Звездный час Уилта, стр. 33

К шести часам Уилт управился с ужином и через полчаса мчался по шоссе, вдоль которого тянулась болотистая равнина, по направлению к авиабазе. Сегодня он ехал быстрее, чем обычно. Его член еще дома опять начал поднимать голову, и, чтобы лекция действительно вызвала интерес, а не скабрезные замечания, Уилт прижал член к лобку коробочкой от крикетных шаров и примотал ее бинтом. Так было удобнее.

Между тем мониторы в двух автофургонах чутко следили за тем, куда движется «эскорт». Инспектор Роджер сиял.

– Я же говорил! – восклицал он, прислушиваясь к радиосигналам. – Я же говорил, что он отправится на дело. Хорошо, что он у нас под колпаком.

– Если Уилт и впрямь такой хитрюга, он нас и из-под колпака околпачит, – сказал сержант Ранк.

Но инспектор уже сверялся с картой. Уилт ехал в сторону моря. На его пути значилось только несколько деревушек, вокруг раскинулись однообразные унылые болота и…

– Вот-вот повернет на запад, – предсказал Роджер. Его догадка подтверждалась: Уилт направляется на авиабазу США в Бэконхите. Итак, наркотики получены у американцев. Что и требовалось доказать.

Инспектор Флинт в Ипфордской тюрьме беседовал с Быком.

– Сколько тебе осталось сидеть? – спросил он, не сводя глаз с заключенного. – Двенадцать лет?

– Восемь. Четыре скостили за примерное поведение.

– Как скостили, так и накинут. За то, что Мака замочил.

– Я Мака? Да вы что? Это на меня наклепали! Я его и пальцем не трогал! Он был…

– Клык раскололся, – инспектор Флинт открыл досье. – Говорит, ты приберег снотворное, чтобы угробить Мака. Метил на его место. Хочешь почитать показания Клыка? Полюбуйся. Все по форме, собственноручная подпись.

Он положил перед Быком лист бумаги, но Бык вскочил и заревел:

– На хрена вы мне дело-то шьете?!

Старший надзиратель мигом усадил его на место.

– Тут и шить нечего, – Флинт подался вперед и посмотрел перепуганному Быку прямо в глаза. – Вздумал сковырнуть Мака, а самому паханом стать? Позавидовал, да? Жадность разобрала. Лафа, ей-богу, сидишь себе в тюрьме, проворачиваешь делишки, через восемь лет выходишь на свободу, а там тебя навар дожидается. Живи да радуйся. Твоя вдова небось о выручке позаботится.

– Вдова? – Бык побледнел. – Как это – вдова?

– А так, – ухмыльнулся Флинт. – Вдова. Тебе отсюда живым не выйти. О восьми годах забудь. Будешь сидеть двенадцать, да еще припаяют за убийство Мака. Лет двадцать семь получишь, но все двадцать семь лет придется сидеть в одиночке, иначе попишут. Долго ты так не протянешь.

Бык повесил голову:

– На пушку берете.

– Ничего, ничего, – одернул его Флинт и встал с места. – Лапшу на уши будешь вешать судье. Может, какого сердобольного и разжалобишь. Особенно если расскажешь, сколько на тебе дел. Ах да: на помощь жены не надейся. Она уже полгода как спуталась с Джо Слэйви. Не слыхал?

И Флинт направился к дверям. Но Бык уже сломался:

– Богом клянусь, мистер Флинт, не убивал я его! Мак был мне как брат! Я бы никогда…

Однако Флинт еще не натешился отчаянием противника:

– Мой тебе совет – коси под придурка. В Бродмурской психушке тебе будет спокойнее. Не хотел бы я провести остаток жизни в одной камере с Брэди или Потрошителем.

Флинт еще потоптался у двери и сказал старшему надзирателю:

– Если он пожелает нам что-то сообщить, дай мне знать. Может, нам что-нибудь из его рассказов и сгодится…

Объяснять подробнее не понадобилось. Бык хоть и Бык, а намек понял.

– Что вам от меня нужно? Спрашивайте.

Флинт задумался. Если дать Быку опомниться, он наврет с три короба. Надо ковать железо, пока горячо.

– Мне много чего надо узнать, – сказал Флинт. – Как вы это дельце обтяпываете. Кто чем занимается. Кто передает наркоту. Все до точки. Выкладывай.

Бык сглотнул слюну.

– Про все я не знаю, – сказал он и с досадой покосился на старшего надзирателя.

– На меня не обращай внимания, – успокоил его мистер Блэггз. – Считай меня чем-то вроде мебели.

– Перво-наперво расскажи, от кого Мак получал наркотики, – потребовал Флинт. Он хотел, чтобы заключенный поведал то, что Флинту уже известно. Бык приступил к рассказу, инспектор записывал. Откровенность Быка его обнадежила. Но кто бы мог подумать, что надзиратель Лейн подкуплен!

Сообщив о благотворительнице миссис Джардин. Бык спохватился:

– Ох, порежут меня из-за вас.

– Да никто и не узнает. Мистер Блэггз будет молчать. А когда тебя будут судить, эти показания без нужды оглашать не станут.

– Так вы, значит, все равно хотите передать дело в суд? – испугался Бык. – Зачем?

– Поговори мне, – строго сказал инспектор. Быка надо держать в страхе.

Через три часа инспектор Флинт вышел из тюрьмы в прекрасном настроении. Конечно, Бык рассказал не все. Флинт на это и не рассчитывал. Едва ли этого дебила посвятили во все тонкости. Зато он навел инспектора на след. Теперь Быка можно и не стращать обвинением в убийстве. Он уже заложил слишком многих и поневоле станет помогать следствию: стоит его дружкам узнать, что он раскололся, – и его пришьют прямо в тюрьме. Следующий свидетель – Клык.

«Всякому полицейскому иной раз приходится брать грех на душу», – размышлял Флинт, подъезжая к участку. Однако насилие и наркотики – еще больший грех. Флинт прошел к себе в кабинет и принялся изучать список лиц, упомянутых Быком.

Тед Лингдон. Где-то Флинт уже слышал это имя. К тому же оно значится и в другом списке подозреваемых. Лингдон – владелец гаража. Им стоит заняться. А кто такая Энни Мосгрейв?

13

– Кто? – спросил майор Глаусхоф.

– Какой-то тип. Он вечерами читает лекции – по английской литературе, что ли, – докладывал дежурный лейтенант. – Его зовут Уилт. Г. Уилт.

– Сейчас приеду.

Глаусхоф положил трубку и пошел к жене.

– Ты, золотко, меня не жди. У них там что-то не ладится.

– У меня тоже, – ответила миссис Глаусхоф и стала смотреть дальше очередную серию «Далласа». Вроде и на душе легче, когда видишь, что в Техасе все по-прежнему: никаких тебе дождей, никакой сырости, как в этом чертовом Бэконхите, и люди там с размахом. Угораздило же ее выйти за начальника службы безопасности авиабазы, у которого одна любовь – немецкие овчарки. А ведь когда только-только вернулся из Ирана, прямо на руках носил. Скажите на милость, «служба безопасности»! Где были ее глаза?

Майор Глаусхоф с тремя служебными собаками забрался в джип и подкатил к воротам зоны для гражданских лиц. На стоянке, держась подальше от «эскорта», собралась кучка военнослужащих. Глаусхоф осторожно затормозил и вылез из машины.

– Что там у вас? Бомба?

– А черт его знает, – ответил лейтенант, не отрываясь от приемника. – Может, бомба, может, не бомба.

– Он как будто не выключил радиотелефон. – предположил капрал. – Даже два радиотелефона. Вот и сигналят.

– Где вы видели, чтобы у англичанина в машине было сразу два радиотелефона? – возразил лейтенант. – И потом, радиотелефоны на такой высокой частоте не работают.

– Значит, похоже на бомбу, – заключил Глаусхоф. – Так какого черта вы его впустили?

С этими словами Глаусхоф отошел от «эскорта» еще дальше. В темноте стоять у машины было опасно: кто там разберет, что у нее внутри. Долбанет еще. Остальные последовали примеру майора.

– Этот малый ездит сюда каждую пятницу, читает лекции, пьет кофе и отчаливает, – оправдывался лейтенант. – И ничего такого за ним не замечали.

– И вы так вот запросто его пропускаете. А что у него в машине что-то пикает – это, по-вашему, пустяки? А если это ливанские террористы подсуропили?

– Сигналы-то мы услышали уже после.

– Поздно, – отрезал Глаусхоф. – Ладно, не будем рисковать. Ну-ка, вызовите сюда грузовики с песком. Мы ее обезопасим. Только по-быстрому.

– Нет, это не бомба, – сказал капрал. – Эта штука посылает сигналы, а бомба должна их принимать.