Капитан Мак. Игрок, стр. 83

— Вы должно быть, честолюбивы?

— Как когда, зависит от обстоятельств, — ответил Мак.

— Итак, чего бы вы хотели? Говорите.

— Но, — наивно ответил он, — я ничего не хочу.

И он посмотрел на донью Манчу, та отступила.

— Но, — сказала она, — вы забываете, кто я и что я могу. И если бы вы пожелали…

На губах капитана появилась улыбка.

— Сударыня, — сказал он, — я полагаю, что вы ошибаетесь; я — бедный солдат, это правда, но сердце у меня не менее благородное, чем у короля. Я храню тайны, которые доверили мне судьба и случай, и мое слово не продается.

Он сказал это так грустно, но с таким искренним и благородным выражением, что донья Манча была тронута и внимательно взглянула на красивого молодого человека, который почтительно стоял перед ней и печально смотрел на нее ясным взглядом.

Мак понял, что в мыслях испанки что-то изменилось.

— Сударыня, — добавил он, — как только вы отсюда выйдете, донья Манча для меня умрет. Я забуду все, даже ее имя.

Испанка протянула ему руку.

— Это правда? — спросила она.

— Клянусь вам королевскими лилиями и моей верной шпагой.

— Я верю вам, — просто ответила она.

И не отняла свою руку, которую капитан держал в своих, когда он поднес ее к губам.

— Прощайте, сударыня, — сказал он.

— До свидания, — сказала она, — потому что мы еще увидимся.

— Завтра вы уже забудете меня, — сказал он.

— Кто знает? — ответила она, покраснев.

Она поправила плащ, опустила на лицо капюшон и собралась уже уходить, но вдруг еще раз протянула ему руку и повторила:

— До свидания.

Мак проводил ее до двери и выглянул на улицу, где неподалеку от лавки стояли носилки доньи Манчи с носильщиками.

Молодая женщина сделала ему прощальный жест и быстро удалилась. Вернувшись, Мак сказал Сидуану:

— А теперь запри дверь.

Сидуан ошалело посмотрел на Мака.

— Как, капитан, — пробормотал он, вы позволили ей уйти?

— Ну и что?

— Вот просто так? — продолжал Сидуан.

— А что, по-твоему, я должен был сделать?

— Ну, черт возьми! Не знаю… в самом деле… но мне кажется…

— Дурень! — проронил Мак.

Потом он снова уселся за стол и протянул Сидуану свой стакан.

— Налей мне вина, — сказал он.

— Все равно, — бормотал Сидуан, — вот я бы…

— Вот ты бы… что бы ты сделал?

— Разумеется, если бы я был как вы, капитаном…

— Ну вот потому-то ты и не капитан, — сказал со смехом Мак.

— Ах да, капитан, — сказал Сидуан, которого веселость Мака несколько пугала, — мы что, будем всю ночь бодрствовать?

— Конечно, раз мы обещали мадемуазель Саре и твоему дядюшке Жобу. Разве уж так страшно провести ночь за стаканом вина?

— Нет, конечно.

— Спустись еще раз в погреб. Бутылки-то пусты.

— Позвольте, я сначала хорошенько запру двери.

Сидуан счел нужным заложить все засовы и запереть все замки.

Потом он взял факел и спустился в погреб, вход в который показал ему Жоб.

— Уф! — сказал он, поднимаясь. — Поглядите-ка на эту пыль, капитан!

И он поставил на стол две пыльные бутылки.

— Они должно быть стары, как городские камни, и помогут нам скоротать ночь, особенно если мы будем играть.

— Охотно, — сказал Мак.

— А за выпивкой мы побеседуем, а за беседой — сыграем, — продолжал Сидуан, — и время-то и пройдет.

При этих словах он вытащил из кармана кости и рог и сказал:

— Ну, и во что мы будем играть, капитан?

— Да во что хочешь…

Но у Сидуана появилось на лице замешательство.

— Вот черт! Ведь теперь…

— В чем дело? — спросил Мак.

— Ведь в игре нужна удача!

— Твоя правда.

— А вы приносите счастье.

— Это факт.

— И я тому — живое доказательство. А если я буду играть против вас?

— Ты хочешь сказать, что я прежде всего буду приносить счастье самому себе?

— Вот именно.

— И ты проиграешь?

— Боюсь, что так.

— Ну что ж, не будем играть — это прекрасный способ не проиграться.

Но в тот момент, когда Мак произнес эту фразу, раздался глухой шум.

— Капитан, — прошептал Сидуан, — я боюсь.

— Да брось ты!

— Мне кажется, что здесь где-то ходят.

— Ну и пусть!

— Что паркет скрипит… — У тебя в ушах шумит.

— Да нет… клянусь вам…

— Да ну тебя!

— Может быть, ворам стало известно, что мэтр Лоредан сегодня ночью отсутствует, и они решили забраться в лавку.

— Ну, пусть приходят, мы устроим им достойный прием.

— Ну вот! — сказал Сидуан. — Теперь мне кажется, что шумят в погребе.

Мак схватился за шпагу.

Потом, показывая на лестницу, ведущую в комнату Сары, приказал:

— Встань там, наверху; если ты мне понадобишься, я тебя позову.

Сидуану не пришлось повторять это распоряжение дважды. Он любил «оставаться в резерве», как говорят у военных. Он взобрался по лестнице, как белка, и оттуда закричал Маку:

— А вы, капитан?

— Я спрячусь где-нибудь в уголке и подожду их. Ну, хоть за этой дверью.

В глубине лавки виднелась прорезная дверь, укрепленная железными брусьями.

— Вот это то, что надо, — сказал Мак.

И он спрятался за дверью. Но неожиданно его нога нажала на потайную пружину, раздался ужасающий грохот и дверь закрылась.

Капитан Мак оказался в клетке.

Глава 15. Убийцы — славные ребята

Вернемся к дону Фелипе, которого последний раз мы видели в кругу разбойников, выродков со Двора Чудес.

Сначала их глава, Ригобер, смотрел на дворянина с любопытством. Бархатный кафтан с золотым сутажем, массивная цепь на шее, белое перо на шляпе — все выдавало в доне Фелипе придворного, то бишь желанную добычу для проголодавшихся и погрязших в долгах разбойников из шайки Ригобера.

Сначала они с жадностью воззрились на него, потом посмотрели друг на друга и пересчитали друг друга глазами. Их было десять или двенадцать, а дон Фелипе был один.

У каждого из них под лохмотьями был спрятан добрый кинжал.

У дона Фелипе был на поясе тонкий клинок дамасской стали с рукояткой прекрасной работы, который вряд ли можно было счесть серьезным оружием.

К чести дона Фелипе нужно сказать, что он спокойно предоставил бродягам произвести этот мгновенный осмотр и оценку его персоны.

Ригобер сказал ему:

— Но вы дали нам совсем простую работу, сударь, мы просто вас убьем.

— А зачем, друзья мои?

— Да с единственной целью: взять у вашей светлости цепь и кошелек, — ответил Ригобер с самым любезным видом.

— Вот они, — сказал дон Фелипе.

И к полному изумлению разбойников, бросил им цепь и кошелек.

Ригобер поклонился и сказал насмешливо:

— В уме вашей светлости не откажешь: вы не хотите ставить в затруднительное положение бедных безработных разбойников.

Дон Фелипе рассмеялся.

— Разве я вам сразу не сказал, что я пришел дать вам работу?

— Но… работа уже сделана.

И Ригобер положил кошелек и цепь себе в карман.

— Ошибаешься…

— Простите?

Дон Фелипе подмигнул.

— Наверное, и ты, и твои люди слышали о ювелире Лоредане?

— Несомненно, — ответил Ригобер. — Говорят, что он богаче короля.

— Я тоже так думаю.

— Но, — сказал один разбойник, — у его дома толстые стены.

— Да, как в Шатле, — подтвердил другой.

— И прутья решеток на окнах толщиной в руку, — добавил третий.

— Все это так.

— Уж не считая того, что за стенами и решетками бдительно несут охрану мэтр Лоредан и его рабочие с заряженными пистолетами, — подхватил Ригобер.

— Вот тут вы ошибаетесь, — ответил дон Фелипе.

— Как ошибаемся?! — воскликнул Ригобер. — Сегодня ночью Лоредана дома нет.

— Ах вот как!

— Рабочие тоже разошлись, и в доме остался только его старый приказчик Жоб, да и тот сейчас уйдет. Хороший удар кинжала, и мы от него освободимся.

— Прекрасно, — сказал Ригобер, — но как пробить стены и перепилить решетки?