Жизнь, учения и изречения знаменитых философов, стр. 33

За эти и за иные проявления дружбы он был заподозрен, что хочет предать город Антигону, и по клевете Аристодема ушел в изгнание. Жил он в Оропе при храме Амфиарая. Но Гермипп рассказывает, что там пропали золотые сосуды, и тогда постановлением всех беотийцев ему было ведено уйти; глубоко огорченный, он тайно пробрался в родной город, захватил жену с дочерьми и уехал к Антигону, где и умер от огорчения. А Гераклид рассказывает совсем противоположное: Менедем был у эретрийцев советником и не раз вызволял их от тиранов, [235] призывая Деметрия; поэтому он не стал бы предавать город Антигону, и обвинение против него было клеветническим; к Антигону он явился в намерении вызволить отечество, но тот на это не пошел, и тогда Менедем от огорчения покончил с жизнью в семидневной голодовке. [236] Подобным же образом повествует и Антигон Каристский. Единственным открытым врагом Менедема был Персей — он-то, по-видимому, и удержал Антигона от намерения восстановить в Эретрии ради Менедема народное правление. [237] Оттого-то однажды за вином Менедем, опровергнув Персея в его рассуждениях, сказал, между прочим: "Вот какой он философ; а человек он такой, что хуже его не было и не будет".

Умер он, по словам Гераклида, на 74-м году жизни. О нем также есть у нас стихи следующего содержания:

Мы о тебе, Менедем, проведали: сам по доброй воле Жизнь угасил ты семидневным голодом. В этом — великая честь Эретрии, но не Менедему: Отчаянье — дурной вожатый мудрому. [238]

Таковы сократики и их преемники. Теперь следует перейти к Платону, начинателю Академии, и его преемникам, поскольку они стяжали известность.

КНИГА ТРЕТЬЯ

Платон, афинянин, сын Аристона и Периктионы (или Потоны), которая вела свой род от Солона. А именно у Солона был брат Дропид, у того — сын Критий, у того — Каллесхр, у того — Критий (из Тридцати тиранов) и Главкон, у Главкона — Хармид и Периктиона, а у нее и Аристона — Платон — в шестом поколении от Солона. А Солон возводил свой род к Нелею и Посидону. Говорят, что и отец его происходил от Кодра и Меланфа, а Кодр и Меланф (по словам фрасила) — от Посидона.

Спевсипп (в книге под заглавием "Платонова тризна"), и Клеарх (в "Похвальном слове Платону"), и Анаксилаид (во II книге "О философах") пишут, что по Афинам ходил такой рассказ: когда Потона была в цвете юности, Аристон пытался овладеть ею, но безуспешно; и, прекратив свои попытки, он увидел образ Аполлона, после чего сохранял жену в чистоте, пока та не разрешилась младенцем.

Родился Платон в 88-ю олимпиаду, седьмого фаргелиона, в день, когда делосцы отмечают рождение Аполлона, [239] — так пишет Аполлодор в «Хронологии». Скончался он на свадебном пиру в первый год 108-й олимпиады, на 81-м году, — так пишет Гермипп. (Впрочем, Неанф говорит, что он умер 84 лет.) Таким образом, он на шесть лет моложе Исократа: тот родился при архонте Лисимахе, а Платон — при Аминии, в год смерти Перикла. [240] Был он из дема Коллит (как говорит Антилеонт во II книге "О сроках"), а родился, по мнению некоторых, на Эгине (в доме Фидиада, сына Фалеса, как пишет Фаворин в "Разнообразном повествовании"), куда отец его был послан вместе с другими поселенцами, но вернулся в Афины, когда их выгнали спартанцы, явившись на помощь Эгине. В Афинах он даже выступил хорегом [241] (за счет Диона, как пишет Афинодор в VIII книге "Прогулок"). У него были два брата, Адимант и Главкон, и сестра Потона, мать Спевсиппа.

Грамоте он учился у Дионисия, о котором упоминает в своих "Соперниках", [242] а гимнастикой занимался у борца Аристона из Аргоса — от него он и получил имя Платон ("Широкий") за свое крепкое сложение, а прежде звался Аристоклом, по имени деда (так пишет Александр в "Преемствах"). Впрочем, некоторые полагают, что он так прозван за широту своего слова, а Неанф — что за широкий лоб. Иные говорят, будто он даже выступал борцом на Истме (так пишет Дикеарх в I книге "Жизнеописаний"), занимался живописью и сочинял стихи [243] — сперва дифирамбы, а потом лирику и трагедии. Но говорят, голос у него был слабый (так пишет и Тимофей Афинский в "Жизнеописаниях").

Рассказывают, что Сократу однажды приснился сон, будто он держал на коленях лебеденка, а тот вдруг покрылся перьями и взлетел с дивным криком: а на следующий день он встретил Платона и сказал, что это и есть его лебедь. Сперва Платон занимался философией (в Академии, затем в саду близ Колона) [244] (так пишет Александр в "Преемствах"), следуя Гераклиту; но потом, готовясь выступить с трагедией на состязаниях, он услышал перед Дионисовым театром беседу Сократа и сжег свои стихи с такими словами:

Бог огня, поспеши: ты надобен нынче Платону! [245]

И с этих пор (а было ему двадцать лет) стал он неизменным слушателем Сократа; после кончины Сократа примкнул к Кратилу, последователю Гераклита, [246] и Гермогену, последователю Парменида; потом, в двадцать восемь лет (по словам Гермодора), вместе с некоторыми другими сократиками перебрался в Мегары к Евклиду; потом поехал в Кирену к математику Феодору;

оттуда — в Италию, к пифагорейцам, Филолаю и Евриту; оттуда — в Египет к вещателям (говорят, туда его сопровождал Еврипид); [247] там он заболел, и жрецы исцелили его морской водой, на что он и сказал:

Вода смывает все людское зло [248] -

и повторил за Гомером, что "все египтяне — врачи". [249] Собирался Платон посетить и магов, но не сделал этого из-за азиатских войн.

Воротившись в Афины, он поселился в Академии. Это гимнасий в роще за городскими стенами, получивший свое название от героя Гекадема, как пишет и Евполид в комедии «Невоеннообязанные»:

У Гекадема-бога средь тенистых троп…

Также и Тимон, говоря о Платоне, пишет:

Был Широчайший водителем всех — речистых глашатай, Сладкоголосый, подобно цикадам, которые в роще У Гекадема поют, испуская лилейные звуки.

"Гекадемией" (через "Ге") назывался прежде и сам гимнасий.

Был наш философ дружен и с Исократом; Праксифан описывает, как они разговаривали о поэтах, когда Исократ приехал в гости к Платону в его имение.

В походах он участвовал трижды (говорит Аристоксен): один раз — на Танагру, другой — на Коринф, третий — к Делию, где весьма отличился.

Он соединил учения Гераклита, Пифагора и Сократа: о чувственно воспринимаемом он рассуждал по Гераклиту, об умопостигаемом — по Пифагору, а об общественном — по Сократу. Диону в Сицилии он поручил купить у Филолая три пифагорейские книги за сто мин (так говорит Сатир и некоторые другие) — достатком для этого он располагал, потому что от Дионисия он получил более 80 талантов (о чем пишет и Онетор в книге под заглавием "Наживаться ли мудрецу?").

Многим он воспользовался и у Эпихарма, сочинителя комедий, переписав у него немалые части, — так утверждает Алким в четырех книгах "К Аминту". [250] В книге он пишет: "Очевидным представляется, что Платон многое говорит, следуя Эпихарму. Рассмотрим это. Платон утверждает, что чувственно воспринимаемое никогда не пребывает в своем качестве и количестве, но постоянно течет и меняется — словно отнимаешь число от того, что не имеет ни равенства, ни определенности, ни количества, ни качества. [251] Таково все, в чем становление вечно, а сущности нет. И только умопостигаемое не знает ни убыли, ни прибыли: природе вечного приходится быть всегда подобной и тождественной самой себе. Так вот, Эпихарм о чувственно воспринимаемом и об умопостигаемом ясно сказал так: