Звездный рыцарь, стр. 10

Олег переключился на секунду, чтобы прислушаться к нотациям, которые читал ему учитель. Низкорослого, плотного мужчину, при определенной доле фантазии вполне похожего на жителя Крайнего Севера, только более смуглого, звали Рададором. Вот уже больше года он учил Олега искусству быть звездным рыцарем.

— …Не закончив курса обучения, не приобретя толком навыков настоящей, практической борьбы, ты сунул голову в петлю. И не только свою, но и мою тоже…

Олег уже хорошо изучил Рададора и отлично знал, что тот будет говорить ровно один академический час, и поэтому снова погрузился в воспоминания. Но теперь он вернулся ко времени их с Рададором знакомства.

А познакомились они при более чем комичных обстоятельствах.

Олег жил один. Своего отца он помнил смутно. В доме хранилось несколько фотографий статного, красивого мужчины, но это было едва ли не единственным его следом. В далеком теперь детстве мать часто рассказывала Олегу, каким хорошим был его отец. Но мальчишка не мог, не желал понять, почему такой благородный и прекрасный человек бросил их и исчез в неизвестном направлении.

Мать Олега была уважаемым, солидным человеком, но… Кто из нас не имеет хотя бы маленькой слабости? В конце концов алкоголь, никотин и нежелание терять деньги по болезни сделали свое дело — рак горла в полгода угасил этот и без того не слишком яркий светильник жизни. Так Олег остался один в двухкомнатной квартире.

Впрочем, одиночество его было недолгим. Тоскливые вечера согласилась скрасить некая случайная знакомая. Она была девочкой без комплексов и, наверное, поэтому скоропостижно стала сначала невестой, потом женой и, наконец, матерью прелестной малютки. Но вот в этом месте что-то не сошлось. Всегда аккуратный, чистоплотный, как кошка, Олег вдруг увидел свою супругу в другом свете. Посчитав, что для обольщения и пожизненного удержания рядом с собой мужа сделано вполне достаточно, она совершенно перестала следить за собой и вообще потеряла человеческий облик. Год беспрерывных скандалов закончился полным разрывом. Основания для развода у Олега были те же, что и у Кентервильского привидения: «Она была дурна собой и совершенно не умела готовить».

Таким образом, наш герой снова остался один. И чтобы скрасить свое существование на грешной земле, он решил приобрести какое-нибудь животное. Все же живая душа в доме. Ведь человек создан для того, чтобы о ком-то заботиться. Совершенно одинокие люди очень скоро становятся, мягко говоря, странными, а старики, не окруженные вниманием детей и не имеющие возможности общаться с внуками, чувствуют себя никчемными и быстро умирают. У Олега не было даже дальней родни, и поэтому тем, кто разделит его одиночество, должна была стать большая лохматая собака, вроде сенбернара или ньюфаундленда. По крайней мере, ему так представлялось. Впрочем, он совершенно не разбирался в собаках и решил купить ту, которая больше приглянется.

С этими мыслями Олег отправился на Птичий рынок, прихватив с собой заранее приготовленные поводок и ошейник.

Тем, кто хоть один раз был на известной всей Москве «Птичке», не нужно рассказывать о той пестроте, которая отличает это экзотическое место, сравнимое разве что с блошиными рынками Юго-Восточной Азии. Но даже и там нет того шарма, той невероятной смеси самых разнородных товаров. С началом перестройки и к концу девяностых годов XX века Птичий рынок стал той точкой в Москве, где можно купить практически все что угодно — от магазинных товаров с сорванными ценниками до откровенной контрабанды. В «застойные» времена торговля на рынке тем или иным образом контролировалась, но в постперестроечную эпоху всеобщего обнищания и тотального дефицита сюда потянулось такое количество самых разных торговцев, что ни о каком контроле не могло быть и речи. Нередко здесь можно было купить нечто такое, о чем в радужных снах мечтали иностранные шпионы, — продукцию секретных заводов, которые, как известно, очень хорошо охраняются от вторжения извне, но не в состоянии защититься от «несунов». Уворованные с родного завода детали, инструменты, узлы и механизмы, подобранные на помойке банки… Все что душе угодно. Хватало здесь всегда и спекулянтов, которые скупали товар в соседнем магазине и, пользуясь его отсутствием там, продавали втридорога на рынке. Были, конечно, и те, кто произвел свой товар в поте лица своего и не преступая законов, но таких было мало. Их оттесняли личности с далеко не всегда чистыми руками.

К тому времени, когда Олег вышел из троллейбуса 16-го маршрута, на Птичьем рынке можно было купить решительно все: от гнутых гвоздей и песка неизвестного происхождения до самой современной электронной техники и оружия. Рынок уже давно выплеснулся за свои пределы и начинался от Нижегородской улицы. Олег равнодушно проследовал между рядами, заполненными сантехникой, сверлами, резцами, электрической арматурой. Вдохнул манящие запахи пирогов и шашлыка, традиционно приготовляемого из свинины. Покосился на прилавок, заваленный всевозможными сластями турецкого происхождения, однако в обертках, очень напоминающих западные аналоги. На мгновение его внимание привлекло объявление о продаже анаконды, крокодила и кого-то еще, но и здесь он не остановился. Узкий проход, ограниченный с одной стороны будкой подстанции, загромождал грузовик, с которого мешками продавали корма для птицы. Здесь стоял бензиновый чад и немолчный торг. Отчаянно звенящий трамвай прокладывал себе дорогу среди клеток для канареек и мешков с семечками. Снова дохнуло горелыми шашлыками, и прямо в ухо заорали: «Пирожки горячие, с мясом!» Над головой свистнуло телескопическое удилище поразительной длины. «Поплавка и в бинокль не увидишь!» — подумал про себя Олег. У ворот, ведущих на птичий ряд, за которым находилась собачья площадка, торговали «камуфляжем» — армейским обмундированием в маскировочных пятнах, и здесь образовался затор. Пронесенный несколько раз мимо цели, Олег решил пойти в обход. Он с давних времен знал некую дырку в заборе, через нее можно было выйти сразу туда, куда ему было нужно.