Эверест. Смертельное восхождение, стр. 61

Мизирин, Иван, Асмуджино, Апа, Дава, Башкиров, Виноградский и я спустились вниз победителями. Многие внесли свою лепту в наше общее дело, и, кроме того, нам сильно повезло. Воспоминания об этой экспедиции не будут болью отзываться в моем сердце.

Постскриптум

Покорив Эверест, Букреев вместе с индонезийской командой и русскими коллегами спустился в Катманду, чтобы отпраздновать там успех экспедиции и завершить необходимые формальности. К середине мая он окончательно расстался с индонезийцами и вместе со своим другом вернулся в Луклу. Он вновь собирался в базовый лагерь у подножья Эвереста. Там Анатолий хотел оценить погодные условия, состояние маршрута и понять, насколько реально совершить траверс Лхоцзе – Эверест [86].

Выйдя из Намче Базара, Букреев отправился по тропе, извивающейся вдоль крутых склонов ущелья Дудх Коси, сплошь усыпанных цветущими рододендронами. Там ему встретилась Ингрид Хант, экспедиционный врач «Горного безумия». Она приехала в Гималаи, чтобы установить бронзовую мемориальную доску в память о Скотте Фишере. Они немного поговорили, и доктор Хант со слезами на глазах сказала Анатолию, что решила никогда больше не возвращаться в Гималаи.

Попрощавшись с ней, Букреев продолжил свой путь к Эвересту. По дороге он внимательно вглядывался в идущих навстречу альпинистов, надеясь увидеть кого-нибудь из японцев. Японская экспедиция не так давно отказалась от восхождения на Эверест и теперь должна была спускаться вниз. Букреев нес с собой амулеты и другие небольшие вещи, найденные им около тела Ясуко Намбы. Анатолий тогда соорудил из камней какое-то подобие надгробия. Теперь он хотел передать эти вещи японцам, чтобы те отвезли их семье Ясуко.

Переночевав в Пангбоче, Букреев и его спутник на рассвете отправились дальше. В Горак Шеп они прибыли около трех часов пополудни. Там, в небольшой гостинице, под сенью снежной пирамиды Пумори, они решили перекусить. И тут во дворике показался японец. Букреев спросил его, не мог ли он забрать вещи Ясуко Намбы в Токио, чтобы передать их там ее родственникам. Уяснив вопрос, собеседник Букреева, известный японский альпинист Мунео Нукита, указал ему на человека метрах в пятидесяти от них. Это был Кеничи Намба, муж Ясуко Намбы. Он приехал в Непал в надежде снять тело Ясуко с Южной седловины.

За чаем Букреев и Кеничи начали свою беседу; Мунео Нукита помог им, выступив в роли переводчика. Срывающимся голосом, то и дело останавливаясь, подбирая нужные слова, Букреев пытался объяснить Кеничи, что же произошло здесь годом раньше. Анатолий попросил прощенья, многократно повторяя, что сожалеет о том, что не удалось спасти Ясуко. Слезы показались у него на глазах. Анатолий говорил, что ощущает личную вину в том, что произошло. Он не сумел помочь Ясуко так же, как помог Шарлотте Фокс и Сэнди Хилл Питтман. Анатолий ошибся, понадеявшись на помощь, которая так и не пришла.

Кеничи Намба, не говоря ни слова, внимательно выслушал Букреева. Потом, когда Анатолию уже нечего было добавить, Кеничи сказал, что в случившемся он никого не винит. «Моя жена была альпинисткой, – сказал Намба. – Она мечтала взойти на Эверест – и она взошла на него». Кеничи поблагодарил Букреева за помощь, оказанную тогда другим альпинистам, и за то внимание, которое он уделил Ясуко в этом году, оказав ей последние почести и похоронив ее. Намба собирался сделать это сам, но не сумел. Они проговорили еще часа два, а потом, распрощавшись с Кеничи Намбой, Букреев продолжил свой путь к белоснежным вершинам, освещенным закатным солнцем.

В память об Анатолии

6 декабря 1997-го года Американский альпинистский клуб принял решение о присуждении Анатолию Букрееву медали имени Дэвида Соулса. Эта награда относится к числу наиболее уважаемых среди высотников: ее вручают только тем, кто «рискуя собственной жизнью, пришел на помощь к своим товарищам». Букрееву медаль была присуждена единогласным решением наградного комитета. Особо были отмечены «целеустремленность и настойчивость, проявленные им при поисках и спасении товарищей по экспедиции, застигнутых ураганом на Южной седловине Эвереста». Также подчеркивались его героические усилия, когда «рискуя жизнью, невзирая на возобновившийся шторм, Букреев решился на еще один подъем, чтобы попытаться спасти жизнь своего друга – руководителя экспедиции Скотта Фишера».

Награждение состоялось на ежегодном собрании клуба в Сиэтле (штат Вашингтон). Решение наградной комиссии было встречено продолжительными аплодисментами аудитории. Уже более года альпинисты-профессионалы обсуждали трагедию на Эвересте, этого времени хватило и на выяснение деталей, и на обсуждение действий участников. Общее мнение было однозначным: Букреев заслуживает награды за проявленный героизм.

Букреев на торжественной церемонии не присутствовал – за две недели до этого он вылетел из США в Непал. Собравшимся (их было более 400 человек) было зачитано его краткое обращение. Как всегда сдержанный и немногословный, Букреев выражал свою признательность: «Я благодарен членам вашего клуба за понимание и терпимость по отношению к человеку другой культуры».

В Непале Букреев собирался встретиться с Симоне Моро – одним из наиболее выдающихся итальянских высотников. Вместе с Букреевым они планировали осуществить восхождение по южной стене Аннапурны I (8078 метров). Впоследствии Моро рассказывал, что, когда они встретились в Катманду, Букреев находился в отличной форме и был счастлив вернуться в Гималаи, туда, где он вновь мог стать самим собой. Незадолго до отъезда в Непал Букреев дал интервью журналисту из Казахстана. На вопрос, не страшно ли ему в горах, Анатолий ответил: «Честно говоря, я не помню, чтобы я испытывал страх в горах. Наоборот, я чувствую себя как птица, которая перед полетом расправляет крылья. Я всей душой ощущаю свободу, которую дарит людям высота. Но стоит мне спуститься вниз, к жизни на равнине, как тяжесть окружающего мира вновь опускается мне на плечи».

1 декабря Анатолий Букреев, Симоне Моро и Дмитрий Соболев, кинооператор из Казахстана, на вертолете были доставлены в базовый лагерь под Аннапурной. Предполагалось, что Соболев будет снимать ход экспедиции на пленку. Участники надеялись на успех, но были сдержаны в своих оценках. Из-за обилия свежевыпавшего снега им пришлось отклониться от первоначального маршрута. Однако погода налаживалась, и это внушало оптимизм.

Три недели Букреев, Моро и Соболев занимались установкой первого высотного лагеря на высоте 5 200 метров. Часто им приходилось прокладывать себе дорогу, проваливаясь в снег по грудь. От лагеря они собирались протянуть перильные веревки до гребня, начинавшегося на высоте 6000 метров. По этому гребню альпинисты планировали выйти к вершине. Подобный маршрут требовал существенно большего времени и сил по сравнению с исходным. Восходители остановили свой выбор на нем как на менее лавиноопасном. Идя по гребню, они меньшее время находились на снежных склонах Аннапурны.

Рождественским утром 25 декабря 1997-го года, на рассвете, Букреев, Моро и Соболев проснулись в первом высотном лагере. По словам Моро, Анатолий был в отличном настроении, шутил, никакой напряженности не ощущалось. Все утро альпинисты провешивали перила, постепенно поднимаясь к гребню. В 12:27 Моро вышел на высоту 5950 метров; чуть ниже него по кулуару поднимались Букреев и Соболев. Букреев нес бухту веревки, предназначенную для последнего, заканчивающегося на гребне, тридцатиметрового участка перил.