Говорящий со зверями, стр. 29
– Лучше «госпожа», – ответила Хель, глядя сверху вниз на Мотэдиуса. – Или «Темная госпожа». Мне так больше нравится. Встаньте, господин ректор. Ваш поклон принят.
Мотэдиус так же неспешно, как и опускался, поднялся с колена. Действо происходило на крыльце столовой, куда пожелала выйти Хель, заявив Стефи, что в разгромленном зале «слишком пахнет едой». Слева, из-за колонны осторожно выглядывала Стефания. Далеко позади ректора, сбившись в толпу, стояли встревоженные студенты и преподаватели. Мотэдиус успел перекинуться с ними несколькими словами и знал, что все живы и богиня настроена миролюбиво.
– Господин ректор, хочу выказать вам свое недовольство тем, как поставлено обучение в вашем университете… – произнесла Хель, дождавшись, когда тот распрямится.
– Готов выслушать все ваши претензии, Темная госпожа… – Мотэдиус почтительно склонил голову.
– Не касаясь уровня знаний, получаемых вашими подопечными на занятиях, поскольку у меня не было возможности его оценить, скажу о другом. О протоколе поведения дворян. С этим у вас все плохо! Я бы даже сказала – ужасно! Лишь одна студентка попыталась, кстати, тоже неправильно, но хоть как-то попыталась поприветствовать меня, как принято в высшем обществе. Остальные – словно стадо баранов, взялись давиться в дверях, пытаясь выскочить первыми. Господин ректор! Подобное поведение ваших учеников не делает чести вашему университету. Неужели, когда его посещает император, в этих стенах творится что-либо подобное?
Качнув головой в сторону главного здания, Хель показала, какие стены она имеет в виду.
– Прошу простить, Темная госпожа, – произнес малость порозовевший Мотэдиус, – вы правы – подобное поведение совершенно недопустимо! И мне очень и очень жаль, что мои ученики показали себя с не самой лучшей стороны. Искренне сожалею и прошу простить их за такое поведение, госпожа! В качестве оправдания скажу, что они хоть и выглядят взрослыми, все еще, собственно, дети в душе. Ваше внезапное появление оказалось слишком сильным впечатлением для них. Поэтому среагировали они по-детски. Испугались и убежали…
– Неужели я такая страшная, господин ректор? – с некой долей лукавства в голосе поинтересовалась Хель, вопросительно приподняв правую бровь.
– Вы, госпожа, отнюдь нет! Но ваша слава… прошу уж меня простить…
Ректор развел руками.
– Да, прошлое – оно неотделимо от нас… – кивнула Хель. – Что ж, у меня сегодня хорошее настроение, и я дам вашему университету возможность реабилитироваться. Скажем, через четверть часа в главном зале. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы объяснить вашим студентам, как нужно приветствовать богиню?
– Да, Темная госпожа, вне всякого сомнения! Смею надеяться, что вы соблаговолите сказать им несколько напутственных слов…
– Господин ректор своего не упустит? – хмыкнула Хель.
– Прошу меня простить, госпожа, но подобные события происходят совсем не так часто. Даже совсем не происходят, если мне не изменяет память. Вне всякого сомнения, случившееся будет запомнено его свидетелями на всю их жизнь!
– Да, встреча со мною – самое яркое событие жизни! – фыркнула Хель. – Хорошо, я подумаю о вашей просьбе, господин ректор. Однако пора. У меня есть еще дело, но думаю, много времени оно не займет. Стефания, иди сюда.
Хель вытянула правую руку к девушке и поманила ее к себе движением пальцев. Та подошла, робко держа перед собой опущенные вниз руки со сцепленными пальцами и нервно покусывая нижнюю губу.
– Пойдем!
С этими словами богиня чуть кивнула в сторону. В ответ на это движение в метре от нее в воздухе возник слабо мерцающий матовой поверхностью овал высотой где-то метра в три. От толпы студентов, издали глазевших на происходящее, раздался дружный вздох.
– Пойдем, – еще раз повторила Стефании Хель, делая шаг к овалу.
– Э-э… у-у-у… – издала невнятные звуки Стефи, не двигаясь с места и с ужасом глядя на висящий в воздухе портал. Ноги у нее внезапно отказали.
– Что? – не поняла Хель, оборачиваясь. И, поняв, улыбнулась: – Боишься?
– Э-э-э… Нэ-э… На-а… – пролепетала неслушающимися губами Стефания.
– Не бойся, – вновь улыбнулась Хель, – эта дверь не ко мне. Она к тому, кто желает твоей смерти. Неужели ты не хочешь его увидеть? Скажем ему пару слов, а потом вернемся в университет. Или ты не веришь моим словам?
– Верю… – прошептала Стефания, взглянув в глаза Хель и делая робкий шажок вперед.
– Тогда – идем! – улыбнулась Темная госпожа.
Белый орден
Верховный магистр Белого ордена, в прошлом – граф Гайнц Гензбург, неспешно, с остановками, двигался вдоль замершего строя молодых паладинов, внимательно вглядываясь каждому в лицо. На оружие и доспехи он внимания особо не обращал. Экипировка – это просто вопрос наличия денег. Главное – дух и вера! Вот этого как раз не купить ни за какие деньги…
Яркое солнце с голубого неба щедро заливало светом большой двор, отражаясь зайчиками от сверкающих доспехами шеренг. Гайнц проводил ежегодное торжественное построение. В строю стояли те, кто в этом году впервые получил плащ паладина.
– Неплохо, неплохо, – вдруг раздался за спиной магистра незнакомый женский голос. – Но до легиона молодых волков легата Тибия им все же далеко…
Удивленный Гайнц обернулся на голос. Молодая женщина в черном мужском костюме, с мечом у пояса, оценивающе, с прищуром смотрела на строй воинов. Рядом с ней – девушка в черной мантии магического университета. «Стефания Терская!» – узнал он возмутительницу спокойствия столицы.
«Но что она тут делает? – подумал магистр, разглядывая внезапных гостей. – И как они сюда попали? Присутствие темной магессы на построении светлых паладинов? Весьма дурная шутка! И кто эта женщина, которая так уверенно держится? Ее волосы… Удивительные белые волосы… Никогда таких не видел!»
– Простите, госпожа, – вежливо произнес магистр, обращаясь к незнакомке. – Не имею чести знать вас. Кто вы такая и как сюда попали? Сожалею, но посторонним сюда вход воспрещен!
– Действительно, похоже, все уже тут напрочь забыли, как я выгляжу, – с легкими нотками недовольства в голосе произнесла женщина. – Хорошо, я представлюсь. Хель, богиня смерти. Можете, граф, называть меня «Темная госпожа»…
Гайнц услышал, как за его спиной зашевелился строй, звякая металлом оружия и доспехов. Паладины поворачивали головы и наклонялись, нарушая строй, чтобы посмотреть на ту, которая так спокойно объявила себя богиней смерти. На секунду растерявшись, магистр торопливо принялся соображать – что могло значить подобное заявление? Если это шутка, то шутка… весьма дурно пахнущая! А если не шутка…
Тут глаза магистра встретились со взглядом женщины. И он понял – это не шутка!
Проглотив внезапно ставшую вязкой слюну, граф сделал шаг вперед.
– Чем обязан, госпожа?
– Хм, – насмешливо хмыкнула в ответ Хель. – А что, и тут мне не получить причитающихся знаков почитания и уважения?
– Видите ли, светлая госпожа, наш орден не почитает и не уважает смерть. Более того, извините, конечно, но мы ее – презираем. Поэтому – увы, этих знаков я выказать вам не могу… – стоя прямо, как палка, ответил Гайнц, при этом ощущая холодок страха, вьюном струящийся по спине.
– Темная госпожа, – поправила магистра Хель, окинув его внимательным взглядом.
– Что, простите?
– Темная госпожа. Я Темная госпожа, а не светлая.
– Да? Прошу простить мне мою оговорку, Темная госпожа. Вы… пришли за мной?
– Слишком много чести, магистр, слишком много чести… Возможно, это удар по вашему самолюбию, но вы ничего такого не совершили в жизни, чтобы за вами явилась лично я. Вы придете ко мне сами, как и все остальные простые смертные… И довольно скоро… – добавила, взглянув на него с прищуром, Хель. – Впрочем, у вас еще есть время…
– Сколько? – голосом, внезапно давшим «петуха», просипел Гайнц.
– Спроси Сатию, – усмехнулась Хель, – это по ее части судьбы плести… У меня к тебе другое дело, граф Гензбург…