниться с тобой и что мое тело — вполне приемлемая замена твоему в этом причудливом ритуале человеческого совокупления?
— Да от тебя она на стену полезет. А мне что делать? Похоже, я становлюсь человеческой жертвой, принесенной Гленне Омар в обмен на информацию о Жжмерлии. Тебе просто хочется вернуть своего переводчика, чтобы ты могла запросто общаться с людьми, вот и все.
— Я работаю над альтернативными средствами коммуникации. Но если я найду Жжмерлию, то ты одновременно найдешь Каллик, и тогда же, — тут в феромонах Атвар Ххсиал проскользнуло ощущение намека, — ты сможешь узнать местонахождение человеческой самки Дари Лэнг. Мне необходимо обсудить с ней изменения артефактов Строителей. Не вызвано ли твое явное нежелание взаимодействовать с самкой Гленной Омар какими-либо факторами, характеризующими отношение к Дари Лэнг? Я хочу знать, не это ли первопричина твоего стремления избежать встречи с Гленной Омар.
— Разве я отказался встречаться с Гленной? Разумеется, мы увидимся. Сегодня ночью. И мы уже обо всем договорились.
«И если нескольких часов, проведенных с Гленной Омар окажется достаточно, чтобы усыпить подозрения Атвар Ххсиал относительно меня и Дари Лэнг, это будет недорогой ценой».
И теперь Луис приготовился ее заплатить. Возле третьего дерева у подножия холма, где обосновался Ханс Ребка.
Наступил закат, и он ждал у третьего дерева. Но где же Гленна?
С вершины холма донесся женский смех. Наполовину ослепший от сияния заходящего солнца, он посмотрел в ту сторону. И тут раздался ответный смех, напоминающий конское ржание.
Появилась Гленна. И не одна.
Неизвестно, какое чувство преобладало — облегчения или разочарования. Луис поднялся и пошел к парочке. По дорожке вихляющей походкой двигалась Гленна, почти повиснув на руке своего спутника.
— Привет, Луис. — Гленна тепло улыбалась. — Я надеялась, что мы найдем тебя здесь. Планы немножко поменялись. Мы разговаривали с профессором Блумом…
— Квинтусом.
— Да. — Гленна прильнула к своему кавалеру. — И не успели договорить, поэтому он пригласил меня продолжить беседу за ужином. И естественно…
— Никаких проблем. — Луис произнес это подчеркнуто небрежно. Он с восхищением подметил ее самообладание, ибо в поведении Гленны не было и тени смущения. — Привет, профессор. Меня зовут Луис Ненда.
— В самом деле? — Блум высвободился из хватки Гленны, дабы изобразить слабое рукопожатие. Он смотрел на Луиса с энтузиазмом человека, повстречавшего карелланскую вошь, каковая имеет обыкновение выскакивать из норы в скале и мгновенно откусывать вам голову. — И чем же вы занимаетесь?
— По большей части бизнесом, связанным с исследовательскими проектами. Свое последнее путешествие я совершил в Свертку Торвила и вернулся оттуда через систему Мэндела.
— В самом деле?
Не успел Луис ответить, как Блум уже развернулся, чтобы идти обратно к холму.
Улучив момент, Гленна доверительно наклонилась к Луису.
— Он гений, — прошептала она. — Надеюсь, ты понимаешь, что такой шанс…
— Я же сказал: никаких проблем. — «Знаем мы эти игры, девочка. Ты идешь с тем, кто нужен тебе прямо сейчас, но хочешь сохранить другого как запасной вариант». — Иди, и приятного тебе ужина.
— Тогда как-нибудь в другой раз, хорошо?
— Сама знаешь.
Гленна радостно сжала его руку. Но Квинтус Блум повернул обратно и теперь возвращался с хмурым лицом.
— Позвольте, мне показалось, что вы упомянули Свертку Торвила?
— Ну конечно. Я недавно вернулся оттуда, из самых дебрей Сообщества Зардалу.
— Именно это название Дари Лэнг упомянула прошлым вечером на обеде, — пояснил Блум Гленне, стараясь не обращать внимания на Луиса. — Она сказала, что это артефакт Строителей, но, как подчеркнул профессор Мерада, доказательств тому нет. Однако, если бы она действительно оказалась артефактом, это могло бы иметь громадное значение. — Наконец Блум повернулся к Луису. — Вы знаете Дари Лэнг?
— Конечно.
— Она, случаем, не с вами была возле Свертки?
— Как возле, так и внутри.
— И три дня назад, сразу после нашего обеда, она улетела из Института. — Блум устремил взор поверх головы Луиса и стоял так некоторое время, вперившись в пространство. — Она никому не сказала, куда направляется. Поэтому, почти наверняка…
Квинтус Блум не развил свою мысль вслух. Да этого и не требовалось. Следующий вопрос Луис предвосхитил и ответ на него уже приготовил.
— Если бы я снабдил вас кораблем, смогли бы вы доставить меня в Свертку Торвила?
— Да. Корабль у меня даже есть. Разумеется, если мы сойдемся в цене.
Луис хранил полнейшую невозмутимость. Цена наверняка его устроит — в этом он не сомневался. Даже если ему с Атвар Ххсиал придется продать все, что у них есть, до последней нитки.
Рассвет на Вратах Стражника мог поспорить в великолепии с закатом. Воздух был хрустально чист, цветы и листья украшали сверкающие капельки ароматной росы. Запел чудный утренний хор проснувшихся, но пока еще невидимых птиц.
Однако возвращавшаяся домой Гленна не замечала этого чудесного утра. Ей частенько доводилось приходить домой с рассветом, и сказочная красота пробуждающихся флоры и фауны оставляла ее равнодушной. На самом деле она ощущала легкое разочарование. Квинтусу она вроде бы понравилась, и ему, похоже, было приятно проводить с ней время. Они болтали, смеялись, ели и пили, и вновь болтали. Рука об руку они обошли весь Институт снаружи и изнутри. Они любовались романтическими пейзажами Врат Стражника. Прикосновение его руки к обнаженному плечу Гленны заставило ее кровь быстрее бежать в жилах. И когда все, казалось, готово было раскрутиться на полную катушку, он взял и ушел. К себе домой!