Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк, стр. 148

— О чем это ты так задумалась? — поинтересовалась Эстер. Паула устроилась поудобнее на подушке и прикрыла глаза.

Ее хранитель снова сел на краешек кровати, стал растирать ее левую руку, массажировать сведенные судорогой пальцы.

— Я тут подумала, что когда Бог звонит тебе по телефону, не стоит долго размышлять над тем, откуда он знает твой номер, надо сразу брать трубку.

— Аминь, — сказала Эстер.

Доктор Лауден зашел к ней перед обедом вместе с доктором Геррхольц, эпидемиологом из ЦЭНа. Видимо, остальные врачи утратили к ней интерес.

— Мы решили еще раз сделать тебе томографию, — сообщил ей Лауден.

Бедняга, похоже, вообще не спал прошлой ночью.

— Может быть, Паула, ты хочешь кому-нибудь позвонить? Известить семью?

— Нет, спасибо, — ответила Паула. — Я не хочу никого беспокоить.

— Мне кажется, тебе это пошло бы на пользу.

— Не волнуйтесь, доктор Лауден. Все в порядке. Лауден задумчиво поскреб в затылке.

— Паула, неужели тебе неинтересно, почему мы хотим еще раз сделать томографию? — спросил он после некоторой паузы.

Тут доктор Геррхольц посмотрела на него как-то неодобрительно.

Паула пожала плечами:

— И почему же?

Лауден недоуменно покачал головой — он, судя по всему, был разочарован ее равнодушием. Разговор продолжила доктор Геррхольц:

— Вы медик, Паула, поэтому мы будем с вами предельно откровенны.

— Спасибо.

— Мы пытаемся обнаружить в вашем мозге очаг воспаления. Нам кажется, это должна быть амилоидная язва. Вы знаете, что это такое?

Паула отрицательно мотнула головой, и доктор Геррхольц продолжила:

— Особые типы белков встраиваются в структуру амилоидных волокон, в результате чего клетки начинают разрушаться и возникает язва. Подобные образования имеются в мозговой ткани пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера, но есть и другие заболевания, которые имеют те же симптомы. Мы думаем, что причина ваших припадков как раз в этом. Другие признаки тоже на это указывают.

Значит, есть еще и другие? Ее ангел-хранитель прилег рядом с ней, взял ее за руку.

— Все понятно, — сказала Паула.

Лауден поднялся, собираясь уходить. Он выглядел довольно удрученным.

— Может быть, мы обо всем поговорим после томографии, доктор Геррхольц?

Но эпидемиолог уже не слушала его.

— Мы просмотрели базы данных, Паула, в поисках карточек пациентов, у которых наблюдались похожие симптомы, — тут ее интонация стала какой-то угрожающей, — и выяснили, что за последние три месяца около десятка таких больных поступили только в эту клинику. Неизвестно, сколько их по городу, сколько по всей стране. Если у вас возникнут хоть какие-нибудь догадки насчет того, где и как вы могли заразиться, поделитесь с нами, я вас очень прошу.

— Непременно, — ответила Паула.

Доктор Геррхольц прищурилась. Она, похоже, хотела еще что-то сказать, может быть, даже обвинить ее в сокрытии важной информации, но потом отвела взгляд и вышла.

Эстер наблюдала за их беседой. После некоторого молчания она принялась утешать Паулу:

— Не переживай, дорогая! На самом деле от докторов тут ничего не зависит.

— Я и не переживаю, — сказала Паула.

Она впрямь была очень спокойна. Геррхольц ей явно не поверила, возможно, даже заподозрила, что Паула неспроста скрывает то, что знает. Впрочем, какая разница? Ведь это все — часть ее миссии, часть его замысла — все, даже доктор Геррхольц.

До самого обеда Паула ждала, когда ей сделают томографию. Она то засыпала, то просыпалась. Пару раз женщина внезапно приходила в себя и с ужасом понимала, что ее спутника нет в комнате. Но всякий раз он тут же появлялся, возникал из ниоткуда.

Санитары пришли за ней как раз тогда, когда медсестра принесла обед. Впрочем, Паула все равно была не голодна. Ее посадили в кресло-коляску и покатили к лифту. Постоянный спутник Паулы шел рядом, сосредоточенно уставясь на свои грязные босые ноги.

Санитары оставили ее у дверей лаборатории вместе с еще тремя пациентами: мертвенно-бледным стариком, латиноамериканской девочкой-подростком с загипсованной ногой и круглолицым молодым человеком лет двадцати. Старик спал, девочка играла в какую-то электронную игру, а юноша разглядывал потолок и безмятежно улыбался. Его губы едва заметно шевелились.

— Простите, — обратилась к нему Паула.

Он не сразу услышал ее. Наконец ей удалось привлечь его внимание.

— Простите, вы когда-нибудь были в желтом коттедже? Молодой человек удивленно посмотрел на нее.

— Ну, в таком доме, выкрашенном в желтый цвет снаружи и изнутри.

Он покачал головой.

— Мне очень жаль, но я не знаю, о чем вы говорите.

Ни одна из обитательниц желтого коттеджа никогда не предпринимала попыток спасти кого-нибудь из мужчин. Но проверить все-таки стоило. Значит, этот юноша был одним из новообращенных, одним из тех, кто спасся благодаря Пауле. Значит, ее миссия выполнена.

— Можно еще вопрос? — спросила Паула, понизив голос. В общем, конечно, бояться тут было некого: старик крепко спал, девочка увлеклась своей игрой, — и все же осторожность не мешала. — С кем вы разговариваете?

Молодой человек взглянул на нее и усмехнулся:

— Да так, ни с кем.

— Вы можете доверять мне, — зашептала она, наклонившись к юноше. — Я тоже с некоторых пор не одна.

Парень вытаращился на нее:

— Неужели вас тоже преследует призрак?

— Призрак? Нет, это не…

— Моя мама умерла при родах, — объяснил он, — а недавно она явилась мне и с тех пор всюду ходит за мной.

Паула погладила юношу по плечу.

— Вы, наверно, не понимаете, что происходит?

Парню, наверное, действительно сложно разобраться в этом самостоятельно. Он ведь ни разу не был в желтом коттедже, не видел сестер, не говорил с ними. Естественно, бедолага придумывает какие придется объяснения для того, что видит.

— Это не призрак. Это Иисус Христос.

Парень рассмеялся так громко, что даже девочка на миг отвлеклась от своей игры и посмотрела на них.

— Мне кажется, я бы смог отличить собственную мать от Иисуса Христа, — заявил он довольно уверенно.

— Иисус просто предстал перед тобой в ее облике, — пыталась вразумить его Паула. — Он всем являет себя по-разному. Видимо, для тебя воплощением самой чистой и беззаветной любви является твоя мать: еще бы, ведь она пожертвовала собой ради тебя.

— Допустим, вы правы, — сказал молодой человек, слегка отстранившись от нее. — А каким видите его вы?

VI

Господь впервые явил себя Пауле ослепительной вспышкой, внезапно озарившей лобовое стекло автомобиля. От неожиданности Паула вскрикнула и ударила по тормозам. Ее миниатюрный «ниссан» едва не перевернулся, диски, лежавшие на переднем пассажирском сиденье, с грохотом упали на пол.

Потом был белый свет. Сплошной сияюще-белый свет. Она словно ослепла.

Машина остановилась прямо посреди перегруженной четырехполосной трассы, неподалеку от огромного универсама. Она, собственно, собиралась заехать в его задний двор, где стояли мусорные контейнеры, и наконец-то раз и навсегда избавиться от этих дурацких дисков.

Со всех сторон завизжали тормоза. Паула инстинктивно сжалась в комок, стиснула рычаг и зажмурилась. Свет не ослабевал. Внезапно раздался удар, «ниссан» резко бросило вперед, Паула повисла на ремне безопасности.

Когда она открыла глаза, сетчатка едва не воспламенилась от яркого горячего света. Обжигающие слезы потекли по щекам.

Женщина попыталась на ощупь отстегнуть ремень, руки дрожали и отказывались повиноваться. Наконец ей это все-таки удалось. С огромным трудом Паула переползла на пассажирское сиденье. Пластиковые футляры дисков беспощадно царапали колени и ладони.

Проклятые диски! Она нашла их спрятанными в шкафу Клэр. Девочка тогда была у отца: по решению суда ребенок жил по полмесяца с каждым из родителей. Прибирая ее вещи, Паула наткнулась на эти диски, спрятанные среди одеял и мягких игрушек. Многие футляры треснули, расплавились в огне, большинство дисков было вообще без футляров. На следующий день после ритуального пожара Паула застала дочку на пепелище, увела ее оттуда и строго-настрого запретила ей снова выходить во двор. Видимо, Клэр все-таки ослушалась ее, тайком пробралась туда, чтобы спасти те диски, что уцелели, прежде чем мусорщики приехали чистить их двор. Значит, ее собственная дочь вот уже несколько месяцев обманывала ее. Все это время Паула думала, что Клэр слушает обычную подростковую дребедень, а на самом деле в ее наушниках постоянно играла любимая музыка Ричарда: «Talking Heads», «Depeche Mode», «Pearl Jam», «Nirvana»…