Наваждение темного воина (ЛП), стр. 50
Его способностям имеется более правдоподобное объяснение.
Неужели он готов признать, что является берсеркером? Нет. Однако вероятность этого помогла Деклану избавиться от извечного ужаса, заставила его признать, что эти существа никоим образом не повлияли на его будущее.
Они не смогли отнять у него еще больше ценного, чем то, что уже получили: дни его жизни, куски плоти…
«Мою семью».
С ужасающим криком он покачнулся, обезглавливая существо.
Кончено. Все кончено.
Пытаясь успокоиться, он сделал глубокий вдох, отдал приказ команде сделать зачистку, и вышел в сырость вечернего воздуха, чтобы очистить меч.
Их миссия была завершена, и задерживаться в этом городе больше не было необходимости, так что теперь они могли вернуться в Убежище на несколько дней раньше, чем планировалось изначально. Вероятно, то же самое случиться и с ним самим; как только выброс адреналина утихнет, организм Деклана будет полностью истощен.
Взгляд Деклана был направлен вниз на плохо освещенный причал, мужчине пришлось признать, что Валькирия оказалась права. Управление Убежищем никогда не было его предназначением, лишь мучительной обязанностью, терзавшей его изо дня в день. Чейз был охотником до мозга костей. Ему было необходимо находиться в центре сражения.
Мысленно он вновь вернулся к Реджин.
Каждый раз, когда Валькирия находилась вдали от него, у Чейза внутри, словно все умирало. Деклан не проклинал Валькирию, не испытывал к ней ненависти, просто его сковывало оцепенение, каждый раз когда он мысленно возвращался к ней.
Как же… Холоден как пепел.
«Тогда почему я отдал приказ Винсенту присматривать за Валькир ией в период моего отсутствия?»
Глава 28
Деклан прибыл на базу в шесть утра, прихрамывающий, с осоловелыми глазами, его переполняла усталость.
Вернулся «домой» с битвы, как и в том сне об Эйдане.
Когда берсеркер смыл кровь и грязь, то обнаружил, ждущую его Валькирию, нуждавшуюся в нем. Смотрящую на него пристально, словно он был героем.
«Ее лицо вспыхивает, когда она видит меня…»
Сейчас, да поможет ему Бог, ноги хотели отнести Деклана к ее камере.
«О, айе, Декко! Может, она попробует прикончить тебя».
Чейз заставил себя брести в свои одинокие, жуткие апартаменты. Ему просто нужно немного поспать. Потом он будет думать более ясно.
Деклан пристально осмотрел свою комнату — почему он никогда не понимал, что это его собственная камера? Бездушное пустое пространство. Такое же, как и его жизнь.
Здесь у него не было приятных поцелуев и нежной женщины, ждущей его. Не было семьи. Просто пустота.
Эти проклятые detrus жили больше, чем он.
Чейз опустился на стул перед пультом, борясь с желанием увидеть Реджин. Прошла уже неделя. Просто на миг…
Он вывел на экран ее камеру. Валькирия спала, свернувшись на боку. Одета она была только в футболку и трусики, волосы разметались по плечам.
Красива до боли.
Чейз ожидал ненависти к этой женщине, как к монстрам, на которых он только что охотился? Чтобы сравнить ее вид с ними?
Невозможно.
Деклан выдохнул. Действовали лекарства или нет, но его бесчувственное существование явно заканчивалось. Он чувствовал, причем очень сильно.
«Я так сильно ее хочу. Даже если она хочет моей смерти».
А почему бы ей не хотеть? Сколько раз он угрожал казнить ее, или говорил, что получает удовольствие, раня ее?
Чейз не мог осудить действия, которыми она ответила на его слова и попыталась защитить себя, сделав все, чтобы не находиться в «списке мертвых бессмертных».
На войне все методы хороши. Лучшие не действуют напрямую. Он был большим мальчиком; если умеешь доставлять боль, то будь готов принять ее.
Нет, если честно, он должен отметить, что был в ярости от своей реакции: разочарование было столь глубоким, что было похоже на физический удар.
Деклану хотелось, несмотря ни на что, поверить, что он мог бы быть с ней. Он желал этого больше, чем полного шприца.
Раздался стук в дверь. Вероятно, это Диксон, так рано. К разговору о шприцах.
«Лучше, чтоб у тебя было то, что мне нужно, доктор».
Чейз выключил экран, впуская гостью внутрь. Она принесла кейс. Очень хорошо.
Когда Диксон увидела его, ее глаза расширись за стеклами очков.
— Эта охота действительно достает тебя? Не спишь?
— Нет, — я был слишком занят поисками и отчаянно старался не мечтать о Реджин.
— Вижу. Я уверена также, что тебе о многом нужно было подумать.
Может, он был параноиком, но Диксон, казалось, странно вела себя с ним, более отчужденно. Наверное, всплыло происшествие между Декланом и Валькирией. Если Фигли знал, то уж Диксон наверняка.
— Я собираюсь немного поспать, — сказал Чейз, его глаза были прикованы к кейсу.
— Тебе это пригодится. Уэбб запланировал допрос Слейна для тебя.
— Он еще не проведен?
Возможно, доверие командующего еще не было полностью утрачено.
— Слейн был серьезно ранен после мясорубки, устроенной Фигли. Существо восстанавливается уже несколько дней.
Деклан был при захвате, видел страшную мощь, которой владел демон. Чейз никогда не сказал бы никому другому, но он не смог бы захватить Слейна, не пострадав при этом.
— Когда?
— В шесть часов. У тебя двенадцать часов для восстановления, — она подняла кейс. — Твоя новая, улучшенная формула должна помочь. Как ты и заказывал, эта значительно сильнее, ты сможешь принимать ее через день.
Как только кейс появился у него под рукой, Чейз разомкнул губы, чтоб отпустить ее, но Диксон просто сказала:
— Попробуй немного отдохнуть, — и ушла.
В одиночестве, Деклан включил монитор, пристально глядя на Валькирию. Он бы все отдал за возможность опуститься на койку позади нее, притянуть ближе к себе и уснуть, как убитому.
Опасные мысли. Почти непреодолимое притяжение.
«Я приму дозу сейчас, пока не совершил какой-нибудь непоправимой глупости».
Чейз открыл кейс, наполнил шприц. Его грудь болела от чего-то неосязаемого; его вена жадно распухла. По крайней мере, он получит то, что нужно, погружая в нее иглу.
«О, твою мать, это нечто сильное. Прямо как в старые добрые времена».
Деклан рухнул на постель, игла осталась в руке. Лекарства ворвались в мозг, туманя мысли. Но в его пустой голове всплыло воспоминание, которое он раньше упустил из-за ярости.
Когда Деклан пытался поцеловать Реджин, она сказала ему, что не может этого сделать.
Тьма поглотила его.
Когда, этим утром, Реджин проснулась, у сплетницы были новости.
Чейз только что вернулся с некой миссии, из-за которой отсутствовал несколько дней.
И она не могла сказать, что ощущала по поводу его возвращения.
Всю неделю Валькирия была поглощена виной, конфликтовала со своей симпатией, мечась по своей проклятой камере. Каждый раз она ругала себя за то, что не поцеловала Чейза, вспоминала возбуждение, охватившее её рядом с ним, его чистую, сексуальную игру. В ту ночь, на краткий миг, она любила его.
Пока Уэбб не испортил вечеринку.
Человек, вероятно, был близок ему, он называл его сыном. В ответ Чейз смотрел на него с нескрываемым уважением.
Но после вмешательства Уэбба, Деклан испытал отвращение к Реджин и стыд от того, что делал с ней. Она не могла не вспомнить боль в его голосе и горящих глазах.
Теперь Валькирия ожидала своего «эксперимента», зная, что ее время приближается. Чейз был взбешен — он никогда не станет откладывать это ради нее.
«Изменившиеся…все кто побывал там…»
Каждый пройденный час был изнуряющим. Наталья развлекала ее баснями о старых битвах, пытаясь отвлечь, но время сильно давило на Реджин. Она непрерывно путалась в собственных мыслях.
Какая единственная хорошая новость за все это время?
Кэрроу как-то выжила в Обливионе и заманила свою цель, Малькома Слейна, в ловушку Ордена.