Прекрасный секрет (ЛП), стр. 32

– Мы должны сделать это снова, – с глупой улыбкой заявила я.

– Просто наблюдать, как быстро ты растекаешься в моих руках…

– Я серьезно.

Он посмотрел на дверь, и выражение его лица стало немного огорченным.

– Но мы долго отсутствовали; нам нужно присоединиться к остальным.

– Ты… – начала я, взглядом гуляя по его члену.

Он был все еще твердым – и довольно впечатляющим – но он остановил мою руку, когда я потянулась к его ремню.

– Я тебя уверяю, ничего страшного.

Я нахмурилась.

– Но я могу…

И, как нарочно, послышался голос из другого конца коридора. Время истекло.

На этот момент, подумала я. У нас впереди была целая ночь, и я планировала наслаждаться каждым ее мгновением.

Глава 10

Найл

От того, как Руби на меня поглядывала, складывалось впечатление, будто она что-то замышляет.

– Что? – одними губами спросил я, когда она прикусила свою розовую нижнюю губу и наконец посмотрела мне в лицо, после того как гуляла взглядом по моей шее, плечам и рукам.

Она пожала плечами.

– Ничего, – так же беззвучно ответила она и облизнулась.

Она знала. Должна была знать, что делал со мной этот язычок. Такой мягкий, розовый и дразнящий.

Я оторвал от нее свой взгляд и сосредоточился на женщине, которая вела сегодняшнее обсуждение бюджета ликвидации последствий урагана. Все в зале сидели, опустив глаза и рисуя каракули в блокнотах. Что касается меня, то эти встречи в течение недели я ощущал предсказуемо напряженными, но при этом увлекательными. Я любил свою работу, эту тему готовности к стихийным бедствиям, детали которой мы собрались вместе тщательно исследовать. Я получал удовольствие от работы, в отличие от большинства моих коллег: она была моим спасение, моей страстью. Поэтому и поразился сам себе, когда обнаружил, что мои глаза то и дело поглядывают на часы, а голова думает о Руби и о том, что произойдет между нами сегодня вечером.

У нас не было запланировано ни встреч, ни общественных обязанностей. С 17:00 до следующего утра у нас не было ничего, кроме времени… вместе.

С Порцией в нашем распоряжении было все время мира, и мы расплатились за это одиннадцатью годами. Но все же, даже в самом начале большую часть времени мы не проводили в стремлении друг к другу. Все на свете оказывалось важнее совместного ланча; мы отказывались в пользу работы или случайных проектов даже от такой простой вещи, как просмотр телевизора бок о бок. Но Руби, казалось, трепетала от перспективы провести несколько часов наедине – со мной.

Очевидно, случившееся во время обеда подчеркнуло, что мы оба должны двигаться вперед, минуя кокетливые игры, которыми наслаждались весь день, к чему-то более личному и интимному.

Я просто не знаю, насколько хорош в этом. У меня было мало практики в проявлении эмоций, но еще меньше опыта в сексуальном плане. Я знал, что благодаря мне она кончила. Знал, что мог дать ей гораздо большее удовольствие, нежели сегодня. Это не то, что меня беспокоило. Меня волновало понимание, что она даст мне ровно столько, сколько я хотел от нее.

Я мог бы заняться с ней любовью этой ночью, если бы хотел. Мог бы почувствовать себя глубоко в ее горле. Если мне нужны ограничения, я был бы тем, кто их установит. Но действительно ли я их хотел или же думал, что должен хотеть?

Желудок свело, и я посмотрел на женщину во главе стола переговоров. Краем глаза я видел Руби, смотрящую на меня со склоненной головой, и я подозревал, что она читала каждую отображавшуюся на моем лице мысль. Я начинал думать, что она была чем-то вроде дешифратора и тем человеком, помимо моих брата и младшей сестры, кто, взглянув на меня, понимал, как много я скрывал.

Моргнув, я встретился с ней взглядом.

Она внимательно посмотрела меня, и ее выражение лица смягчилось, когда, улыбнувшись, одними губами произнесла:

– Не переживай, – после чего вернулась к своим заметкам и посмотрела в сторону ведущего дискуссии.

И тут же мои плечи расслабились, а челюсть разжалась.

«Отпусти это, – прошептал ее голос в моих мыслях. – Мы вместе решим».

***

Когда мы возвращались в отель, Руби мило болтала о совещании, о странно теплой погоде, о концерте группы, который она умирала, как хотела здесь посетить. Она рассказывала о всяких замечательных пустяках, отвлекая меня от собственных переживаний в свете предстоящего вечера.

В Parker Meridien Руби вела нас к лифтам, потом вдоль по коридору и остановилась у двери в мой номер. Подняв на меня свои зеленые глаза, она прошептала:

– Ну что ж, время принимать решение. Хочешь, чтобы я осталась с тобой сегодня? – она положила ладони мне на грудь. – Я не давлю. Я могу пойти в свой номер и мастурбировать, любуясь Райаном Гослингом в фильме, а ты в свой и надаешь себе под зад, что не заполучил меня топлес, выбор за тобой.

Сглотнув, я сделал несколько успокаивающих вдохов, прежде чем поцеловать ее в уголок рта и по всей щеке по направлению к уху.

– Да, пожалуйста, – пробормотал я.

– Тогда, – сказала она, пропев последний слог. – Ужинаем в городе или в номере?

У меня заняло не меньше трех секунд, чтобы решить:

– В номере, – и с сияющей улыбкой она забрала у меня ключ-карту и впустила нас.

Она скинула туфли, запрыгнула на кровать и зарылась лицом в мою подушку.

– Черт возьми, белье поменяли. Подушка не пахнет тобой, – она повернулась и все равно прижала ее к груди.

– Я прослежу, чтобы завтра не меняли.

На это голосом Найла Стеллы она ответила:

– Прекрасная идея, – и решительно кивнула, вызвав у меня улыбку. Улыбнувшись мне в ответ, она потянулась к меню обслуживания в номерах и раскрыла его. – Чего бы тебе хотелось?

Прислонившись к столу, я наблюдал за ней. Мне нравится видеть ее в моем номере, на этой кровати, когда ей так легко и комфортно в этой роли… моей девушки.

Сев и начав расшнуровывать туфли, я пробормотал:

– Хм-м. Может, бургер?

– Ты меня спрашиваешь? – она пробежала глазами по меню. – Тут есть несколько вариантов. Чизбургер и картофель фри?

– Идеально. И какое-нибудь темное пиво, что у них есть.

Она бросила меню на пол и сняла трубку. Я услышал тихий отзвук голоса на том конце провода, и Руби рассмеялась, прикрыв динамик рукой. С показным возмущением она сказала:

– Они назвали меня миссис Стелла.

Разуваясь, я улыбнулся. Миссис Стелла была моя мама и – когда-то – Порция. Эта жизнерадостная прелесть, распластавшаяся на моей кровати, с юбкой, постепенно поднимавшейся вверх по стройным бедрам не была «миссис Стелла».

Но в этом и проблема, верно? Я привык думать о Руби как о слишком забавной, слишком красивой, слишком необычной для таких, как я. В своей голове я держал образ той, кого, я думал, заслуживаю, кого-то похожего на меня и уж никак на Руби.

Услышь она сейчас мои мысли, я совершенно уверен, схватила бы телефон и запустила им в меня.

Я слушал и наблюдал, как она заказывала и подтверждала, после чего повесила трубку. Все это казалось настолько обычным делом, таким простым и комфортным; мои плечи не напряжены, в животе спокойно.

Она похлопала по кровати, приподнимая брови и соблазнительно улыбаясь.

– У нас есть минут сорок, чтобы похулиганить.

– Руби… – начал я.

Ее улыбка немного соскользнула, прежде чем появилась снова.

– Почему ты так боишься оказаться со мной на кровати? – спросила она, и под ее смешком я отчетливо услышал смущение. – Обещаю, я не стану покушаться на твою добродетель.

– Не в боязни дело. Я… – я остановился, снял галстук и повесил его на спинку стула. Всякий раз, когда я хотел объяснить что-то самому себе, сказать что-нибудь важное – личное – слова в моей голове оказывались в совершенном беспорядке. Именно поэтому с Порцией я давно сдался.

Я понимал, что должен перестать все сравнивать с собственным браком. Руби пыталась помочь мне понять самого себя, и мне нужно ей это позволить.