Кровавый рассвет, стр. 6

Когда Байрон решительно направился в сторону залива, Эйнджел знала, что должно произойти что-то необычное. Без слов она следовала за ним. За новым мостом через Оклендский залив они пошли вдоль кромки воды, все более углубляясь в лес жилых массивов, что вырос на возникшей после землетрясения новой береговой линии. Туман уже немного рассеялся, и теперь Эйнджел без труда различала торчащие вдоль берега из водной глади залива «рифы». Несмотря на то, что в этом месте следы последнего землетрясения, изменившего ландшафта скрывшего под водой прибрежные постройки, были менее заметными, чем в районе Маркета и Телеграф Хилл, все же, глядя на эти выпирающие из залива формы, можно было легко представить, как пятидесяти-шестидесятиметровые громады сооружений верфи и других построек во время стихийного бедствия сползли в залив.

Было что-то извращенное в том, чтобы заставить людей заплатить огромные деньги за право жить в роскошных новых домах в таком близком соседстве со следами разрушения. Если этому нет никакого разумного объяснения, то воистину — богатство и глупость находятся в близком родстве. Эйнджел только поверхностно могла рассмотреть первый этаж здания, к которому они приблизились, но и этого самого поверхностного взгляда оказалось достаточно, чтобы она могла сделать вывод о том, что проживавшие в нем люди были ужасно глупыми.

Байрон проводил ее в гараж со стоянкой автомобилей, примыкающий к зданию. Его машина была припаркована в специально отведенном месте гаража. Должно быть, деньги, которые ему приходилось платить за содержание автостоянки, намного превосходили те, что она расходовала на свое жилье. Автомобиль был под стать гаражу.

— БМВ? — наконец выговорила Эйнджел.

— БМВ-600, седан, — ответил Байрон.

Он извлек из кармана маленький пульт дистанционного управления и нажал на несколько кнопок. Открылся багажник.

— Я потрясена.

От синего автомобиля обтекаемой формы веяло большими деньгами и властью. Волосы у нее на затылке встали дыбом, и ее окатила волна страха. Это «средство передвижения» стоило никак не меньше сотни тысяч баксов.

Наконец Эйнджел обратила внимание на покрой костюма Байрона. Моро, носящий костюмы, не мог не иметь денег. Но костюм Байрона не был видоизмененной мужской тройкой. Эта чертова тряпка была сшита специально на заказ. Это шокировало ничуть не меньше, чем автомобиль.

Байрон, покопавшись в багажнике, вытащил зеленый чемоданчик с красным крестом на крышке и протянул ей.

— Позволь мне усадить тебя.

С этими словами он нажал еще несколько кнопок на пульте, и позади нее открылась дверца пассажирского сиденья. Обтянутое кожей сиденье повернулось на девяносто градусов к распахнутой дверце и застыло на месте.

Эйнджел в немом изумлении уставилась на него, но не сделала ни единого движения.

— Оно не кусается.

Эйнджел покачала головой:

— Я никогда не видела машины, которая бы делала нечто подобное.

Усевшись, она на несколько сантиметров погрузилась в мягкое сиденье, которое тотчас приняло форму ее тела. Как бы ей хотелось, чтобы нечто похожее было у нее дома.

Аптечка первой помощи лежала у нее на коленях. Байрон раскрыл ее.

— Сначала мы должны смыть кровь. — Он вытащил марлевый тампон и пузырек. — Будет немного щипать.

Байрон открыл пузырек, и в нос Эйнджел ударил сильный запах спирта. Смочив марлю, он протер мех на ее щеке. Глаза крольчихи тотчас повлажнели, и она поморщилась, что не прошло незамеченным. Побуревший от крови тампон Байрон выбросил.

Эйнджел подняла на лиса затуманенный слезами взор.

— Что?

— Похоже, я причинил тебе боль…

— Нет, все хорошо.

— Но ты плачешь.

— Вовсе нет! — фыркнула она. — Просто перевяжи, и покончим с этим.

Байрон кивнул и снова принялся смывать кровь. Было нестерпимо больно. Эйнджел попыталась думать о чем-нибудь другом.

— Итак…

Лицо ее скривилось, когда Байрон приложил к ране новую салфетку.

— Как ты зарабатываешь себе на жизнь?

Он вытащил из чемоданчика маленькую бритву.

— Я был хорошо оплачиваемым мальчиком на побегушках.

Байрон принялся сбривать волосы вокруг раны. Эйнджел слегка напряглась, один из волосков упал ей на колени.

— Пока не уволили, — закончил Байрон.

По тону его голоса было понятно, что продолжать эту тему ему не хотелось.

Пока он занимался обработкой раны на ее лице, Эйнджел сидела неподвижно и молчала. Когда Байрон закончил, она со страхом взглянула на себя в зеркало бокового обзора. Но страхи ее оказались напрасными. Повязка представляла собой маленький прямоугольник на правой щеке.

Она легонько прикоснулась к лицу:

— По крайней мере, шрамы будут симметричными.

Байрон тоже пригнулся и заглянул в зеркало:

— Меня разбирает любопытство по поводу этого, первого.

Перегнувшись через ее плечо, лис прикоснулся к зеркальному изображению другой ее щеки. На левой щеке виднелся шрам, слегка подтянувший кверху один уголок ее рта, придав ему выражение вечной улыбки.

— Это было давно. Думаю, ты вряд ли захочешь узнать об этом.

— Может быть, наоборот.

Он оставил зеркало в покое, а его рука так и осталась лежать на ее плече.

Эйнджел вздохнула. На самом деле это не то, что он хотел бы услышать.

— Десять лет назад один грязный хорек попытался изнасиловать меня.

Возникла неловкая пауза, которая грозила затянуться. Наконец Байрон выдавил из себя:

— Прости.

— Я же говорила.

— Может быть, мне отвезти тебя домой?

Интересно, она поморщилась? А вот его рука все еще лежит на плече. Это хорошо, подумала Эйнджел. Только бы не сказать ему, что стало с тем хорьком.

— Я была бы очень благодарна.

Байрон отошел от нее и, обойдя машину, открыл водительскую дверцу.

— Итак, куда мы едем?

— В Мишн Дистрикт, — ответила Эйнджел.

В мыслях она уже проигрывала сцену, как будет приглашать его подняться к ней. Если бы он был более внимательным, то по запаху понял бы, что она чувствует. Она-то точно могла определить это, даже запах залежалых плодов лайма из «Кроличьей норы» не мог заглушить зова страсти. Это обстоятельство сильно смущало ее.