Сладкая месть, стр. 34

Оставшись наедине с Макдональдом — ведь он считался теперь ее мужем! — Кайла лихорадочно размышляла: как бы убедить его в том, что она действительно сумасшедшая, как бы заставить его отказаться от брака?

Гэлен тем временем пересек комнату, подошел к кровати и, в смущении глядя на девушку, проговорил:

— Ты собираешься простоять так всю ночь? Или мы все-таки ляжем?

— Что?! — в ужасе воскликнула Кайла и вдруг, повернувшись к стене, закричала: — Да помолчи же ты! Из-за твоей болтовни я не слышу, что он мне говорит!

Эта мысль пришла ей в голову неожиданно — Кайла почему-то вспомнила Блаженную Мэри, женщину, прислуживавшую в их замке на кухне. Блаженная Мэри носила старые, изношенные платья, которые другие служанки выбрасывали за ненадобностью. Днем она подавала воинам эль, а ночами любила бродить по окрестным лесам. На кухню ее определила мать Кайлы, — вероятно, лишь из милости, — и снисходительная госпожа сквозь пальцы смотрела на странности Блаженной Мэри. Эта женщина, обычно веселая и шумная, иногда вдруг начинала хмуриться и злиться — в такие минуты она говорила с людьми, которых никто, кроме нее, не видел; а когда очень сердилась, то набрасывалась на них с кулаками. Однако окружающих это не забавляло, напротив, пугало.

— Дорогая, что с тобой? — спросил Гэлен, с удивлением глядя на девушку.

Кайла вздрогнула и, повернувшись к Макдональду, взглянула на него так, словно видела впервые в жизни. Затем вдруг улыбнулась и спросила:

— Милый, ты что-то сказал?

— С кем ты только что говорила?

— С одной моей подругой, милый. Разве ты ее не видишь? — ответила Кайла, не задумываясь, и тут же снова повернулась к стене: — Пожалуй, ты права, Эрнестина, здесь холодновато. Надо будет бросить в камин еще одно полено.

Кайла взяла полено из поленницы в углу и, подбежав к камину, бросила в огонь. Затем схватила кочергу и принялась усердно ворошить угли. При этом она без умолку болтала, как бы поддерживая разговор с подругой. Пламя разгоралось все ярче, а Кайла по-прежнему стояла у камина и говорила о своей прогулке к морю, о прекрасной погоде, об ужине и Бог знает о чем еще.

И тут Макдональд подошел к ней и, осторожно разжав ее пальцы, отобрал кочергу.

— По-моему, достаточно, — улыбнулся он.

Положив кочергу на место, Гэлен снова подошел к девушке. Немного помолчав, спросил:

— Может быть, ты представишь меня своей… хм… подруге?

Кайла вздрогнула и невольно отшатнулась — подобного она не ожидала.

— Что случилось, дорогая? — проговорил Гэлен, глядя на нее с улыбкой.

Взяв себя в руки, девушка пробормотала:

— Да-да, конечно. Я совсем забыла… Это э… Эрнестина, моя подруга.

— Рад тебя видеть, Эрнестина, — учтиво кивнул Макдональд. — Но как бы там ни было, тебе пора уходить. Моя жена больна и нуждается в отдыхе.

— Эрнестина не хочет уходить! — заявила Кайла. «Черт побери, что он задумал? — размышляла девушка, с удивлением глядя на Макдональда. — У него появился прекрасный шанс расторгнуть брак, а он не хочет им воспользоваться! Что ж, я заставлю тебя решиться на это…»

— Эрнестина просит меня спеть ей, — сказала Кайла.

— Спеть?.. — растерялся Макдональд.

— Да-да, спеть. Перед сном она хочет послушать, как я пою и играю на арфе.

— О Боже!

Поглядывая на Макдональда, Кайла мысленно улыбнулась. Кажется, она наконец-то добилась своего. Во всяком случае, Макдональд больше не настаивал на своих супружеских правах, так что у нее снова появилась надежда…

— Хорошо, — согласился Гэлен. — Поиграй немного, я с удовольствием послушаю, как ты играешь.

Одарив мужа очаровательной улыбкой, Кайла схватила его за руку и увлекла к скамье у камина. Усадив, принялась открывать крышки своих дорожных сундуков и рыться в них, разыскивая арфу. Она не была уверена, что найдет ее, но все же надеялась, что Моргана не забыла прихватить с собой арфу. Конечно, инструмент не поместится в небольшой сундук, но, может, вон в тот, побольше?..

Откинув крышку самого большого сундука, Кайла под ночными рубашками и платьями наконец-то нащупала инструмент. Спасибо предусмотрительной Моргане — она ничего не забыла! Пытаясь побыстрее добраться до арфы, Кайла начала выбрасывать из сундука вещи; при этом вспоминала кое-что из песенок Блаженной Мэри.

Вытащив арфу, Кайла бросила ее на скамью, и струны жалобно зазвенели. Макдональд вздрогнул от неожиданности, и Кайла невольно улыбнулась. Затем приподняла юбку до колена, как это делала Блаженная Мэри, и, усевшись на скамью, вытянула ноги. Немного помедлив, провела пальцами по струнам — инструмент, на котором давно никто не играл, был совершенно расстроен. Подтянув некоторые струны, она ненадолго задумалась: какую же из песен выбрать?..

Сделать выбор было не так-то просто — песенки Блаженной Мэри казались слишком уж непристойными, поэтому Кайла не решалась их запоминать и, уж конечно, никогда не пела. Но вопреки всему некоторые куплеты сохранились в памяти, возможно, то были куплеты из нескольких песен, но сейчас это не имело значения.

Гэлен ерзал на скамье, избегая смотреть на Кайлу, настраивавшую арфу. «Какое отталкивающее зрелище», — думал он. С разметавшимися по плечам волосами, с обнаженными ногами, которыми сжимала арфу, она сейчас походила на девицу из харчевни, во всяком случае, не на особу благородного происхождения.

Наконец, громко откашлявшись, Кайла снова провела пальцами по струнам. Затем, склонив голову к плечу, во весь голос запела:

Ты б лучше заказал меня, а не бутыль вина,

Такие штучки покажу — что там твоя жена!

О-хо-хо-хо-хо!

Гэлен смотрел на певшую во все глаза. Смотрел и мысленно спрашивал себя: «Неужели это моя жена, неужели я действительно женился на сумасшедшей?» Вдруг Кайла умолкла и взглянула на него с ласковой улыбкой. Потом набрала в легкие побольше воздуха и еще громче завопила:

Я ножки вытяну — приди, приди, дружок!

Попробуй, надкуси мой сладкий пирожок!

Покосившись на Макдональда, Кайла кокетливо ему улыбнулась — и вновь раздались ее истошные вопли: