Берег черного дерева и слоновой кости (сборник), стр. 55

— В награду за нашу смерть, — продолжал Черный Герцог, —  недостойный министр Густава III, Гинго, обещал вам патент капитана первого ранга. Все это побудило меня дать адмиралу разрешение временно арестовать ваш корабль, но с тем условием, чтобы без моего разрешения не был тронут ни один волос на вашей голове. Теперь ваша судьба в ваших руках. Я жду от вас ответа. Кто бы вы ни были, вы все-таки джентльмен, и с меня будет достаточно одного вашего слова. Докажите, что адмирал Коллингвуд ошибся, и вы немедленно получите свободу со всеми вашими матросами, а англичане удалятся, сделав вам на прощание, в виде извинения, салют из всех орудий.

Самые разнообразные чувства волновали Ингольфа во время этой полной достоинства речи. Но ни на одну минуту он не задумался над тем, чтобы осквернить ложью свои уста.

— Я тоже вправе ожидать от вас объяснения, — проговорил он твердым, спокойным голосом. — Правда ли, что Геральд Биорн, герцог Норландский, замышляет убийство своего короля Густава III? Правда ли, что он хочет возвести на шведский престол своего сына Эдмунда?… Нет, можете мне не отвечать, — быстро продолжал он, не дав времени герцогу возразить. — Я не умею лгать. Адмирал Коллингвуд прав. Я — Капитан Вельзевул. Но, клянусь честью, я не намеревался грабить ваш замок и убивать вас. Я только вчера узнал о производстве меня в капитаны шведского флота и вместе с тем получил предписание арестовать вас троих за государственную измену…

— Довольно, милостивый государь! — прервал его герцог. — Итак, вы готовились арестовать молодых людей, которые за несколько часов перед тем спасли вам жизнь! Вы забыли долг благодарности, а также то, что Норландское герцогство независимая сарана… В измене можно обвинять только подданного, а я не подданный шведского короля…

— Все это так, — возразил капитан, — но вы составили заговор против короля, и король имел право защищаться.

— Я не оспариваю у него этого права, но оно в такой же мере принадлежит мне. Шведский король поручает свою защиту Капитану Вельзевулу, а я — адмиралу Коллингвуду. Вы — пленник адмирала, сударь, — закончил он повелительным тоном. — И так как вы пират, то ответите за свои поступки перед военным судом.

Четыре матроса подошли к Ингольфу и положили ему свои руки на плечи. Капитан «Ральфа» понимал, что сопротивление бесполезно, и дал себя спокойно арестовать.

Проходя мимо Эдмунда и Олафа, он остановился и сказал, обращаясь к ним:

— Мне очень грустно терять ваше уважение, господа, но поверьте, что за два часа перед этим я не знал, что мне поручено арестовать именно вас, и если я и принял это поручение, то с единственной целью спасти вас. Прощайте, господа! На моей совести много грехов, но я еще никогда не лгал, — закончил он с достоинством.

— Отец! — воскликнули молодые люди.

— Не мешайте! — остановил их Черный Герцог. — Правосудие должно свершиться.

Глава XVII

Побег

Военный суд, заседавший под председательством адмирала, приговорил Капитана Вельзевула и всю его команду, за морской разбой и покушение на ограбление Розольфсского замка к смерти через повешение. Исполнение приговора было назначено на утро следующего дня; осужденным дали двадцать четыре часа, чтобы приготовиться к смерти.

Так мстили англичане знаменитому корсару, взявшему с боя и потопившему одиннадцать английских кораблей, из которых каждый был значительно сильнее его брига.

Объявленный матросам «Ральфа» приговор был выслушан ими с мужественным спокойствием, после чего всех, за исключением капитана, переведенного в замок, заперли в трюме собственного корабля и, забив наглухо люки, приставили стражу.

Нечего было опасаться бегства, так как пленники были безоружны, а на палубе брига расположился многочисленный отряд англичан.

День прошел спокойно и, к удивлению англичан, из трюма не доносилось ни малейшего шума. Когда осужденным принесли пищу, их нашли сидящими в порядке, по ранжиру, при унтер-офицерах и офицерах, готовых по команде идти на смерть.

Конечно, у англичан не было повода тревожиться, так как они не знали, что на бриге имелись все приспособления для бегства, на случай захвата его неприятелем.

В конце трюма имелся выдвижной люк, через который можно было бесшумно высадить часть экипажа, причем с борта корабля ничего нельзя было заметить, а под трюмом был спрятан запас оружия, достаточный, чтобы вооружить весь экипаж «Ральфа».

За исключением капитана и старшего помощника капитана Альтенса никто об этом не знал.

Как только пленные остались одни, Альтенс приказал матросам разместиться в обычном порядке и обратился к ним с краткой, но энергичной речью.

— Англичане подлецы и трусы, — сказал он. — Они захватили нас изменническим образом. Но они никогда не решатся сразиться с нами в открытом море, хотя бы их было и пятеро против одного. Они трепетали при одном имени Капитана Вельзевула и им понадобилось семь кораблей и две тысячи человек экипажа, чтобы погнаться за нами. Но мы еще не повешены!..

После этого он раскрыл перед ними свой план побега.

— В крайнем случае, — закончил старый моряк, — нам придется вступить в бой. Англичан пятьсот человек, а нас восемьдесят. Но нам это не впервые.

Переговорив между собою, офицеры и матросы передали Альтенсу единодушный ответ.

— Мы не уйдем без нашего капитана. Мы освободим его или умрем вместе с ним.

— Я с вами вполне согласен, друзья, — взволнованно ответил Альтенс. — Но как осуществить это? Напасть сейчас на замок — значило бы идти на верную гибель.

— Это правда! — послышались голоса.

Тогда поднялся один человек, по имени Иоиль. Это был один из «грабителей», приведенных Надодом.

— Не доверите ли вы мне спасение капитана? — сказал он. — Ручаюсь, что на его голове не тронут ни одного волоска.

В толпе пиратов послышался глухой ропот.

— Ты сам себя не мог спасти, как же ты думаешь спасти капитана?

— Я по доброй воле разделил вашу участь, — возразил Иоиль. — Но скажите мне, верите ли вы Альтенсу?

— Верим, верим! — послышалось со всех сторон.

— Так вот что: я посвящу в свои намерения Альтенса. Пусть он решит.

— Сделаем так, как прикажет Альтенс.

— Правильно, — заявил старший помощник. — Я вам позволил говорить, но решать здесь имею право только я один. Помните, что сейчас дисциплина нам нужнее, чем когда-либо. А поэтому подчиняйтесь беспрекословно, если не хотите болтаться на реях. Офицеры передадут вам мои распоряжения, и первое из них будет — размозжить голову всякому, кто окажет неповиновение. У меня есть свой собственный план спасения капитана, но я выслушаю и план Иоиля и выберу тот, который окажется лучше.

Оба отошли в сторону.

По мере того, как Иоиль говорил, суровое лицо Альтенса прояснялось.

— Хорошо, — сказал он. — Но кто же возьмется передать требование адмиралу?

— Я! — ответил Иоиль.

Альтенс решил привести в исполнение свой замысел с наступлением темноты.

Бесконечно долго потянулись часы. О том, что происходило наверху, пленные догадывались только по доносившимся к ним звукам. Наконец, шум понемногу стал затихать. Раздавались только мерные шаги часовых, но скоро и они смолкли. Утомленные предыдущей ночью, проведенной на ногах, и уверенные в своей безопасности, англичане спали.

Необходимо было решительно действовать. Раздав всем своим матросам по мушкету, кортику и абордажному топору, Альтенс осторожно открыл люк.

То, что он увидел, чуть не заставило его вскрикнуть от радости. Берега фиорда были безлюдны, а возле «Ральфа» стояли десять или двенадцать шлюпок, в которых приехали англичане.

Чтобы неслышно приблизиться к бригу, англичане обернули весла тряпками, и эта предосторожность должна была теперь сыграть на руку пиратам.

Разместившись в двух шлюпках, они неслышно отъехали от «Ральфа», прошли мимо «Сусанны» и скоро затерялись в полосе прибрежных скал.

Глава XVIII

Призрак

Отъехав на достаточное расстояние, Альтенс скомандовал звучным голосом: