Молодая элита (ЛП), стр. 22

Аделина Амутеру

Еще один вечер во дворце Фортуны. Еще один вечер сверкающих одежд и чувственных танцев.

Я невероятно хороша в драгоценностях и шелках. Рафаэль помогает мне подготовиться, а потом ведет по тайным коридорам в главный зал. Сегодня тот убран особенно пышно, обставлен бархатными кушетками и низкими круглыми столиками с жасмином, высокие окна занавешены арочными шелковыми шторами. По углам расставлены вазы с ночными лилиями — их пурпурные лепестки раскрыты, воздух наполнен мускусным ароматом. Наряженные консорты собираются группками. Некоторые уже окружены клиентами, в то время как другие тихонько смеются между собой.

В центре зала стоит низкая круглая платформа, вокруг нее разложены мягкие темно-красные подушки для гостей. Половина их уже занята.

— Я оставлю тебя здесь, — говорит Рафаэль, когда мы останавливаемся за шелковой завесой перед залом. — Ты знаешь, что будет дальше.

— Ты сегодня выступаешь? — спрашиваю я.

Рафаэль дарит мне легкую улыбку, а затем целует в обе щеки.

— Жди меня.

Он уходит, не сказав больше ни слова.

Отодвинув завесу, я вхожу в зал и сразу же направляюсь к другим консортам-ученикам, расположившимся на подушках в задней его части. Несколько клиентов задерживают на мне свои взгляды, но потом отвлекаются на доступных консортов. Один мужчина, с ног до головы одетый в блестящий темный бархат, с черной маской, скрывающей все его лицо, разглядывает меня, не проявляя особого интереса к разговору со своими компаньонами. Я смотрю прямо вперед, не оглядываясь по сторонам. На таких представлениях мне всегда требуется время, чтобы перестать нервничать и расслабиться.

Другие консорты-ученики обмениваются со мной взглядами, но никто из нас не заговаривает. Я выбираю подушку с краю и, устроившись на ней, наблюдаю за тем, как зал заполняется консортами и клиентами в масках.

Наконец слуги гасят несколько висящих на стенах светильников. Зал погружается в полумрак, разговоры стихают. Другие слуги зажигают светильники, расставленные вокруг платформы. Я выпрямляюсь, гадая, как сегодня будет выглядеть Рафаэль. Спустя пару минут у платформы, пройдя через столпившихся людей, останавливается мадам — высокая и величественная, всё еще красивая в своем преклонном возрасте, с посеребренными сединой волосами. Она разводит в стороны руки. В следующий раз спрошу у Рафаэля, является ли она покровителем общества «Кинжала». Должно быть, да.

— Добро пожаловать во дворец Фортуны, гости мои, — произносит она. У нее теплый, грудной голос, и все в зале подаются вперед, будто притянутые им. — Вечер тих и прохладен — чудное время для нашей встречи. И я знаю, зачем вы все здесь собрались. — Она улыбается, умолкнув. — Вы хотите насладиться танцем сверкающей жемчужины нашего дворца.

Ей отвечают тихими аплодисментами.

— Тогда не буду вас томить, — продолжает она. — Вкусите вечерние удовольствия, гости мои, и грезьте о нас сегодняшней ночью.

После этих слов гаснут все настенные светильники. Теперь освещена только платформа в центре зала. Раздается барабанная дробь. За ней — еще она. Меня охватывает трепет, тело страстно отзывается на музыку барабанов, и я ощущаю внутри себя всплеск энергии. Молодой консорт скользящей походкой проходит сквозь темноту и толпу. Когда он достигает платформы и входит в освещенное пространство, у меня перехватывает дух.

Рафаэль одет в светлые шелка, контрастирующие с его темными волосами. Его грудь обнажена, посередине торса нарисована золотистая дорожка, ведущая к низу живота. Он замирает на платформе, прикрыв веки, а затем плавным движением опускается на колени, сложив руки перед собой. Широкие рукава свисают к полу, одежды обвиваются вокруг него шелковым озером. Несколько секунд он сидит неподвижно, но когда барабанный бой становится громче, поднимается на ноги и начинается медленно двигаться по кругу. Его движения завораживают. Гипнотизируют. Никогда еще я не видела такого чувственного и изысканного танца под песню одних лишь барабанов, и может быть больше никогда не увижу. Я обвожу взглядом клиентов. Они потрясены и безмолвны. Постепенно, с ускорением барабанного ритма, к Рафаэлю на платформе присоединяются еще два консорта — девушка и парень. Они кружат вокруг друг друга с сияющими глазами и текучими движениями. Эти два консорта прекрасны, но на фоне Рафаэля теряются и бледнеют. Нет никаких сомнений в том, за кем следуют взгляды собравшихся в зале. Я зачарованно смотрю на Рафаэля, но потом вдруг вспоминаю грусть в его глазах и меня до костей пробирает холод.

Кто-то садится рядом. Сначала я не обращаю на это внимания — комната заполнена покровителями и клиентами, и внимание всех приковано к платформе. Но когда рядом сидящий заговаривает со мной, у меня останавливается сердце.

— Я не причиню тебя вреда, Аделина. Просто послушай меня.

Голос раздается у самого моего уха, так близко, что я ощущаю на коже теплое дыхание говорящего. И он так тих, что я едва различаю его за боем барабанов. Я слышала этот голос один раз в жизни, но узнаю всегда и везде.

Терен.

Энергия во мне вспыхивает огнем, и я испытываю непреодолимое желание закричать. Он нашел меня. Краем глаза я вижу, что он одет не в свою инквизиторскую мантию и доспехи, а в черный бархат, и лицо его скрыто за маской, как у всех присутствующих здесь. Это он чуть раньше разглядывал меня. Как он нашел меня? Я была беспечна и неосторожна. Он заметил меня во дворце? Узнал, увидев на балконах? Он один? Тут есть другие Инквизиторы? Мое сердце неистово колотится в груди. Они ждут подходящего времени для нападения?

— У тебя нет причин доверять мне, я знаю, — тихо говорит он, пока продолжается представление. — Но я выследил тебя не для того, чтобы арестовать. Я пришел заключить с тобой сделку. И если ты согласишься на нее, то лишь выиграешь от этого.

Я молчу. Лежащие на коленях руки бьет неконтролируемая дрожь, и я крепко сжимаю ладони, чтобы никто этого не заметил. Я не отрываю взгляда от Рафаэля. Кто-нибудь еще узнал Терена? Рафаэль видел его? «Помогите мне», — безмолвно молю я, обводя взглядом зал. Если я сейчас устрою переполох и разоблачу Терена, то кто помешает ему отволочь меня к Инквизиторам или убить на месте? Меня тут некому защитить — Рафаэль не может, а остальных из Элиты здесь нет. Я могу рассчитывать только на себя.

— Скажи мне, — шепчет Терен, — Молодая Элита взяла тебя под свое крыло?

В ушах бьют барабаны. Я цепенею, у меня отнимается язык.

— Судя по тому, что ты жива и здорова, полагаю, что да. — Мне не нужно видеть лицо Терена, я и так знаю, что он улыбается. — Ты уверена, что тебе известны их намерения? Ты так легко доверилась своим спасителям?

Если бы я не была объята ужасом, то рассмеялась бы на эти слова. Как будто Инквизиторы достойны большего доверия.

— Говори, Аделина, — угрожающе произносит Терен. — Мне бы очень не хотелось устраивать тут сцену и арестовывать тебя.

Я наконец обретаю способность говорить. Слегка наклоняю голову в его сторону и тихо, сдавленным голосом, тонущем в стуке барабанов, спрашиваю:

— Что тебе нужно?

Ритм барабанной дроби меняется, и Терен отвечает мне сквозь ее оглушающий бой:

— Ты у них еще новенькая. И, наверное, мало что знаешь об их внутренних делах. Но, подозреваю, вскоре узнаешь. — Он придвигается ближе ко мне вместе с ускорившимся, бешеным стуком барабанов. — И я скажу тебе, как мы можем друг другу помочь.

«С чего мне хотеть тебе помогать?». Я задерживаю дыхание в тщетной попытке успокоиться. В темных углах зала таятся мои воспоминания о том, как меня чуть не сожгли, о том, как пронизывающе смотрел на меня Терен своими бесцветными глазами.

— Внимательно все подмечай, — шепчет он в мое ухо. — Смотри, слушай и запоминай. Теперь я знаю, где ты, и время от времени буду тебя навещать. Я ожидаю, что ты будешь делиться со мной узнанной информацией.