Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк, стр. 54

Билл скорчился в дальнем углу кабины, уставясь на экраны.

— Никто нас не услышит, — горько отозвался он. — Между нами и Монс Олимпусом полпланеты. Ты заметил по дороге вышки-ретрансляторы?

— Нет.

— Правильно, потому что их тут нет! Зачем «Ареко» их строить? Кроме дальнобойщиков, здесь никто не бывает, а если дальнобойщики гибнут, это никого не волнует! Мы беремся за эту работу, потому что никому больше такое в голову не придет, ведь это слишком опасно! Но дальнобойщики-то известные придурки, им-то погибать не страшно!

— Они не придурки, они храбрецы! — возразил Форд. Билл презрительно покосился на него. После этого они надолго замолчали.

Когда стало темнеть, у Форда болели все мышцы — так сильно ему приходилось напрягаться, чтобы удерживать танкер на дороге. Надвигавшаяся тьма была не такой страшной, как он думал, поскольку кто-то на несколько миль вперед покрасил валуны вдоль дороги светоотражающей краской и они красиво вспыхивали в лучах фар. Однако «Красотку Эвелину» постоянно уводило влево, и Форд с испугом размышлял, не разладилось ли у нее рулевое управление, когда по дороге впереди, словно крадущаяся стайка привидений, потянулась песчаная поземка.

— Кажется, ветер поднимается, — заметил Форд.

— Тебе кажется, вундеркинд? — Билл ткнул пальцем в сторону датчика на приборной панели.

— А что?

— А то, что мы едем прямиком в центр песчаной бури! — отрезал Билл, и тут они услышали донесшийся сзади пронзительный писк.

Билл метнулся на корму, Форд остался за рулем. «Только бы Билли не умер! Прошу тебя, Марсианочка, помоги нам, если ты только есть на белом свете!»

Билл вернулся и забрался в кресло.

— Давление падает. Пи-костюму нужно было, чтобы кто-то подкрутил вентиль.

— А почему давление падает?

— Да потому что буря будет очень сильная, — усталым голосом отозвался Билл. — Сворачивай-ка с дороги и бросай якорь.

— Но нам надо доставить твоего папу в больницу!

— Ты что, думал, мы будем неделю ехать и не спать?! «Фредди»-то у нас теперь нет! Нам нужно пересидеть бурю, что бы ни случилось! «Пять-Пятьдесят-Ка» уже близко, может, успеем туда.

До станции и правда осталось всего двенадцать километров, и, пока танкер с ревом несся вперед, становилось все темнее. Форд уже слышал вой ветра. Он вспомнил, как Билли рассказывал о призраках погибших дальнобойщиков, которые фарами сигналили живым о миражах давних аварий. В вихрях песка возникали жуткие фигуры с развевающимися волосами, они бросались под танкер, размахивая бестелесными руками. Форд вздохнул с облегчением, когда фары «Эвелины», так и норовившей слететь с дороги, высветили наконец полукруг валунов — станцию «Пять-Пятьдесят-Ка».

Билл запустил протокол-якорь, «Красотка Эвелина» дернулась и тут же опустилась на несколько дюймов, словно присела на песок. Форд отключил питание; двигатели умолкли. Мальчики сидели рядом в тишине, которую нарушали только вой ветра и стук гравия по обшивке, — они напомнили бы ребятам шум дождя, если бы они когда-нибудь его слышали.

— Что нам теперь делать? — спросил Форд.

— Пережидать, — ответил Билл.

Они сходили в жилой отсек проверить, как там Билли — без изменений, — разогрели что-то замороженное и съели, не разобрав, что это было. Потом вернулись в кабину и снова расселись по разным углам.

— Нам и правда никто не поможет? — произнес наконец Форд. — Неужели «Ареко» не пошлет Охрану нас искать?

— «Ареко» не отправит Мамочкиных сынков куда попало, — буркнул Билл, глядя в темноту. — Охранников же Мамочка нанимает.

— А кто она такая, эта Мамочка?

— Та самая леди, которая откопала алмаз и разбогатела, — ответил Билл. — И купила Монс Олимпус. Все думали, что она свихнулась, потому что тогда это был просто огромный вулкан, на котором никто не мог ничего вырастить. Но она додумалась пробурить его до магмы и выстроила электростанцию. И сдала гору в аренду людям с Земли, вот почему у Монс Олимпуса доход больше, чем у «Ареко» и у МСК.

— МСК и не гонится за выгодой, — заявил Форд. — Мы хотим превратить Марс в рай. По договору после этого «Ареко» отдаст нам его в полное распоряжение.

— Хочешь, давай поспорим, что «Ареко» нас спасать не станет, — предложил Билл. — Дальнобойщики никому не нужны, кроме других дальнобойщиков. А по их представлениям, помощь — это устроить папе пышные похороны, а потом надраться до поросячьего визга.

— Ох… — только и смог сказать Форд. Билл искоса глянул на него:

— А в МСК один за всех и все за одного, правда?

— А как же, — скривился Форд. — Вечно кто-то смотрит, чем ты занят. Всегда найдется кто-нибудь, кто скажет, почему то, что ты собираешься делать, неправильно. Заседания Совета затягиваются на полдня, потому что каждый хочет выступить и заявить, что то-то и то-то нечестно и несправедливо, и все твердят одно и то же. Бу-бу-бу да бу-бу-бу… Ненавижу! — выдохнул он, удивляясь силе собственных чувств.

— А как это — превратить Марс в рай?

Форд поглядел на Билла — не издевается ли он, — но тот даже не улыбался.

— Ну… ни коррупции, ни притеснений… И так далее. Говорят, тогда вода начнет падать с неба и больше никому не придется носить маски. — Форд нагнулся вперед и уткнулся головой в колени. — Мне всегда казалось, что тогда Марс будет… даже не знаю… весь в огнях.

— Если Марс сделается таким, жить на нем станет спокойнее, — задумчиво протянул Билл. — Террассимиляция. Вторая Земля. Без огромных пустынь.

— А мне нравятся огромные пустыни, — признался Форд. — И зачем делать из Марса вторую Землю? Почему нельзя оставить все как было?

— Тебе это нравится? — Билл ткнул пальцем в экран, на котором не было ничего, кроме воющей тьмы и песчаной завесы. — На здоровье! А меня от этого выворачивает, ясно? Тонны непонятно чего только и ждут, чтобы нас прихлопнуть, и так всю жизнь! А папа на это только смеялся, зато вот теперь ему не до смеха, правда? И знаешь что? Если он умрет — и если мы отсюда выберемся, — я же разбогатею!

— Да заткнись ты!

— Ну да, разбогатею, — сказал Билл, как будто сам не веря. — И еще как. Танкер я продам… Папа отчислял деньги Клубу Дальнобойщиков, значит, там я тоже кое-что получу… и… ух ты, да мне же хватит на хорошее образование! Может, даже на университет! У меня будет все, о чем я всегда мечтал, и больше никогда не придется сюда мотаться!

— Да как ты можешь так говорить? — заорал Форд. — Ах ты свинья, только о себе и думаешь! Ты же говоришь о том, что произойдет, если твой папа умрет! Твой родной отец! А тебе наплевать! Твой отец — самый храбрый человек на свете!

— Он сам виноват, сам себе могилу вырыл, я его предупреждал! Дурак он был! — заорал в ответ Билл.

— Он ведь даже не умер! — И Форд в бешенстве кинулся на Билла.

Тот отпрянул, вжался в спинку кресла, уворачиваясь от мелькающих в воздухе кулаков, задрал ноги и лягнул Форда. Форд упал с кресла, затем поднялся на четвереньки и снова двинулся на Билла, пытаясь загнать его в угол. Билл пригнулся и наносил Форду удары — один, другой, третий, пока противник не подобрался настолько близко, что Билл уже не мог вытянуть руку. Форд, всхлипывая от злости, бил его со всей силы, но как следует размахнуться негде, и оказалось, что малявка Билл дерется гораздо лучше.

Когда от боли им пришлось разойтись, у обоих шла носом кровь, а у Форда начал заплывать глаз. Бормоча ругательства, мальчики расползлись по противоположным углам кабины и свирепо таращились друг на друга, пока их не убаюкал унылый вой ветра и перестук камней по обшивке.

VII

Когда через несколько часов они проснулись, стояла мертвая тишина.

Форд закряхтел — у него болела скула и к тому же затекла шея от сна в неудобной позе. Он сел и мутным взглядом обвел кабину. Посмотрев на экраны, он понял, что не только ничего не слышит, но и ничего не видит: экраны были темные. Форд перепугался и растолкал Билла. Билл мгновенно проснулся и огляделся.