Камни & косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях (СИ), стр. 20
— Но это же всего один раз было, давно… И совершенно по-дружески! Ты-то откуда об этом знаешь? Никого же не было…
Тут она осеклась и посмотрела на Ирга: ага, «морда кирпичом, я тут ни при чём…»
— Ты что, тогда всем об этом рассказал? Надо же! А вроде не болтун…
— Просто меня это удивило, вот и всё. И сказал я одному Рыжему, это он растрепал.
— Щас, «удивило»! — не остался в долгу Калеб. — Да ты рожу свою перекошенную не видел! И сказал…
— Заткнись уже, ладно?!
— Ну что, что??
Я взял свою нетактичную девушку за руку и посадил к себе на колени.
— Так, народ, закрыли тему! По-моему, мы тут не за этим собрались. Давайте всё серьёзно обсудим и решим.
— Давно пора, — кивнула Веро. — Ну что, отдадим себя в кабалу? Кто что думает? Ирг?
— А почему я первый?
— Потому, что ты лидер группы. Песни в основном твои, соответственно, если ты подпишешь контракт, то можешь при неблагоприятном раскладе лишиться права их исполнять.
— А вот это он не хочет? — Ирг показал стене палец. — Я понимаю, что без продюсера со связями мы останемся на прежнем уровне. Не прозябания, конечно, тут нам здорово помогла одна девушка, вот эта, но и без существенных перспектив. В телек нас точно никто не пустит, да и на радио тоже. Не потянем мы без раскрутки… Но…
Он замолчал и обвёл глазами притихшую группу.
— Скажите, вы вообще задумывались о будущем? Я вот тоже нет, до последнего времени… А недавно я подумал — а что нам действительно надо? Сколько лет мы ещё будем так неприкаянно таскаться из города в город, где-то подрабатывать, жить одним «колхозом»… Когда кому-то из нас надоест эта чехарда, захочется остаться где-то насовсем? Найти нормальную работу, нормальное жильё, завести семью, в конце концов, — тут он откровенно посмотрел на нас с Саби. — И что будут тогда делать остальные? Мерту вполне хватает музыки в свободное время, для этого незачем бросать Универ. Другому великовозрастному лбу неплохо бы больше помогать сестре и матери, да, и не смотри на меня так. Про остальных не знаю… Но, спросите себя, чего вы хотите от жизни больше всего? Известности, славы? Или свободы… Точнее, возможности стать заложниками чего-то другого. Обычная спокойная жизнь — это ведь скучно, мы от этого бежали… Но чем же это в итоге закончится? Не той же скукой? Или тем, что и «веселье» надоест? И что тогда: усталость, пресыщенность, депрессия? Может, мы растеряем всё своё вдохновение и не сыграем больше ничего стоящего, а то и сопьёмся к чёртовой бабушке… А, может, в какой-то момент переругаемся вусмерть и разойдёмся, или просто поймём, что мы больше не команда, что цели у всех разные?
Ирг перевёл дух и сел. Такой длинной речи от него никто никогда не слышал.
— Короче, если вы спрашиваете моё мнение — я бы послал этого мужика в задницу, — закончил он своим обычным тоном. — Я не хочу жить по чьей-то указке. Хотя понимаю, что это — реальный шанс, что нас заметят… Но — нет. Обратная сторона славы — это лизоблюдство, это конвейер, который штампует бабло и душит то, что внутри. Настоящее… Я не хочу это продавать.
Веро встала, подошла к нему и, помедлив, положила руки сзади на плечи. Лицо Ирга сразу же стало непроницаемым… Почти.
— Я согласна с Иргом, — негромко сказала она. — Мы приблизимся к мечте, но одновременно, скорее всего, потеряем самих себя. Я уже видела такое своими глазами… Для большинства тут и проблемы-то нет, но за вас мне почему-то страшно. Потому что вы — настоящие, Ирг правильно сказал. И — выскажу своё субъективное мнение — этот господин Гаудис мне просто не понравился, интуитивное ощущение какой-то фальши, чего-то такого… не могу объяснить. Но я не настаиваю на своей точке зрения, как решит большинство, так и будет. Том?
Я бросил быстрый взгляд на Саби.
— Скажи ты сначала.
— А что говорить? Мне этот пенёк с масляными глазками тоже не понравился, — прямо заявила она. — Пусть он хоть пуп земли и свой человек во всех крутых тусовках, как нам заливает, но меня от него тихо тошнит. Сам нас как-то нашёл, навязался… Разве так бывает, разве не мы должны его уговаривать? Подозрительно… В общем, пошёл он на хрен!
— То есть текущее положение дел тебя устраивает?
— Ещё как! Для меня главное — это то, что мы вместе. А без мировой славы я уж как-нибудь обойдусь…
Я облегчённо выдохнул; рука машинально занырнула в карман.
— Ну вот, тогда мне нечего добавить. Я совершенно неамбициозен, и вы это знаете.
— Калеб?
Рыжий задумчиво покусывал губу и в ответ на обращённые к нему взгляды только пожал плечами.
— А разве моё мнение что-то изменит? Понятно, что вы уже всё решили, чего продолжать сопли жевать?
— В смысле, что ты бы согласился?
— Лично я бы — да. И что дальше?
— Расскажи, как ты всё это видишь, — предложила Вероника. — Может, мы услышим что-то, о чём не подумали, и ты нас убедишь…
— Ага, «убедишь»… Я вам этот… Демосфен, что ли, из бочки истины вещать? Вы же такие умные, хрена тут слушать какого-то…
Мы удивлённо посмотрели на него, а Саби машинально пробормотала:
— Диоген…
Калеб услышал, скривился и, одарив её злым взглядом, демонстративно хлопнул дверью.
— Обиделся? — даже растерялась Саби.
— Не обращай внимания, — я положил подбородок на её плечо и обнял покрепче. — У него какие-то неприятности с последней девицей, она, видно, из крутых, а он комплексует. А так была бы возможность покрасоваться, сказать — а мы вот тоже не деревня, нас уже сам Гаудис заметил!
— Тогда сочувствую…
Оставшийся последним Мерт смущённо прокашлялся и толкнул речь о том, какие мы классные ребята, и как ему с нами нравится, и это лето было вообще суперским… Но, вообще-то, с середины сентября у него начинаются занятия, да и по предкам он соскучился, если честно…
Ирг махнул рукой, прерывая неловкие извинения.
— Всё в порядке. Может, мы ещё вместе поиграем… А остальным я предлагаю в сентябре перебраться в Вильнюс. Сейчас там будет самое хлебное место, да и перезимовать проще…
Пауза.
— Аль, ты поедешь с нами?
Вот выдержка у человека! Даже голос не дрогнул…
Она рефлекторно сжала руки на его плечах. Посмотрела на нас с Саби и улыбнулась.
— Конечно. Я люблю Вильнюс.
Мы дружно выдохнули, а я снова стиснул в кармане свою коробочку. Сейчас? Или…
— Том, а что у тебя с лицом? Ты какой-то нервный… — с той же лукавой улыбкой заметила Веро.
Всё понятно, она думает, что я трушу, и хочет подтолкнуть. Это ведь с ней мы вчера два часа торчали в ювелирном магазине… Не надо, я сам!
Я глубоко вздохнул и аккуратно ссадил с колен недовольную этим Саби.
— Так, погодите… Рыжий ушёл, ну да ладно, зато все остальные тут… Вот… Послушайте меня минутку… — я почувствовал, что предательски краснею; от волнения перехватило горло, но я кое-как справился с собой и взглянул на Саби в упор. — Перед лицом нашей группы, наших друзей, Сабина, я предлагаю тебе… Вот.
Я рванул из кармана коробочку, которая каким-то чудом удержалась в трясущихся руках, раскрыл и поставил на стол.
— Выходи за меня замуж.
Глаза Саби напоминали блюдца. Мерт сдавленно захихикал на заднем плане, но мне было всё равно, насколько глупо я выгляжу. Я смотрел только на Саби.
Она продолжала ошалело пялиться на несчастное кольцо, будто не верила своим глазам; потом её подбородок заметно задрожал.
— Том… Это… мне? Ты это серьёзно?
Я кивнул.
— Том…
Она всхлипнула и бросилась мне на шею. У меня самого защипало в глазах…
— Солнышко моё… Ну, не плачь… Скажи, ты согласна?
— Да… Да!!
И Саби тут же разревелась в три ручья. Сказала — от радости. Значит, не ожидала, не думала, что я так быстро решусь на это. Хотя — разве может быть по-другому?!
В комнате уже давно никого не было…
Сабина
Моё безоблачное «щенячье» счастье продлилось ровно два дня.
Они запомнились мне именно такими — светлыми и радостными, когда хотелось, чтобы все вокруг были такими же счастливыми, как я. Подаренное Томом кольцо — тонкий золотой ободок с круглым бриллиантиком посередине — я не снимала даже в душе, чем его изрядно веселила. Стоило оно явно недёшево, но Том на мои причитания только отмахивался. «Накопил и потратил на свою любимую женщину, имею право. Вот когда поженимся, тогда буду у тебя спрашивать…» Я млела и ловила себя на том, что завидую сама себе. С таким мужем, как Том, я точно не пропаду!