Охота на Сезанна, стр. 51

– Кто такой Гарри? – спросил Ллуэллин.

– Ли Гарри был с вами в отделе финансов; сейчас он «подрабатывает», расследуя подделки. Знает все о процессе копирования, а при нынешних технологиях такая работа занимает все его время.

– Что будет дальше? – спросил Ллуэллин.

– Попытаюсь объяснить, что я узнал с тех пор, как мы говорили об этом в Лондоне. Снимки, которые я сделал сегодня, такие же цветные слайды, которые вы делаете тридцатипятимиллиметровым фотоаппаратом, только больше. Лучший поместят на стол с подсветкой, просканируют лазером и разделят на двадцать тысяч цветовых единиц, называемых пикселями. Каждый пиксель оценивается в соответствии с цветовой шкалой, которую я поместил под портретом, цветной полоской, на которую вы обратили внимание. Затем пиксели переводятся в электронные сигналы и сохраняются как цифровое изображение. На компьютерном языке это означает, что ваш портрет будет переведен в тысячи нулей и единиц. Компьютер обрабатывает эту информацию и подстраивается под цветовые особенности пленки «Полаколор», затем будет создан второй диапозитив. С него сделают проекцию, соответствующую размерам картины, на пленку «Полаколор». Обработав цвета, мы получим готовую фотографию, которая будет в точности соответствовать оригиналу.

Ллуэллин переваривал эту информацию. Слегка запутавшись, он спросил:

– Но у фотографии гладкая поверхность, как бы научно она ни изготовлялась. Как вы передадите текстуру и мазки кисти, как в «Старухе с четками», которую вы показывали мне в Скотланд-Ярде?

– Это достигается нанесением на фотографию прозрачного густого геля, – объяснил Джоунз. – Прежде чем он затвердеет, один из художников Гарри с помощью кисти и мастихина воспроизведет текстуру и мазки оригинала. Это будет происходить у вас дома, где художник сможет использовать в качестве образца настоящую картину. В конце они наложат слой лака, поглощающего ультрафиолет, чтобы добавить мягкого налета и предотвратить выцветание.

Ллуэллин сказал:

– Столько возни из-за фотографии, или это все же картина? – Он выглянул из окна как раз в тот момент, когда Уилки подъехал к дому, и тихо пробормотал: – Лучше бы ей получиться – она должна обмануть стольких людей.

– Простите, мистер Ллуэллин?

Ллуэллин обернулся и, улыбнувшись, сказал:

– Ничего, Джоунз. Я просто готовлюсь стать громоотводом.

Глава 36

По требованию Оксби и в ответ на постоянные запросы Эллиота Хестона помощник комиссара из Скотланд-Ярда организовал оперативную группу. Поимка Вулкана стала задачей первостепенной важности. Во время отсутствия Оксби конференц-зал отдела искусства и древностей официально превратился в командный центр, или в Зал Особых Случаев, на языке Ярда. Оксби прилетел в Хитроу в пятницу вечером. Вернувшись домой, он рассортировал бумаги с заседания совета и разобрал накопившуюся почту. К полуночи он уже был в постели с книгой, собираясь почитать на ночь, но через несколько минут уснул, а закрытая книга осталась лежать подле него.

В субботу утром, в восемь часов, не успел Оксби выйти из лифта на пятнадцатом этаже, как Энн Браули взяла его за руку и быстро провела в кабинет № 1518, где его ожидал Джимми Мурраторе.

Три стола были сдвинуты в дальний конец помещения. Стол Оксби и все его содержимое до последней скрепки перенесли сюда из его кабинета. Здесь было пять телефонов, один факс и компьютер, который имел выход на судебную лабораторию, отдел криминалистики и разведку, которая поддерживала круглосуточную спутниковую связь с Интерполом. Зал Особых Случаев был полностью готов к работе.

Вдоль правой стены стояли в ряд пробковые доски по четыре фута в ширину и восемь в высоту. Всего их было пять, и вверху каждой жирными буквами были написаны заголовки.

ВУЛКАН

ПОГИБШИЕ КАРТИНЫ

ХИМИКАТЫ И ЯДЫ

СООБРАЖЕНИЯ И ВОПРОСЫ

ПОГИБШИЕ ЛЮДИ

К доскам были прикреплены записки, номера телефонов, просьбы, фотографии, вырезки из газет, отчеты других отделов полиции; в центре каждой доски висело ежедневное резюме и комментарии, касающиеся хода расследования.

Оксби спросил:

– Почему «Погибшие люди»? «Погибший» было бы достаточно.

– Произошло убийство в Райгите, – сообщила Энн. – Тело было найдено на дороге за фотоателье. Вот отчет полиции. – Она подвинула к нему две страницы.

Оксби быстро прочитал отчет и посмотрел на Энн.

– Мы узнали об этом в пятницу, – сказала Энн, – вы как раз были во Франции. Дэвид Блейни позвонил и сказал, что Шелбурн вернулся и обнаружил в своей фотолаборатории следы взлома. Кто-то проник туда и уничтожил негативы и снимки. В тот же день мы узнали о трупе.

Оксби заметил:

– В отчете мало сведений о жертве. Что о нем известно?

– He много. Он был местным бродягой – бездомным, которого владельцы магазинов называли Моряком. У нас нет доказательств, что он как-то связан со взломом, но я знаю, что связь есть.

– Это все зафиксировано? – спросил Оксби.

– Все на вашем столе, – ответила Энн.

– Негативы уничтожены, как и фотографии, – тихо, но с явным раздражением прочитал Оксби. – Они были очень важны – настолько важны, что из-за них можно было убить человека.

Оксби подвинулся к доске с заголовком «Погибшие картины».

– Мне нечего добавить к этому, надеюсь, вам тоже. Рассудок говорит мне, что Вулкан должен остановиться на четырех, но интуиция подсказывает, что он руководствуется не рассудком. Музей современного искусства в Нью-Йорке поместил свой новый портрет в двадцати футах от эскалатора, и такая халатность мне не нравится. Мне также не дает покоя портрет Девильё. – Он перестал ходить и нагнулся над столом. – Остается картина Ллуэллина. Мистер Ллуэллин согласился на роль громоотвода с понятной неохотой, но я думаю, что на самом деле ему это по душе. К сожалению, он любит путешествовать в компании, о которой нам нужно узнать побольше. В поездку он согласился взять только слугу Фрейзера, собаку и друга-репортера, который будет ежедневно выпускать свои истории на телевидении.

Оксби оказался у доски «Химикаты и яды».

– Есть что-нибудь новое?

Энн ответила:

– Я хотела, чтобы Джоунз рассказал, но он еще не вернулся из Массачусетса. Я просила его исследовать негативы Шелбурна, они, похоже, уничтожены кислотой. К сожалению, я больше ничего не узнала о человеке, который покупал столько ДФФ в Марселе.

– О Мецгере? – уточнил Оксби.

Энн кивнула:

– Докторе Мецгере. Мы знаем о нем столько же, сколько знали две недели назад, боюсь, что больше и не узнаем.

– Но попытаться стоит, – сказал Оксби. – Найдите доктора Мецгера, и вы, возможно, найдете Вулкана.

Он вернулся к доске «Соображения и вопросы».

– А здесь что?

– Все еще не возьму в толк, почему был убит Кларенс Боггс, почему убийца использовал такой редкий яд и положил его в машину в такой странной самодельной упаковке, – ответила Энн. – Любопытно, что Мецгер купил большую часть яда в Марселе. – Она помолчала, на ее лице отразилось удивление. – И разве не странно, что мистер Пинкстер расторг договор о страховке автопортрета в июне этого года? Потом фотографии, которые мы никогда не увидим, потому что, по странному стечению обстоятельств, негативы также были уничтожены. Кто знал о негативах? Очевидно, мистер Пинкстер знал, и Дэвид Блейни. Возможно, Кларенс Боггс. Но он убит. Вулкан знал, что в тот день в галерее был фотограф, но знал ли он фотографа? – Она кивнула. – Думаю, да. И бедный Моряк. Что знал он? – Она нахмурилась. – Как говорила Алиса, все странее и странее.

– Отлично, Энни. А ты, Джимми? Какие зацепки?

– Начну с того, что у меня голова трещит от всех этих вопросов, которыми забила себе голову сержант Браули. Я бросил размышлять о ставках мистера Боггса, поэтому я больше не подозреваю его агентов. Но меня очень заинтересовало другое, и это привело меня туда, где я никогда не был. Понимаете, когда мы стали проверять имя мистера Пинкстера, выяснилось, что на него работает лодочник с лицензией в лондонском порту. Это временная лицензия, потому что он не проходит никаких тестов, просит продления и платит вовремя. Парни из округа Темзы помогли мне выследить буксир – он стоит у пирса Кадоган. Это старый буксир, команда – греческая пара. У буксира даже имя греческое – «Сепера» – и греческий флаг на корме.