Расхождение, стр. 26

Пустой желудок Ребки тоже всасывался сам в себя. Остались доли секунды.

Детство, проведенное на Тойфеле, научило его одной премудрости, стоящей выше всех остальных: из каждой безвыходной ситуации есть выход – если только ты достаточно умен.

Надо лишь хорошенько подумать.

Подумать.

Очевидно, он недостаточно умен. Он все еще искал выход, когда провалился в эту кружащуюся тьму.

14

«Летний сон» прибыл в мгновенье ока и в рабочем состоянии.

Это – хорошая новость. Плохая же состояла в том, что ему при этом изрядно досталось.

Пять касаний с фагами словно молотом прошлись по обшивке «Летнего сна», причем одно из них оказалось столь сильным, что оставило рваный след и пробоину над кабиной. Ремонт не составлял труда, и Берди Келли уже наполовину его закончил. Но важность этих пяти почти столкновений была не в том, какой ущерб нанесен, а в том, что они свидетельствовали о состоянии фагов. Стивен Грэйвз и В.К.Талли следили за взлетом «Летнего сна» и сошлись на том, что выживание маленькой яхты, даже с включенной противометеоритной системой есть в основном вопрос везения. Фаги проявляли небывалую активность на всем пути до поверхности Жемчужины. Вероятность успешной посадки с максимальным ускорением, которое только способны были выдержать люди, не превышала одного процента.

Для ремонта «Летний сон» загнали во вместительный грузовой трюм «Несравненного». Грэйвз и Талли парили в наполненном воздухом помещении, разговаривая и разговаривая. «И наблюдая как я работаю», – подумал Берди. Все как обычно. Эти двое горазды трепать языком, но когда дело доходит до физической работы, они ухитряются целиком свалить ее на него. А еще у них полностью отсутствует чувство опасности. Берди ненавидел работать с героями. Он услышал разговор Стивена и В.К.Талли насчет шансов один к ста и содрогнулся. К счастью, Джулиус Грэйвз, смотрел на это более разумно.

– Это абсолютно неприемлемо, – говорил он. – Когда вы со Стивеном в чем-то соглашаетесь, я вынужден прислушаться. Нам нельзя так рисковать.

– Можно мне говорить?

– Мы действительно столкнулись с серьезной проблемой, – продолжил Грэйвз, игнорируя вопрос Талли. – Ж'мерлия сидит на Дрейфусе-27. Возможно, глубоко внутри, поскольку на вызов он не отвечает. Здесь ничего не поделаешь. Все остальные – на Жемчужине. Но у нас нет безопасного способа добраться до них. Он сделал паузу. – Ты что-то сказал, В.К.?

– Стивен и я сошлись на проблематичности выживания только в случае прямой посадки «Летнего сна» на Жемчужину. Правда, наши расчеты разошлись в третьей значащей цифре. Но существуют и другие способы. Все зависит от значения вероятности, считающегося «безопасным». Есть, например, метод, позволяющий поднять вероятность удачной посадки «Летнего сна» на поверхность Жемчужины до ноль восьмидесяти четырех.

– То есть пять шансов из шести добраться туда невредимыми? – Джулиус Грэйвз так и впился глазами в Талли. – Почему же ты раньше об этом молчал?

– По трем причинам. Во-первых, это пришло мне на ум после обзора аналогичных ситуаций, произошедших в разных местах и в разное время. Их обзор завершился только тридцать секунд назад. Во-вторых, этот метод позволяет совершить безопасную посадку, но шансы на удачный отлет невозможно вычислить без дополнительной информации относительно поверхности Жемчужины. И в-третьих, процедура, возможно, приведет к потере ценного имущества, а именно, «Несравненного».

– Комиссар Келли! – Грэйвз повернулся к Берди. – «Несравненный» является собственностью правительства Добеллии. Какова ваша точка зрения как представителя правительства на его возможную потерю?

Берди только закончил латать обшивку «Летнего сна» да еще обжег во время работы палец. Он ухватился за поручень возле Талли, окинул взором трюм «Несравненного» и произнес:

– Эту груду ржавчины и гнили, воняющую как дохлый понкер, следовало отправить на свалку еще пятьдесят лет назад. Если я ее никогда больше не увижу, то буду счастлив.

Талли наморщил лоб, глядя на него:

– Означает ли это, что вы санкционируете возможную потерю «Несравненного»?

– Говоря одним словом, приятель, да.

– Тогда, если мне можно говорить, я расскажу о методе. Информация о нем находится в самых старых разделах банка данных. В давние времена, когда одни человеческие индивидуумы стремились выполнить поставленную задачу, а другие, несущие охрану, пытались помешать им, часто применялся метод, известный под названием «организация диверсии»…

Принципиальное согласие вовсе не гарантирует согласия на практике. В.К.Талли и Стивен Грэйвз без устали спорили о наилучшем способе Послать ли «Несравненный» впереди «Летнего сна», чтобы, пролетев по периферии стаи фагов, он увел их от Жемчужины? Или лучше направить старый рудовоз по траектории, заканчивающейся столкновением с Жемчужиной, а «Летний сон» пустить чуть сзади, рассчитывая, что яхту не заметят в присутствии более крупной и соблазнительной добычи, каковой являлся «Несравненный»?

Наконец Талли и Стивен Грэйвз сошлись в одном – у них слишком мало данных.

– Поскольку не хватает информации, чтобы сделать разумный выбор, – извиняющимся тоном обратился Талли к Берди Келли, – единственное, что я могу предложить, – это прибегнуть к случайной процедуре.

– Что значит «случайная процедура»? – Берди полез в карман пиджака.

– Случайная процедура заключается в произвольном выборе из набора элементов.

– Что ж, именно так я и думал. – Берди вытащил колоду карт и с видом знатока перетасовал их. Он поднес ее Талли. – Тяни, В.К., любую карту. Выпадет красная, и корабли полетят как можно дальше друг от друга. Черная, и мы пристроимся прямо за выхлопной трубой «Несравненного».

Талли, с большим любопытством наблюдавший за тем, как Берди тасовал колоду, выбрал из колоды карту и перевернул ее.

– Черная. То, что ты делал, трудно разглядеть, но это предназначено для того, чтобы повысить произвольность выбора?

– Пожалуй, так. – Берди кинул на Талли глубокомысленный взгляд. – Ты когда-нибудь играл в картишки?

– Никогда.

– Если мы выберемся отсюда живыми, почему бы мне не научить тебя?

– Спасибо. Это очень любопытно.

– И не волнуйся. – Берди похлопал Талли по плечу. – Больших ставок мы делать не будем. Поначалу.

– Это могли быть и мы. – Джулиус Грэйвз смотрел прямо вверх. – Не слишком приятная мысль.

В конце концов они решили, что, поскольку «Летнему сну» потребуется время и место для маневра при посадке на Жемчужину, «Несравненному» не следует лететь до самой поверхности; его запрограммировали на снижение лишь до десяти километров, чтобы он затем ушел от планетоида, уводя за собой, если посчастливится, стаю атакующих фагов.

В момент последнего торможения «Летнего сна» «Несравненный» скрылся за северным горизонтом Жемчужины. Старый корабль очутился в самом центре плотной тучи неистовствующих фагов. Он уже выдержал дюжину прямых ударов. Двигатель еще дышал, но пасти фагов вырывали громадные куски из тела рудовоза. Около двадцати фагов вцепились в «Несравненного», как собаки, терзающие старого быка.

– Они вернутся, – продолжил Джулиус Грэйвз. – С такой прытью они разорвут рудовоз в клочья за полчаса. У фагов не происходит насыщения или потери аппетита, независимо от количества поглощенного.

Берди Келли выбрал траекторию снижения таким образом, чтобы сесть не далее пятидесяти метров от «Все – мое», со стороны, наиболее удаленной от ингибитора поля, установленного Каллик. У них не было времени изучить эту установку при посадке, а если бы обходной маневр, предпринятый «Летним сном» с целью уклонения от взбесившихся фагов, не увенчался бы успехом, то такой возможности и не представилось бы. Им следовало сейчас как можно скорее приблизиться к ингибитору и решить что делать, пока не вернулись фаги.