Цвет победы, стр. 49

И даже глаза закрыл.

Ну вот как было удержаться и не погладить пальчиком высокие скулы, не провести по шелковистым бровям, не обрисовать изгиб расплывающихся от удовольствия губ?

А уже в следующий миг Слава утонула в нежности стиснувших её рук и нетерпеливом жаре поцелуя, из которого ей удалось вынырнуть далеко не сразу.

– Васт… – шептала женщина, забыв, что сама не перестаёт гладить его по туго натянувшейся на плечах тренировочной рубахе, – прекрати! Скоро на завтрак идти… и ты мне ещё столько рассказать хотел… и переодеться тебе нужно…

Анлезиец слушал этот благоразумный шёпот и видел в её ауре совсем иное. А давно забытое чувство тепла и счастья, впервые за много лет согревшее его душу минувшим вечером, неуклонно разрасталось и крепло, грозя затопить всё вокруг безудержным весенним половодьем.

И права она, сто тысяч раз права, когда говорит, что он должен был войти сюда хозяином, взять Таша за шиворот и выбросить за дверь, и у него бы вполне хватило на это сил, хотя заниец – воин из первой десятки. Но в тот миг в душе Васта бушевало сомнение, что он правильно поступил, позволив собственному эгоистичному желанию счастья и гармонии возобладать над обычным, житейским здравомыслием.

Даже сравнить смешно, кто может дать ей больше удобства, достатка и почестей, он или Зорденс. Разумеется, новый наместник. Не раз за жизнь в человеческих землях полукровка слышал это имя. И не все произносившие его были почитателями господина коменданта, некоторые даже ненавидели… те, кто бежали от правосудия родины подальше, поступали матросами на торговые и пиратские суда. Но все сходились в одном: он человек умный и осторожный, хоть и не часто дающий обещания, зато умеющий выполнять их неукоснительно.

Одно время все гадали, кто выйдет победителем в его непрекращающейся тайной войне с прошлым наместником, приходившимся Бангдираху троюродным братом и потому пользующимся необычайным доверием. Но четверть периода назад пришла новость, что Зорденс победил, и бывший господин сменил крепкие стены дворца наместника на не менее крепкие запоры королевской темницы для знатных преступников. И теперь положение Гадруни было даже лучше, чем у короля, властью над вверенной территорией он обладал почти такой же, а желающих убить его, чтобы наследовать должность, было на порядок меньше, чем у Бангдираха.

Но она даже не засомневалась… он видел это по её ауре, и по отношению к Ташу испытывала только лёгкое чувство вины… а вот к нему, Васту, даже на миг не ощутила того возмущения, о котором говорила… он знал. И в этом он тоже должен признаться ей… и как можно скорее, потому что никак не может пока предугадать, какие его поступки ей не понравятся, а какие Слава даже не заметит. Он ведь сам себе не поверил там, в танцевальном зале, когда вместо вспышки негодования или хотя бы малейшего проблеска ревности или обиды заметил в её ауре только обычный интерес постороннего зрителя.

Да она была самой спокойной в многоцветье доступных ему эмоций, обрушившихся на анлезийца со всех сторон, а уж что почувствовал Стан, он даже представить не может. И не хочет, если совсем честно… хватило впечатлений, когда пришлось работать с эмоциями, переданными Чудиком. Кстати…

– Славочка… – напоследок нежно коснувшись её губ, предложил Васт, – завтрак можно приказать принести сюда… если ты хочешь.

– Извини… – В её голосе и ауре скользнуло чувство вины, и Васт не сдержался, крепче стиснул руками талию жены, потёрся щекой о её волосы.

– Не нужно извиняться… я понимаю, ты хочешь завтракать со всеми… Шарик, можешь нам сказать, когда все начнут собираться в столовой?

– Все не начнут, – помолчав, выдал унс. – Тина и Тарос не пойдут, командир велел за ними следить. Нестабильная психика.

– Не ходи к ней сейчас… – предупредил движение Ярославы муж, – я всё объясню.

Глава 27

– Только сразу предупреждаю: объяснять нужно много, а времени мало… поэтому выбирай, про кого ты желаешь узнать сначала. Про меня, про Тину, про Ади или про Стана?

– Про Тину.

– Тут всё просто, она… вернее, он, влюбился в Адистанну. Давно… ещё когда мы только выехали из крепости. Сетилия дала ей портрет и пропуск на аудиенцию к королеве, хотела таким образом помочь, оказать протекцию. А Тин влюбился… вот и ревнует. К Таросу. Но Тар не виноват… ему эта Адистанна никаким боком не нужна… это мы с Зайлом виноваты. Просмотрели инициацию… и даже то, что в ту ночь там творился полнейший разгром, нас не оправдывает.

Васт виновато глянул на растерянную жену, тяжело вздохнул и, как прыгнув в воду с моста, объявил:

– Я должен признаться ещё в одном обмане… вернее… не совсем это обман, скорее половина правды. Когда мы приносили Тине клятву на крови, то собирались охранять не только её, но и Тароса. Он сын Яргелли и один из нас… точнее, мы ждали того момента, когда он им станет. А в ту ночь он лежал без сознания… Тина тоже… людей не хватало, чтобы выставить посты. Вот и посадили возле него Адистанну… всё равно ей больше делать нечего было, Геба мы усыпили… когда поймали. Вот когда Тар начал приходить в себя, способности и проснулись… и первый спонтанный выброс обаяния пришёлся на Ади… Тут тоже мы виноваты, нужно было сразу её перевести на меня или Зайла, а мы просмотрели… да и держалась она очень замкнуто… даже виду не подавала. А эмоции у неё закрыты королевскими амулетами… Урдежис не поскупился ради своих планов. Сегодня принцесса совершенно случайно себя выдала… хотя Стан говорит, что ещё вчера в обед заметил… он ведь тоже… к ней неравнодушен… но старался никому не показать, уступил девушку Тину. Жаль, я не знал… Стан умеет хорошо прикрывать свои чувства, и Чудик ему помогает.

– Ох, господи, – расстроенно прошептала Слава, беда подкралась, откуда не ждали, – а что… никак нельзя с неё снять… это ваше очарование?

– Можно только было перевести на того, кто сильнее… или старше циклом. И то лишь в первый день. Вообще, чем быстрее, тем лучше. А теперь образ укрепился в её душе… дополнился подробностями, запахами, звуками голоса… это уже почти любовь… и назад повернуть невозможно. Я не говорил тебе, что мы пользуемся обаянием в основном как защитой от врагов? Так вот… именно из этих врагов потом и получаются самые преданные друзья… поэтому десять раз подумаешь, что лучше, клинки достать или зачаровать.

– Бедная девочка… – вздохнула Ярослава, но думала она в этот миг не об одной Адистанне.

Всех было жалко… ей всегда всех жалко, с того самого вечера. Любовь вообще лотерея… и очень жестокая. Сколько ей встречалось в жизни достойных людей, раз за разом вытаскивающих пустышки. А рядом с ними абсолютно никчёмным и подлюшным субъектам неожиданно выпадал джек-пот. Но парням всё-таки проще… Нет, не в смысле потери, больно-то всем одинаково. Им проще потом подняться, вернуться на исходную и начать искать запасной путь к счастью. Женщинам это удаётся далеко не всегда.

– Так, а что там про тебя? Про Ади и Стана я уже поняла.

– Хорошо… – Васт отстранился, даже руки убрал, и как-то подозрительно напрягся, – тогда про меня. Когда Тина подружилась с морянами… они открыли ей свой секрет… мы, конечно, догадывались, что могут быть дети… но никто ни разу ничего не сказал… никаких претензий. А тут принесли целый список… это Тина… она сказала, мы должны знать…

– Страна должна знать своих героев, – машинально пошутила Ярослава и призналась, – но я ничего не поняла.

– У меня есть дети. – Васт произнёс это так трагично, что смеяться землянке как-то расхотелось. – От морян. У нас у всех они есть… у морян погибли все мужчины…

Слава вспомнила рассказы Линел о том, как они выживают рядом с людьми, и постепенно начала понимать, что именно пытается объяснить ей муж.

– Стоп, а вот про это я знаю, – остановила она блондина, – они специально играют роль… путан, а сами восстанавливают свой род. Так, значит, они вам ничего не говорили?

Васт только вздохнул.

– Васт… а от меня-то ты чего ждёшь?