Страдать, чтобы простить, стр. 12

— Ты обещала мне пятнадцать минут. — Запыхавшийся Коул догнал меня уже в переулке.

— Господи, ты или самый упертый человек, которого мне когда-либо приходилось видеть, или скрытый мазохист! Ведь я точно знаю, что мои чары здесь ни при чем.

У него снова приподнялся уголок рта.

— Полагаю, это все мое болезненное любопытство, потому что да, ты не самый приятный в общении человек.

— Тогда я тебя не понимаю.

— А что ты хочешь понять? — спросил он. — Спрашивай. Я тебе все выложу как на духу. — (Не обращая внимания на его слова, я быстрым шагом шла к машине.) — Ну давай прогуляемся. Хотя бы еще… — Он посмотрел на часы. — Четыре с половиной минуты.

— Отлично. Я готова удовлетворить твое патологическое любопытство и дать тебе твои четыре минуты. А теперь расскажи о себе что-нибудь стоящее.

— Что-нибудь стоящее? Ого, да ты на меня давишь! — воскликнул он, но, когда уже я в свою очередь посмотрела на часы, выпалил: — Я занимаюсь серфингом.

— Нашел чем удивить. Скажи еще, что солнце утром всходит, а вечером заходит, — фыркнула я. — Нет, я хочу знать, делаешь ли ты то, чего не делают другие.

— Ну, у меня, наверное, меньше адреналина, чем у тебя, — парировал он. — И я обычно не ищу приключений на свою задницу. Прости, если разочаровал. — По идее, он должен был дико разозлиться. По идее, он должен был послать меня на три буквы и повернуться ко мне спиной. Но этого не произошло. Он на полном серьезе обдумывал мой вопрос. Он остановился на тротуаре возле какого-то дома с чахлым садиком. — Хм… Ну ладно. — Он на минуту задумался. — Я слушаю тишину. — И с этими словами пошел дальше. Сперва я подумала, что Коул просто решил срезать меня своим загадочным ответом, но потом до меня дошло, что он говорил вполне серьезно, и тогда я его догнала. — Я в этом здорово поднаторел, — продолжил он. — Представь, что у тебя четыре сестры и ты не можешь даже слово вставить в разговор. Я эксперт по расшифровке того, что не было произнесено вслух. Я всегда знаю, когда моя старшая сестра поссорилась с бойфрендом, или средняя обиделась на маму, или наша младшенькая расстроилась, что ей не удалось достаточно быстро пробежать кросс. Я знал, что родители на грани развода, задолго до того, как это на самом деле произошло, хотя сестры клятвенно уверяли меня, что они понятия ни о чем не имели. — Коул остановился и повернулся ко мне. — Я слушаю тишину. А что касается тебя… — Его рот растянулся в усмешке. — Тебе явно есть что сказать. Хотя я еще не вполне понял, что? именно.

Нахмурившись, я заглянула в его глаза. Мне нечего было сказать. И я не желала быть для него загадкой, которую он стремился разгадать. Не хотела, чтобы он вслушивался в мое молчание.

— Твое время вышло, — объявила я, направляясь к машине. У меня в груди вдруг что-то шевельнулось, и от этого сразу стало неуютно.

Коул бросился за мной вдогонку.

— Думаю, нам стоит встретиться еще раз, — произнес он.

— Да неужели? Чего ради? Тебе что, было мало?

Однако он только рассмеялся в ответ:

— Обещаю не углубляться в вопрос, что заставляет тебя так громко молчать, если ты, в свою очередь, пообещаешь меня не отшивать.

Конечно, я должна была сказать «нет». Я должна была бежать без оглядки, дав ему возможность идти своим путем, но только без меня. Но я этого не сделала.

Я сложила руки на груди и раздраженно вздохнула:

— Отлично. Что ж, посмотрим, насколько ты интересная личность.

Он ответил мне сухой ухмылкой:

— Тебе не удастся втянуть меня ни в какие авантюры. Даже не надейся. Мы просто немного развлечемся, и не более того.

— Ладно, придется умерить свои ожидания, — подколола я Коула.

Но он пропустил мое замечание мимо ушей:

— На следующей неделе надо сдать курсовую, поэтому у меня совсем мало времени. Как насчет того, чтобы встретиться после сдачи работы?

— Возможно, мы встретимся в библиотеке. Ведь я оттуда практически не вылезаю. — Я внезапно остановилась и, заметив его удивленный взгляд, объяснила: — А вот и моя машина. Ну, мне пора.

— Все верно. Время вышло. — Он повернулся и, снова не сказав «до свидания», направился в другую сторону.

На следующий вечер Коул, ни слова не говоря, преспокойно уселся напротив меня в библиотеке. Когда он начал выкладывать из рюкзака книги, я на секунду оторвалась от экрана ноутбука, но затем как ни в чем не бывало продолжила набирать текст.

Даже не сделав попытки поздороваться, он с головой ушел в работу. И так продолжалось целую неделю. Каждый вечер я садилась за один и тот же стол, а он устраивался напротив. Если бы не его удивительные золотистые волосы, привлекавшие мое внимание всякий раз, как он склонялся над своими записями, я вообще не заметила бы, что он здесь. Мы не разговаривали, ни один из нас не делал к этому ни малейших поползновений. Закончив работу, он закрывал книжки и молча выходил из зала — немного странно, конечно, но мне было почти наплевать.

И вот в пятницу он неожиданно прошептал через стол:

— Не хочешь сходить куда-нибудь поесть? — (Я решала и никак не могла решить статистическую задачку. Статистику я ненавидела. Застигнутая врасплох, я подняла голову и встретила ясный взгляд его голубых глаз.) — Ты не голодная? Я собираюсь что-нибудь перехватить. Ты со мной?

— Я еще не закончила. Придется немного задержаться. — Я снова склонилась над тетрадкой, справедливо предположив, что он, как всегда молча, ушел.

— А как насчет завтрашнего дня? — снова услышала я голос Коула.

Я вопросительно подняла глаза, поскольку вообще перестала понимать мотивы его поведения.

— Я не хожу на свидания.

— А я и не приглашаю тебя на свидание, — слегка покраснев, уточнил он. — Я просто предложил сходить поесть. Тебе ведь иногда все-таки надо что-то есть.

— Да, надо. Но и завтра я с тобой никуда не пойду.

— Ты всегда такая жестокая или дело во мне?

— Дело в тебе. — И я снова сосредоточилась на неподдающемся уравнении.

Коул ничего не сказал. Я подняла голову и обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Он даже прищурился, словно не мог понять, действительно ли я его отшиваю.

Тогда я не выдержала и сказала:

— Ладно. Приходи завтра в семь вечера в «Элли»… немного перекусить.

— Да-да, единственно и исключительно немного перекусить. — Его кривая ухмылка уже начала мне порядком действовать на нервы.

Неожиданно я поймала себя на том, что смотрю Коулу вслед. Я оказалась недостаточно жестокой, чтобы послать его далеко и надолго, хотя ему, для его же собственной безопасности, несомненно стоило держаться от меня подальше. Затем я снова склонилась над столом, вернувшись к проклятой статистике.

Глава 6

Тысяча слов

Услышав со стороны ночного столика мелодичный звон, со сна я не сразу сообразила, в чем дело. Я нажала на кнопку «Спящий режим», но по экрану тут же побежали сообщения. С трудом разлепив глаза, я посмотрела на часы. Начало четвертого. Звон прекратился, и я бессильно откинулась на подушку.

Затем телефон затрезвонил снова, настойчиво требуя, чтобы я ответила. Ладно, ничего не поделаешь. Я со стоном взяла мобильник.

— Сара? — пробормотала я сонным голосом.

— Эмма! — всхлипнула она. В ее голосе было столько неприкрытой боли, что я сразу выпрямилась на кровати.

— Сара, что случилось? — Я сидела в полной темноте, прислушиваясь к гулким ударам сердца и стараясь сохранять спокойствие, так как сразу поняла, что Сара буквально задыхается от волнения. — Сара, скажи, ради бога!

— Он помолвлен! — В ее крике была неподдельная мука.

Я замерла, прислушиваясь к ее надрывному плачу.

— Кто помолвлен? — прошептала я, хотя уже знала ответ.

— Джаред, — простонала она. Потом она, похоже, уронила телефон, так как рыдания стали глуше. Я продолжала терпеливо ждать, и наконец она с трудом выдавила: — Я видела… объявление в «Таймс»…

И тишина.