Говорящий со зверями, стр. 18

– Магистр Роальд! – ничего не ответив Николасу, обернулся Мотэдиус к представителю службы безопасности. – Вы слышали, какие вопросы мне задает учитель единственного нашего «темного» студента? Слышали? И что я должен на них отвечать? Когда наконец в недрах вашей службы родится давно обещанный документ на этот счет?

– В недрах нашей службы, – ответил, хмыкнув, тот, – до сих пор нет единого мнения на этот счет.

– Ну и когда оно появится? – задал вопрос Мотэдиус. – Мы не можем бесконечно находиться в подвешенном состоянии. Это же невозможно! Девушка растет, развивается как маг. Она уже на втором курсе. Оглянуться не успеете, как она будет танцевать на выпускном балу! И что мы получим в итоге? Темного мага, обученного не пойми как и не пойми зачем? Вы что, серьезно этого хотите?

– Конечно же, уважаемый господин Мотэдиус, никто ничего подобного не хочет! – прижал руки к груди Роальд. – Но вы же знаете, как быстро делаются у нас дела. Если бы касалось это только нас! Тут ведь еще решения членов верховного совета необходимы. Хвала богам, не всех! Дело двигается, но медленно…

– Такими темпами оно дойдет до нас как раз в тот момент, когда Терская будет на пятом курсе…

– Думаю, уважаемый господин ректор, вы несколько преувеличиваете и все случится гораздо раньше… Я самолично заеду сегодня в канцелярию и проверю, как идут дела…

– А почему нельзя было начать все это делать раньше? Едва стало известно, что у нас есть «темный» маг?

– Этот вопрос не ко мне. И думаю, господин Мотэдиус, что он относится к разряду риторических…

– Риторических? А две онемевшие студентки пятого курса – они тоже из области риторики? Что мне с ними прикажете делать?

– Я думаю, господину Николасу следует снять с них проклятие…

Николас отрицательно покачал головой.

– Что не так? – поинтересовался Роальд, глядя на него.

– У меня не получилось, – с довольной улыбкой ответил магистр, – не снимается.

– Почему? – удивился эсбэшник.

– Потому что очень сильное. Она столько силы в него вложила, что разделить энергетические потоки и проклятие – не получается. Они словно «спаялись». Вы же наверняка слышали о цветке, который Терской подарила Хель? Тогда, на поступлении? Слышали? Ну вот и не требуйте от старого магистра слишком многого…

– Н-да? – неприятно удивился Роальд и обернулся к Мотэдиусу: – А вы, господин архимаг? Вы что, тоже не можете снять проклятия?

– Думаю, что заклинание «очищающий свет» поможет… Однако это совершенно не дело, господин магистр, совершенно не дело! Я возвращаюсь со дня рождения старого друга, которого я не видел уже пять лет, а тут весь университет буквально на ушах стоит! Две немые студентки, с которыми целых два дня – два дня! – никто ничего не может сделать! Это абсолютно ненормальная ситуация! Абсолютно!

– Не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, – признался Роальд.

– Чего хочу? Девушке нужна внятная и понятная цель. К которой она могла бы стремиться. Когда есть занятие – на все эти завистливые уколы и сплетни просто нет времени! На то, чтобы пропускать их через себя, обижаться, запоминать, наполняться гневом. Господин Роальд, прошу вас – поторопитесь с решением! Все от этого только выиграют – вы, мы, Стефания и даже империя, наконец.

– Я вас прекрасно понял, господин ректор! Обещаю сделать все, что в моих силах. Однако, при всем моем уважении к вам, с мыслью о том, что от людской зависти можно отгородиться учебой, я не соглашусь. На чужой роток, как говорится, не накинешь платок.

– Возможно, – ответил Мотэдиус, – но, по крайней мере, это должно хоть как-то сгладить ситуацию. Стефании нужно дело, которое ее займет. К моему большому сожалению, она сейчас фактически одна, в недружелюбном окружении, которое пристально следит за каждым ее шагом. Боюсь, как бы это не оказало пагубного влияния на ее характер и отношение к людям…

– Да, да… понимаю! Вот это ее высказывание по поводу того, что она собиралась их убить! – поддакнул Роальд.

– А нечего было девочку посылать на войну! – хмуро посмотрел на него архимаг. – После возвращения корпуса Шайву Стефания стала жестче. А постоянные нападки и сплетни не дают выправить ситуацию, только усугубляя ее. Так можно довести человека и до ненависти к людям. Темный маг, ненавидящий людей… Вам это что – нравится?

– Э-э… пожалуй, нет, – ответил Роальд.

– Мне тоже.

– И мне, – произнес Николас, – особенно если еще раз вспомнить про цветок Хель.

– Но вы же можете что-то сделать! Вы же не первый год воспитываете студентов! – вскинулся эсбэшник.

– Не первый… – согласился Мотэдиус, кивнув. – Однако ситуация не совсем простая… Понятно, что чужая удача, на войне ли, в дворцовых ли делах, всегда вызывает зависть. Но, по моему разумению, главное, чего не могут простить Стефании, – это не ее награды, а ее отношения с принцем. Причем основная зависть и недружелюбие исходят как раз от девушек. И что делать с этим, я не знаю… Хоть я и прожил уже немало лет, однако утверждать, что досконально изучил женщин и могу управлять ими… я бы не рискнул. Статус Стефании в отношениях с Динием официально не определен. Это позволяет завистницам думать, что если испортить эти отношения, то можно занять ее место. Думаю, что это и есть основная причина столь высокой женской активности. Вот если бы статус Стефании определился…

– Вы предлагаете принцу Динию сделать публичное заявление? – с иронией в голосе поинтересовался эсбэшник.

– Ничего я не предлагаю! – резко ответил архимаг. – Просто я рассуждаю вслух, ища выход из сложившейся ситуации. Сердечные дела младшего принца – только его дела! И я не собираюсь давать ему никаких советов на этот счет, если он только сам об этом не попросит! Однако вероятность такой просьбы крайне мала, крайне. Поэтому будем действовать исходя из существующих реалий и возможностей…

Задание

– Здравствуй, сын!

– Здравствуй, отец! Ты посылал за мной?

– Да, Диний. Садись. Как у тебя дела?

– Спасибо, все нормально.

– Как твои успехи на поприще дипломатии?

– Что ты имеешь в виду? – настороженно ответил принц вопросом на вопрос.

– В виду? В виду я имею твою маму и одну известную всей нашей семье темноглазую особу. Успехи есть?

– Ну… как тебе сказать…

– Скажи как есть.

– Пока мама ничего не хочет слышать… – вздох.

– Понятно. Думаю, что задача, поставленная тобой, в данный момент не может быть решена. Мне кажется, тебе нужно потренироваться! На эльфах! – Ирония сквозила в словах старшего Хайме.

– Как это… на эльфах?

– Из Вечного леса пришло письмо, в котором сообщают, что к нам в столицу направляется младший сын правителя леса в компании нескольких друзей, детей членов верховного совета… Планируется, что они пробудут здесь некоторое время…

– И… что? – вновь насторожился Диний.

– Даже элементарные правила вежливости требуют равнозначного ответного жеста доверия, не говоря уже о других соображениях. Я хочу, чтобы ты поехал к эльфам.

– Я?

– Да. Они до сих пор уходят от ответа об открытии у них нашего посольства. Твоя поездка – прекрасная возможность закрепиться в их лесу. Не стоит упускать удачного момента. Немного посидеть там, осмотреться… А потом людское присутствие станет данностью. Сейчас, при таком обмене детьми правителей, вряд ли возможен отказ в твоем приезде. Все складывается. Ты согласен со мной?

– Но… А как долго это продлится?

– Думаю – год. Может, два…

– Так… до-олго? – Лицо принца выразило ошеломление.

– Быстро такие дела обычно не делаются. Не волнуйся, никуда Стефания не денется. Ей еще почти четыре года учиться. Подождет. Мужчины должны делать дела, а женщины – ждать. Ничего страшного.

– Да… Но…

– Это нужно для империи. Это нужно для тебя. Тебе будет полезно побыть вдали от дома. Твоя мать просто не понимает, что ты уже вырос. Расстояние и разлука помогут ей это осознать. Пока ты будешь сидеть с ней рядом – она будет видеть в тебе лишь своего сыночка, который немного вырос, но никак не мужчину. Вернешься через год – мама увидит тебя другими глазами, и, уверен, добиться желаемого тебе будет проще. Вот увидишь!