Магнолия, стр. 12
– Не мешай. – Он уже погружался в образ повара Васильева.
9
У шлагбаума дежурили новые солдаты – не те, что утром. Да и они, наверно, скоро должны были сменяться:
Виктор с Магнолией одинаковыми суетливыми движениями предъявили ладони. Солдат, что до этого прохаживался вдоль желтой полосы, внимательно ладони осмотрел («Интересно, что он видит?» – подумала Магнолия). Второй солдат, сидящий в будке, пошире отодвинул стекло и, привстав со своего места, весело закричал:
– Привет, Серега! Не забыл? Сегодня вечером. А ты, Железка, куда?
Магнолия ответила так запросто, будто придумала этот ответ заранее:
– Плохо себя чувствую. К врачу иду. Живот болит.
– Ну, иди, иди, – неприятно ухмыльнувшись, одобрил солдат из будки и сел на место, очень довольный собой.
Деревянно глядя вперед, Виктор и Магнолия зашагали дальше.
Метров через пятнадцать дорога круто повернула направо, вдоль плотной стены зелени – то ли лесополосы, то ли еще одного сада, – и шлагбаум с будкой скрылся из виду.
Только тогда нарушители пропускного режима вздохнули облегченно.
– Молодец, – сказал Виктор. – Ловко ты выкрутилась. Молодец!
Он, видно, хотел добавит, еще что-то одобрительное, но сдержался – посчитал чрезмерным. Магнолия помалкивала. Ей стало интересно.
Так, в молчании, они протопали в пыльной тени по обочине дороги еще метров пятьдесят – маленький отряд неизвестного назначения.
Командиром отряда чувствовал себя, конечно, Виктор. Ему не терпелось начать командовать, и он для затравки выдал следующую инструкцию:
– Мы свернем вон там, где столб с голубым кругом, – во-он, видишь? Там от этой дороги отходит другая, которая поворачивает к домам солдат…
– А эта, наша дорога, куда идет? – полюбопытствовала Магнолия.
– Не знаю, – отмахнулся Виктор, – мы же идем к солдатам? Ну вот и идем. Сразу после поворота будут такие большие закрытые ворота. Ты не обращай внимания – там рядом открывается железная калитка. И такая же, как перед нашим шлагбаумом, будка стеклянная. Мы там тоже предъявим свои пропуска и… Слушай, – вдруг встрепенулся он, – а как мы друг к другу обращаться должны, помнишь? Ты мне что будешь говорить? Сергей! А я тебе: Коля. Коля, ты понял меня?
Магнолия кивнула:
– Поняла.
– Да ты че! – обиделся Виктор. – Только ж договорились! Надо говорить: «Понял». «Я понял». Ты ведь теперь мужского рода.
Помолчал и, покровительственно усмехнувшись, добавил:
– Магнолий ты наш.
Магнолия тоже усмехнулась, а Виктор сказал:
– Ты вот скажи, давно хотел узнать – где ты себе имя такое дурацкое откопала?
– Почему дурацкое? – удивилась Магнолия. – Это название красивого цветка. Мне понравилось. Не знаю даже почему. Хорошо звучит, по-моему…
– Ничего себе хорошо: Магнолия Харбор. К этому имечку да еще и фамилию такую. Харбор-то откуда взялось?
– Тебе, правда, не нравится? Харбор – это что-то историческое. Не помню даже. Но мне казалось – очень неплохо. Сразу как-то так придумалось…
– Тоже мне, придумщица. Проще надо быть, проще. У меня вот – что имя, что фамилия – никто не обратит внимания. Виктор Иванов, все!
– А почему надо, чтоб никто не обратил внимания? – недоуменно спросила Магнолия. Виктор даже рассердился:
– «Почему-почему»! На всякий случай, вот почему. А теперь – ша! Поворачиваем к воротам. Еще раз: ты – Коля, я – Сергей.
10
Это случилось как-то неожиданно и нелепо.
Только прошли через железную калитку, украшенную выпуклой ярко-красной металлической звездой, Магнолия едва успела глянуть по сторонам: удивилась, что здесь, у солдат, сад хоть и такой же старый, как вокруг дома, но вовсе не заросший. Наоборот – так прополот, что ни единой травинки не осталось, ни единого кустика лишнего: только старые, полумертвые яблони и серая, измученная в бесплодии земля. Одним словом – запустение официоза. И посреди этого странного сада, между тоскливых яблонь, приодетых в неуместно-кокетливые белые известковые манжеты, – безжизненно-чистая асфальтовая дорога, уходящая вдаль, к шеренгам одинаковых коттеджей барачного вида, – их коричневый строй проглядывал сквозь жидкую зелень деревьев…
И тут вдруг Виктор зашипел на нее, аж заклокотал страшным шепотом:
– Дура – с ума сошла! Ты че! Немедленно – сейчас же!
Она непонимающе уставилась на него, потом глянула на себя и охнула. Второе изображение исчезло! Боже мой! Она стояла на солдатской территории, посреди пустой дороги – совершенно открыто… Появись сейчас кто-нибудь из солдат со стороны коттеджей или из железной калитки – он, конечно, сразу же увидел бы ее! Боже мой!! Нужно было что-то срочно делать. Она лихорадочно пыталась припомнить внешность солдата, под видом которого пробралась сюда, – нет, не получается… Нужно бы успокоиться, спрятаться где-то…
Но, какой кошмар, – она оглянулась, – здесь негде спрятаться!
Виктор схватил ее за руку, резко потянул за собой – вбок и назад.
Они побежали по краю дорожки, к воротам. Это еще куда? Он с ума сошел!
Но от ворот – вправо и влево – ровной стеной расходилась полоса высоких, густых кустов.
Как же она их сразу не заметила? Действительно, единственное место, где можно спрятаться в этом чудовищном саду…
«Но ведь по периметру сада дежурят постовые солдаты!» – панически вспомнила Магнолия.
Они с Виктором юркнули в кусты – вернее, вломились с чудовищным хрустом, втиснулись, пробрались поглубже и, наконец, замерли, прислушиваясь…
Погони вроде не было. Постовых в кустах – тоже.
– Идиотка! Ты с ума сошла? – горячим шепотом закричал Виктор прямо в ухо. – Что за шутки еще такие?! Быстро делай вид, что ты – Железко! Быстро!
– Сейчас, – испуганно кивая, Магнолия зажмурилась и снова изо всех сил представила этого Железко.
Открыла глаза, глянула – нет, ничего не изменилось.
– Та-ак… – зловеще прошептал Виктор. – Влипли.
– Получится, получится, – торопливо сказала Магнолия, пытаясь придать голосу хоть какую-нибудь уверенность. – Я только посижу немножко, успокоюсь…
Виктор горько поджал губы и отвернулся. Он на всякий случай все еще сохранял изображение повара Васильева, хотя здесь, в кустах, в этом особого смысла не было.
Наверно, опять клял себя, что связался с девчонкой. У девчонки (естественно!) ничего толком не получается. И сиди теперь вот тут, жди неизвестно чего…
Он и сидел, всем своим двойным видом напоминая обиженно нахохлившегося воробья. Магнолии опять, как всегда, когда он дулся на нее, стало и смешно, и жалко этого молодого воробьишку.
– Ви-иктор, – тихонько позвала она. – Ну не переживай так. Ну?..
– А я и не переживаю, – процедил он презрительно и совсем отвернулся, протирая глаза. – Мне-то что! Я-то могу в любой момент встать и уйти куда угодно. Это тебе здесь сидеть, прятаться.
– Слушай, а действительно! – обрадованно воскликнула Магнолия и тут же, увидя его испуганно вытаращенные глаза, зажала себе рот двумя руками.
– Правда, давай, – продолжила она шепотом, – ты иди пока. Походи, разведай. А я тут буду пробовать опять и опять… Если получится – я сама тебя разыщу. Если нет – ты, как все разведаешь, придешь сюда. Ладно? Иди пока. Только выходи осторожно, чтоб не засекли.
Угрюмые морщины на переносице Виктора разгладились. После некоторой паузы он согласился:
– Ладно… – И уже как бы от себя резюмировал: – В общем, сделаем так: я пойду на разведку, ты – дожидайся. Без меня ничего не предпринимай. Все.,
Магнолия не сдержалась – улыбка так и поплыла по лицу. Что бы ни случилось – командовать парадом будет он!
– Да, да. – Она торжественно покивала головой, и, удовлетворенный ее послушанием, Виктор, осторожно пригибаясь, полез из кустов в сторону асфальтированной аллеи.
Магнолия, раздвинув листья, следила, как он, опасливо озираясь, выбирается на асфальт, поправляет свой белобрысый чуб и, подражая грузной походке повара Васильева, бредет в сторону коттеджей-бараков.