Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк, стр. 210

Бен был в саду; он взволнованно прощался с единственным в его жизни домом. Сьюзен выглянула с заднего крыльца и окликнула его:

— Мне нужно на секундочку сбегать в город. Я вернусь за тобой через десять минут.

В центре города с наступлением вечера автоматически включились фонари, и их свет придавал меланхоличности безлюдным улицам. Витрины магазинов были пусты, а к стеклам приклеены надписи «Закрыто. Навсегда». Сьюзен припарковала машину; из живых существ на улице были только копавшаяся в мусоре ворона и капитан Гротон, ныне единственный глава города-призрака.

Сначала они молчали. Бок о бок пошли они по знакомой улице. В аптеке Мейера были пусты те полки, где Сьюзен когда-то выбирала ему журнал. Они подошли к тому месту, с которого смотрели парад четвертого июля, и капитан Гротон протянул руку и коснулся теплого кирпича.

— Я никогда не забуду этих людей, — сказал он. — Возможно, я обманывал себя, но под конец я начал чувствовать себя среди них как дома. Возможно, будь у меня больше времени, я нашел бы здесь свое счастье.

— Это не помешало вам все разрушить, — напомнила Сьюзен.

— Не помешало. Я привык разрушать то, что люблю. Если бы в его голосе послышалась жалость к себе, ее это разозлило бы, но он просто констатировал факт.

— Куда вы отправитесь теперь? — спросила она. Он заколебался с ответом:

— Мне нужно урегулировать некоторые разногласия, связанные с этим заданием.

Позади них хлопнула дверца автомобиля, и капитан Гротон бросил напряженный взгляд через плечо. Посмотрев в ту сторону, Сьюзен увидела, что из припаркованного военного транспортера вышел ватесун в черной униформе и стоял там, скрестив руки; он пристально смотрел на нее и капитана.

— Ваш шофер уже беспокоится.

— Это не шофер. Это охранник. Я под арестом. Сьюзен была потрясена.

— За что?

Он сделал жест, означавший: «не стоит об этом».

— Мое руководство недовольно стратегией, которую я применил при выполнении задачи.

Она догадалась, что имелось в виду неприменение силы.

— Вы хотите сказать… — Она указала на его человеческое тело.

— Да. Они решили, что им следует подойти к делу серьезно и отправить меня под трибунал.

Сьюзен поняла, что именно это он и хотел ей сообщить.

— Но вы же успешно провели операцию! — воскликнула она. Он иронично улыбнулся:

— Можно сказать, что так. Но тут затронут принцип, который имеет более важное значение. Они считают, что превращаться в тех, кого мы завоевываем, слишком рискованно. Это столько раз случалось в нашей истории.

— С нами это в некотором роде тоже происходит, — ответила Сьюзен. — Мне кажется, что ваше руководство пытается противостоять универсальному закону, которому подчиняется любое завоевание.

— Как бы то ни было, они представили себе будущее, в котором дети-ватесуны играют на школьных дворах таких городов, как этот, и их никак не отличить от людей.

Сьюзен тоже представила эту картину:

— Разве это было бы плохо?

— По-моему, нет, — ответил он.

— По-моему, тоже нет.

Наконец охранник не выдержал и направился к ним. Сьюзен крепко взяла капитана за руку.

— Мне так жаль, что вас накажут за нарушение этого табу.

— Я с самого начала знал, что рискую, — ответил он, сжав ее руку. — Но все же… — В его голосе удивительным образом перемешались решительность ватесуна и негодование человека. — Это несправедливо.

И вот тогда Сьюзен поняла, что, несмотря на внешнюю сторону происходящего, она все же одержала победу.

Джон Барнс

Призраки [214]

Корабль был построен по меньшей мере четырнадцать тысяч лет назад по обычному времени, то есть более двух тысяч лет назад по корабельному. Однако в бортовых журналах имелись пробелы, а самые старые записи невозможно было прочесть на современном оборудовании, так что экипаж полагал, что судну, скорее, восемнадцать тысяч лет по обычному времени, или три с половиной тысячи по корабельному. За свою жизнь он носил множество имен. Сейчас он назывался «9743», и это название легко понимали диспетчеры любой заселенной людьми планеты.

В последние два века корабельного времени общение экипажа с большинством портов полностью сводилось к математическим формулам. Проводя корабль к причалу, устройства искусственного интеллекта болтали о физике и астрономии, затем — о ценах, количестве товара и адресах, а члены экипажа, несмотря на все свои усилия, не понимали ни слова из местного языка, разве что изредка догадывались о значении некоторых слов. Вероятно, первое слово в разговоре означало «привет», последнее — что-то вроде «до свидания», а в промежутке астронавты улавливали эквиваленты выражений «могу ли я?» и «благодарю».

Это не оказывало заметного влияния на работу корабля; к тому же в математических мирах не было ничего интересного; по крайней мере, они ничего не смогли бы добавить в судовую библиотеку. Где-то вдалеке маячила тревожная перспектива того, что математические миры вскоре начнут отклонять визиты кораблей и через какое-то время прекратят сношения с другими планетами. Но, как ни странно, после интервала длиной в несколько веков некоторые из этих чудных планет снова выходили на связь и призывали к себе корабли.

В этот вечер перед экипажем встала проблема, гораздо более насущная, чем пополнение развлекательной библиотеки, и гораздо более важная, чем постепенная изоляция планет. Астронавты нуждались в новом члене экипажа, и сегодня они устроили роскошный ужин, с настоящей пищей, вином и гравитацией, чтобы обсудить, где же раздобыть пополнение.

Для нормальной работы «9743» требовался экипаж из четырех человек. Но люди нужны были не всегда, а только при входе в систему, выходе из нее (таковы были законы космоса) и для совещаний. Эти собрания, посвященные вопросам бизнеса и навигации, проводились всякий раз, когда цены в пункте назначения сильно изменялись по сравнению с предполагаемыми и требовалось скорректировать курс. Обычно во время совещания люди управляли кораблем в течение половины вахты. Тем не менее иногда движение около какой-нибудь звезды оказывалось таким плотным, что экипажу приходилось дежурить, пока корабль не удалялся на расстояние светового дня от планеты. В этом случае астронавты «9743» находились в обзорном куполе более одной вахты.

Таким образом, на тот редкий случай, когда потребовалось бы дежурить две вахты подряд, на корабле обычно летели восемь человек. Артур и Флокс были женаты и являлись капитаном и первым помощником; Деби и Йоко, две помощницы физика, делили просторные апартаменты со своим шефом Сквайром; Питер, астроном, был слишком замкнутым, чтобы спать с кем-то или даже поговорить лишний раз, но считался хорошим работником. С ним приятно было посидеть рядом, выговориться. На борту также находился Мтепик, математик, чья жена и помощница, Садден Кроу, умерла два года назад по корабельному времени.

В обычном времени с тех пор прошло десять с половиной лет, но у астронавтов была поговорка: «Никто не живет в обычном времени». Под словом «никто» подразумевались обитатели корабля.

Артур и Флокс решили, что Мтепик слишком стар для второй женитьбы, однако он удивил их, заявив, что у него впереди, возможно, еще двадцать лет по корабельному времени и он не хочет провести их в одиночестве.

Оставалось только одно возможное решение проблемы. Им придется купить раба. Такие вещи не поощрялись, но и не запрещались — на самом деле покупка раба являлась самым обычным делом. Деби, Питер, Садден Кроу и Артур сами когда-то были рабами. По крайней мере Деби и Артур искренне считали, что освободить невольника — поступок хоть и сомнительный с общепринятой точки зрения, но по отношению к рабу всегда гуманный.

Остальные были приняты на корабль детьми, росли на нем до четырех-пяти лет, затем были отправлены во внешний мир, на учебный корабль, и вновь присоединились к экипажу, став взрослыми. Все семеро, и свободнорожденные, и бывшие рабы, согласились, что лучше с самого начала воспитывать будущего астронавта на корабле.